– Нет времени на завтрак, идёмте!

Через двадцать минут Эмми уже теребила воротник изящного кашемирового свитера. Вокруг неё на футбольных трибунах передавали стаканы с шипучей газировкой и жареную картошку. Только бы не испачкаться.

Свитер был очень красивым, но в нём Эмми чувствовала себя ещё более незаметной. Кашемир был для таких девочек, как Джайя: высоких, худощавых и стильных. Ей пришлось подвернуть брюки, отчего вид у них стал не такой элегантный.

Она заметила, что Джек машет ей рукой, и сквозь толпу пробралась к нему и его друзьям. Из заднего ряда перегнулся светловолосый мальчик и дружелюбно улыбнулся Эмми.

– Ты Эмми, верно?

Она кивнула.

– Я Кэйдел, – сказал он. – Сосед Джека.

Эмми попыталась улыбнуться. Ей следовало сказать что-нибудь дружелюбное, но она не могла ничего придумать.

– Наверное, в Америке ты не часто ходила на футбол, – продолжал он. – Ты когда-нибудь прежде была на матче?

– Да, – улыбнулась Эмми.

– Если у тебя появятся вопросы насчёт игры, не стесняйся спрашивать у меня. Я играю в команде мальчиков. В прошлом году мы дошли до финала Восточной Англии. Всего на поле десять игроков, за исключением голкипера и… – Кэйдела прервал рёв толпы: на поле появились команды. – Возьми лакрицу. – Джек протянул Эмми конфету.

– Спасибо, но я не люблю лакрицу.

Джек сунул конфету ей в руку.

– Не важно, это на удачу.

Когда раздался свисток, Эмми сняла обёртку и послушно сунула конфету в рот.

Игра была напряжённой с самых первых минут. Обе команды были такими же сильными, как те, в которых довелось играть Эмми, и очевидно, игроки терпеть друг друга не могли. Атмосфера на трибунах накалилась, как во время лучших матчей, в которых Эмми участвовала у себя дома. Впервые с тех пор, как она приехала сюда, она увидела нечто знакомое: игроки громко перекрикивались, тренеры выкрикивали советы, бутсы скользили по траве и резиновому покрытию. Это было всё равно что получить письмо из дома, одновременно грустное и радостное. Место Эмми было не на трибуне, а на поле. Это она должна кричать другим игрокам. Её бутсы должны скользить по дёрну. Когда на восьмидесятой минуте игры бомбардир Уэллсворта забил гол, Эмми принялась прыгать вместе с остальной толпой, но ей всё равно хотелось большего, чем только радоваться успеху команды с трибун.

После матча толпа постепенно покидала стадион, и это дало Кэйделу возможность рассказать Эмми обо всех нюансах игры.

– Та девочка из Сент-Мэри оказалась вне игры, потому что была впереди последнего защитника, когда полузащитник передал мяч ей. Её возражения были совершенно бесполезны. Я подумал, что она…

Кто-то с силой толкнул Джека, и он схватился за Кэйдела, чтобы не упасть. Потом его толкнули ещё несколько раз. Проходившие мимо три мальчика рассмеялись и продолжили спускаться вниз по лестнице, как будто ничего не случилось.

– Всё нормально? – спросил Кэйдел.

Джек провёл рукой по волосам.

– Да, ничего страшного. – Его голос чуть заметно дрогнул, и он откашлялся.

– Что это было? – спросила Эмми.

– Просто несколько ребят, которым я не нравлюсь.

Эмми посмотрела им вслед. Там был Бринн (это он первым толкнул Джека), а также пара других мальчишек, которых она уже видела раньше.

– Мне кажется, все они состоят в латинском клубе.

– Да, я тоже там был.

– Правда? – Это объясняло, откуда Джек так много знает про клуб. – Почему ты ушёл?

Джек долго молчал.

– Просто это не для меня, – сказал он и стал быстро подниматься по лестнице.

Кэйдел пошёл за ним.

Эмми хотелось получше расспросить его, но они с Джеком не очень хорошо знали друг друга. Она не хотела показаться любопытной. Но ей было очень интересно, почему Джек покинул латинский клуб и почему не хотел об этом говорить.

– Ну почему нам сегодня надо тащиться в библиотеку на урок истории? – спросила Лола.

Джек глубоко вздохнул, а Эмми подавила улыбку. Лола ворчала с тех пор, как они вышли из крыла изящных искусств, и это действовало Джеку на нервы.

– Как же ты два часа бегаешь на футбольной тренировке и не в состоянии спокойно пройти пешком лишних десять минут? – спросил он.

– Всё очень просто, – сказала Лола, когда они медленно поднимались по очередной лестнице. – Вчера вечером я действительно бегала два часа и теперь устала.

Джек покачал головой и сунул в уши наушники.

– Ты давно играешь в футбол? – спросила Эмми.

Лола кивнула.

– Кажется, папа купил мне футбольный мяч, когда я ещё не появилась на свет. Когда я возвращаюсь в Глазго, мы всегда ходим на матчи.

Эмми улыбнулась, но на душе у неё было нерадостно. Она никогда не узнает, любил ли её папа футбол.

– А ты занимаешься спортом? – спросила Лола.

Сердце Эмми забилось сильнее.

– Раньше занималась. – Ей не хотелось объяснять, почему мама запретила ей играть. Да она и сама этого не понимала.

– Я бы никогда не смогла бросить, – сказала Лола. – Приводить вратаря в замешательство, пытаться предугадать его следующее действие, слышать крики зрителей – всё это просто становится частью тебя, понимаешь?

Эмми понимала. От этой мысли у неё заныло в груди.

– К тому же я могу безнаказанно бить людей, и это здорово. – Лола подмигнула, и Эмми засмеялась. Кажется, с Лолой было бы весело играть в одной команде.

Они миновали огромные дубовые двери, ведущие в зал, и прошли по узкому коридору, связывавшему причудливую башню библиотеки с главным зданием. Бросили сумки и уселись за ближайшим столом как раз в тот самый момент, когда в библиотеку вошёл мистер Барлоу. Он присел у стола на корточки и улыбнулся Эмми.

– Решил зайти проведать тебя перед началом урока. Как у тебя дела?

– Хорошо.

– Я слышал, ты вступила в латинский клуб. Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что лучше бы тебе заняться какой-нибудь гуманитарной дисциплиной, например в англосаксонском или шекспировском клубе? Мне поговорить с мистером Ларраби насчёт твоего перевода?

Эмми не была поклонницей латинского клуба, но зато там она могла спокойно делать уроки. Ей не хотелось отказываться от этой возможности.