– Слушай, Павловская, – начал Николай Михайлович, протягивая девочке бутерброд, – я тут пьеску одну нашел. Хочу поставить в нашем заведении.

– Так ставьте, – произнесла Таня, принимая бутерброд, – я при чем?

– Да при том, – сказал Николай Михайлович, – что ты должна в ней сыграть главную роль.

– К сожалению, не могу, – сразу отказалась Павловская, даже не подумав, кусая бутерброд.

– Это почему еще? – удивился отказу Николай Михайлович.

– У нас конкурс намечатеся, – жевала Таня.

– Танцульки что-ли? – понял Николай Михайлович.

– Не танцульки, – поправила Павловская. – Очень важный танцевальный конкурс республиканского масштаба. Сережа так сказал.

– Если дело только в Сереже, – произнес Николай Михайлович, – я с ним поговорю.

– Не нужно, – проговорила Таня. – Я хочу танцевать.

– Так, ладно, – подхватил Николай Михайлович портфель под мышку, а Таню взял за руку, – пойдем, провожу тебя, по дороге поговорим.

– Я так подавлюсь, – не успевала за большими шагами Николая Михайловича Павловская. Пришлось ему подстраиваться под скорость провожаемой. – Так гораздо лучше, – удовлетворенно заметила Таня.

– Ты же не читала еще пьесы! – стоял на своем Николай Михайлович.

– Нафига мне ее читать, если играть в ней не буду, Николай Михайлович? – отбивалась Павловская.

– Ты мне должна, помнишь? – напомнил Николай Михайлович.

– Ну, помню, – согласилась Таня. – И чё? Вы меня теперь все время шантажировать будете? Девчонок мало? Оглядитесь вокруг! Только свистнете – со всех углов сбегутся.

– Мне не нужны все, Павловская, – настаивал Николай Михайлович. – Нужна ты и нужна та, Белая, кажется…

– Чё? – остановилась и застыла, как вкопанная, Павловская. – Николай Михайлович, вы чё, запали на Дашку? Не знаете, как подвалить к ней, выдумали пьесу какую-то как предлог?

– Не мели ерунды! – недобро сверкнули глаза Николая Михайловича. Он открыл портфель, достал желтенькую книжечку, сборник пьес Екатерины Ткачевой, открыл на нужной странице. – Пьеса называется «Здравствуй, Маша!».

– Скорее «Здравствуй, Даша!», – одним глазком заглянула Павловская в раскрытую книжку.

– В пьсе – две главные роли и две второстепенные, – произнес Николай Михайлович, глаза его снова потеплели. – Роли эти, словно специально для вас написаны. Возьми книжку и прочти внимательно. Я думаю, до тебя дойдет после прочтения, что пьеса эта гораздо важнее, чем танцульки твои.

– Да ладно, не обижайтесь вы, – взяла книжку Таня, – прочту я вашу «Здравствуй, Дашу!».

– Не делай мне одолжений, – предупредил Николай Михайлович. – Прочти внимательно. Пьеса короткая, много времени не займет.

– Проехали уже, Николай Михайлович, – погладила его по руке Павловская. – Прочитаю обязательно.

– Прочитай, – кивнул Николай Михайлович, – к тому же к тебе мы уже, кажется, пришли.

– Да, – покосилась грустно на бабушкин дом, с которым они поравнялись, Павловская. Николай Михайлович жил дальше, почти в конце города, или в начале? Как правильно? В общем, в старом городе. Она встала на цыпочки, чмокнула Николая Михайловича в щечку и забежала во двор. Николай Михайлович зашагал вперед.

ЭПИЗОД 10

Юля Пересильд лукавила, что не знакома с Колей Пиноккио. Не лично, конечно, но она его знала. Случайно как-то раз попала на очередное заседание поэтического клуба на базе городской библиотеки, проводившееся, как позже выяснила, каждый понедельник в читальном зале. Юля пришла поменять старые глянцевые журналы на новые. Она предпочитала «Хелло», «Семь дней», «Космополитен», в общем, те издания, в которых муссировались сплетни о звездах. Ее безумно интересовала жизнь голливудских артистов, особенно Орландо Блума, Брэда Питта и Дженсена Экклса из сериала «Сверхъестественное». Взрослые дяди и тети, почти все столы в читалке были заняты, внимательно слушали какого-то мальчика, декламирующего, как на утреннике, рифмованные строчки, что-то про сказочный замок, в котором заблудилась душа. Юля тогда подумала, что за бред в голове у парня? Но неожиданно взрослые люди, а некоторых Юля знала как очень уважаемых в городе и за его пределами, зааплодировали этому мальчику стоя. Стоило задержаться и кое-что выяснить. Вкратце соседка по лестничной площадке, работавшая в библиотеке уборщицей, сообщила, что мальчика зовут Коля Кот, что он сын заведующей детской библиотекой Илоны Васильевны, что за длинный нос детвора его прозвала Пиноккио еще в первом классе, что он каждый год выигрывает какие-то соревнования по сочинениям и что говорят, будто Колю Кота Боженька поцеловал. Юля призадумалась. Она тоже писала стихи и витала в облаках, когда никто не видел. Рациональное начало всегда машинально нажимало на тормоз, когда Юлино воображение забывалось и пыталось выйти из-под контроля. Девочка боялась насмешек со стороны подруг, которые, Юля не сомневалась, не поймут ее увлечения поэзией и перестанут общаться. Жажда творчества привела ее к танцам, но поэзия не желала уходить и сдаваться так просто. Стихи продолжали писаться, однако Юля никому их не показывала. Да, она знала о клубе местных поэтов, но, опять же, не хотела прослыть белой вороной среди сверстниц, если те прознают о посещении ею этого клуба. Попав в замкнутый круг, созданный самой же, Юля искала выход и, как ей казалось, нашла в лице Коли Пиноккио, только не знала, как на него выйти, не подворачивался подходящий момент. К тому же учился он в другой школе. А Юля была уверена, что они подружатся. Ей абсолютно наплевать, кто и как о нем думал. Главное, Коля Кот – настоящий. Он не притворяется. С его помощью, может быть, и Юля избавится от страха быть непонятой. Ведь их будет двое.

Вернувшись домой после репетиции, Юля набрала номер Коли Пиноккио, закрывшись в своей комнате, чтобы никто не подслушал. Она вообще не любила, когда кто-нибудь слушал ее разговоры по телефону. Коля ответил, удивленно спросив, кто это?

– Ты меня не знаешь, – сказала Юля в трубку. – Но я очень хочу с тобой познакомиться.

– Если это шутка такая, то вы не по адресу, девушка, – возразил Коля Пиноккио.

– Не вешай трубку, пожалуйста, – попросила Юля. – Тебя никто не разыгрывает. Мне реально нужна твоя помощь.

– Но мы же не знакомы, – прозвучал ответ. – Чем я смогу помочь незнакомому человеку?

– Очень многим, – уверяла Юля. – Давай встретимся, – предложила.

– Я приду, как дурак, – опять засомневался Коля Пиноккио, – а ты посмеешься с подругами или друзьями над разведенным лохом?

– Зачем ты так? – грустно произнесла Юля. – Я не такая.

– А какая?

– Тебе понравится.

– Это несерьезно, – решил закончить разговор Коля Пиноккио.

– Знаешь пустырь за военкоматом? – спросила тогда Юля.

– Допустим, – ответил Коля.