К тому времени, как мы подъехали к дому Луи, было без пятнадцати шесть.

Машина Нэнси стояла во дворе. В доме горел свет. Это был большой фермерский дом, один из самых древних, сохранившихся в этом районе. Луи и Нэнси снимали его у Сонни Меджора. Во владении его деда когда-то были все окрестные поля, на которых он выращивал пшеницу и капусту. До кризиса он был местным джентри, а после него его хозяйство, к сожалению, пошло по наклонной. Отец Сонни за несколько лет продал почти всю землю, за исключением двух небольших полос вдоль дороги. На одной из них стоял дом, а на другой небольшой вагончик-автоприцеп. Сам Сонни жил один в этом вагончике, из окон которого был прекрасно виден дом, где прошло его детство. Сонни называл себя плотником, но жил он в основном на деньги, которые получал от Луи и Нэнси за дом.

Джекоб остановил машину у дома. Двигатель выключать он не стал. Луи открыл дверь, вышел из машины, но, как бы не решаясь захлопнуть за собой дверь, остановился, посмотрел на меня и, улыбнувшись, спросил:

– Может, возьмем сейчас по пачке? Отпразднуем нашу удачу.

Мешок я по-прежнему держал на полу, крепко зажав между ногами. Мери Бет, который уже успел выскочить на улицу, запрыгнул в машину через окно. От пса приятно пахло свежестью и прохладой. Он уселся на заднее сиденье и наклонился к Джекобу. Брат погладил пса.

– Забудь про деньги, Луи, – сказал я.

Луи шмыгнул носом:

– В смысле?

– В твоей жизни ничего не изменится в ближайшие шесть месяцев, – спокойно ответил я.

Джекоб похлопал Мери Бет по спине.

Вокруг дома Луи росли большие, высокие деревья, ветви которых терялись где-то высоко, в темной дали бескрайнего вечернего неба.

В вагончике Сонни света не было. Должно быть, его не было дома.

– Я всего-навсего прошу… – начал было Луи, но я перебил его и резко покачал головой.

– Луи, ты, наверное, меня не расслышал. Я же сказал – даже не проси.

Я потянулся вперед и захлопнул перед ним дверь. Пару секунд Луи смотрел на меня через окно, потом бросил взгляд на Джекоба, развернулся и медленно пошел к дому.

От дома Луи до моего мы доехали примерно минут за сорок. Большую часть дороги мы с братом ехали молча, каждый был занят своими мыслями. Я вспоминал разговор с Карлом. Я солгал ему. И это получилось как-то легко, как-то само по себе. Признаться, меня это очень удивило. Раньше я не умел обманывать. Вернее, у меня никогда не получалось сохранять в этот момент спокойствие и уверенность, я всегда сбивался, смущался, и в итоге все, конечно, сразу же замечали, что я говорил что-то не то. А сейчас, вспоминая разговор с Карлом, я даже не мог найти ни одного момента, когда бы я выглядел неуверенно, в моей истории не было ни одной неправдоподобной детали, которая могла бы вызвать подозрение. Да, Джекоб перегнул палку, когда спросил шерифа о самолете, но теперь я понимал, что его слова не были настолько компрометирующими, насколько они показались мне сначала. Возможно, это даже действительно в некоторой степени поможет нам.

О деньгах я не думал. Я все еще не мог позволить себе думать о них как о своей собственности. Это была слишком крупная сумма денег, чтобы я мог представить, что она может принадлежать одному человеку. Эти деньги казались мне каким-то абстрактным понятием, абсолютно не применимым к реальной жизни. А вот что я точно чувствовал, так это то, что совершал что-то противозаконное. Да, это было не самое приятное ощущение, что меня в любой момент могут поймать и разоблачить. Но что самое странное, это чувство появлялось даже в большей степени при мысли о том, что я соврал Карлу, а не из-за того, что я совершил кражу.

Джекоб достал из бардачка конфеты и жевал их всю дорогу. Собака сидела на заднем сиденье и напряженно наблюдала за тем, как он ел.

Тем временем мы выехали на Хайвей 17, и до окраины Дельфии оставалось уже не так много. У дороги стали появляться деревья, расстояния между домами становились все больше и больше, а машин – все меньше и меньше. Я был почти дома.

Вдруг совершенно неожиданно мне в голову пришла одна мысль. От этой мысли меня охватила паника… Мне показалось, что нас поймали, что весь наш план рухнул… И это было из-за Луи.

– Луи ведь не расскажет Нэнси, да? – спросил я Джекоба.

– А ты разве расскажешь Саре?

– Мы же договорились, что нет. Я пообещал.

Джекоб пожал плечами, откусил кусочек от шоколадной конфеты и сказал:

– Ну вот и Луи пообещал не говорить Нэнси.

Я нахмурился. Признаться, в тот момент мне стало страшно. Я поймал себя на мысли, что собирался все рассказать Саре, как только вернусь домой, – я не мог скрыть этого от нее, я даже представить себе такого не мог. Значит, так же может подумать и Луи. Значит, он расскажет Нэнси… и кто-нибудь из них обязательно все испортит.

Я потянулся вперед и повернул на себя зеркало, чтобы посмотреть, что у меня со лбом. Джекоб включил свет. На ощупь шишка была твердой и гладкой, как галька. Сама шишка была блестящей и светлой, а вот кожа вокруг потемнела и стала пурпурно-фиолетовой. Вокруг раны запеклась кровь. Я послюнявил кончик перчатки и попытался ее оттереть.

– Как думаешь, откуда она узнала, что он внутри? – поинтересовался Джекоб.

– Птица?

Он кивнул в ответ.

– Эти птицы как грифы… стервятники, они чувствуют, просто знают.

– Грифы видят свою жертву. Они наблюдают, как она погибает. Они понимают, что перед ними – мертвое животное, если видят, что оно лежит не шевелясь. А эти птицы не могли видеть труп в самолете.

– Может, они почувствовали запах?

– Он заморожен. Запаха нет.

– Джекоб, они просто знали, – ответил я.

Он снова кивнул.

– Да, верно. Ты прав, – сказал он, откусил еще один кусочек от шоколадки, а остальное отдал Мери Бет. Собака проглотила лакомство, даже не прожевав его.

Когда мы подъехали к моему дому, прежде чем выйти из машины, я посидел еще пару секунд. Я смотрел на дом. В комнатах горел свет, он подсвечивал деревья во дворе, все ветки были покрыты льдом. Окна гостиной были зашторены. Из трубы шел дым.

– Вы с Луи собираетесь куда-нибудь сегодня? – спросил я. – Праздновать Новый год?

В фургоне было холодно. Изо рта даже шел пар, когда мы говорили.

– Наверное.

– И Нэнси с вами?

– Если захочет.

– Будете пить?

– Послушай, Хэнк. Не надо так переживать по поводу Луи. Ты вполне можешь доверять ему. Он не меньше, а может, и больше тебя заинтересован в том, чтобы все прошло хорошо и план сработал. Он не будет болтать где попало о том, что произошло сегодня.

– Я не говорю, что не доверяю ему. Я говорю, что, когда он напьется, он не будет себя контролировать.