такой воде и суставы от холода перестают сгибаться. Человек не может плыть, быстро теряет прыть и банально тонет, если не замерзает раньше.

Последним на палубе оставался мальчишка. Выставленный вперед узкий, тонкий меч слегка дрожал в его руке. Я шагнул к нему, что-то мигнуло в глазах мальчика.

– Это был твой отец? – догадался я. Мальчишка молчал, в его глазах снова что-то мигнуло.

– Да, ты, девчонка, – тихо сказал я, шагая ближе и перехватывая попытавшийся ударить меч.

Я оглянулся на добивающих раненых и кричащих от радости победы и добычи викингов.

– Да, это лучший выход, – я улыбнулся и легко толкнул девочку в грудь. Перелетев через борт, она упала в воду без вскрика, оглянулась и поплыла в сторону от кнорра.

– Дай мне лук, – я протянул руку к стоявшему рядом викингу, – мальчишка хорошо держался, и заслужил легкую смерть.

Щелкнула тетива, и стрела, свистнув, вошла в шею плывшей девочки.

– Во, блин, – сказал я открывая глаза, рядом сидел доктор.

Поверхности стен по-прежнему изгибались, у разноцветного доктора то вырастали, то пропадали рога.

– Долго я путешествовал?

– Нет, часа два.

– Я засмеялся, голос доктора звучал словно на потянутой, магнитофонной пленке.

– Ладно, поехали дальше, – пропел я, – Гагарин!

Закрыл глаза. Немного цветовой какофонии и снова плеск волн. Я на борту триремы, теперь Древний Рим. Наш легион перебрасывают в Египет, там восстание. Жара, на палубе теснота, качка, центурион принес кувшин с водой, мы пьем по очереди, передаем друг другу кувшин.

Так весь трип и проплыл, больше ничего не происходило.

Радужная пляска поутихла, мир приобрел присущую ему твердость, реальность вернулась в естественные границы.

В кабинете горел свет, за окном звезды и фонари.

– Все, что ли? – спросил я.

– Вам виднее, – ответил врач. Пощупал пульс, оттянув веко, заглянул в глаза. – Как себя чувствуете?

– В туалет хочу, – я сел на кушетке.

– Голова не кружится?

– Немного, – вставая, сказал я.

– Пойдемте, провожу, – врач взял меня под руку.

– Должен вас расстроить, доктор, – сказал я по дороге. – Никаких инопланетян не привиделось.

– Это вы расскажите Марии Ивановне, я занимаюсь исключительно вашим здоровьем. Пульс, АД, температура. Жажда не мучает?

– Да, пить хочется. И еще прогуляться бы. Как доктор насчет выгулки? Ведь даже в тюрьме вроде обеспечивают?

– Так вы завтра домой уже. Гуляйте сколько хотите, – врач пожал плечами.

– Как домой? – удивился я.

– Фестиваль закончился, завтра рейс из Екатеринбурга.

– Значит, чип будете ставить?

– Давно стоит, – доктор улыбнулся.

– Блин.

Вернувшись, мы застали в кабинете следователя.

– Как я поняла, порадовать вам нас нечем? – спросила она, протянув мне бутылку воды.

– Увы, – я пожал плечами.

– А как сам трип не был неприятным? Монстров не видели?

Закончив пить, я поставил бутылку на стол.

– Обошлось без монстров, – я улыбнулся.

– Садитесь, пишите отчет, – Демидова подвинула бумагу и ручку.

– Маш! Пожалейте! Не руками же писать. У меня почерк плохой, я завтра сам не прочитаю, что напишу. Можно на компьютере?

– Нам же нужен материал для анализа, почерк покажет ваше эмоциональное состояние в момент написания, и отношение к тому, что вы пишете. Специалисты многое могут вытащить из рукописного текста.

– Пусть с мимики моей считывают, камеры же работают, – недовольно пробурчал я.

– Не волнуйтесь, про мимику вашу тоже не забудут.

– Сколько же народа на мне кормиться собралось! – восхитился я. – Маш, а назад откатить? Процентов десять? А?

– Это я думаю, как бы с вас откат получить, – усмехнулась следователь, – за хорошее отношение. Пишите.

– Доктор сказал, что завтра отпустите. Правда?

– Правда, правда. Пишите.

Я взял ручку, склонился над листом, вздохнул, потом поднял голову.

– А давайте я надиктую. И материала для анализа до хрена будет.

– Пиши, блин! – взорвалась фройляйн.

– Обед организуйте, я на голодный желудок плохо соображаю.

Описывая цветные пятна, с которых начался трип, я раздумывал, писать про викинга или нет. Мне как-то не хотелось посвящать контору в мои земные жизни. Почему и сам не знал. Возможно, мне казалось, что эта цепочка слишком близко подводит к шизофрении, а к белым халатам я совсем не хотел. Но потом решил не рисковать, и сдал и викинга, и легионера. Описал все, что видел. Про викинга я знал и раньше: восьмой век, я берсерк, скальд и шаман по совместительству – лекарь, то есть. Когда-то даже пытался найти себя в сагах. Но бросил, читать эти тексты совершенно невозможно.

А вот легионер – что-то новенькое. С этой жизнью столкнулся впервые.

Следователь похвалила за работу, посожалела, что к рептилоидам не пробился, и пожелала успехов в дальнейших попытках.

Я, конечно, не верил, что отпустят, ФСБ же. Будут и препараты, и гипноз. Понимал, что в первую очередь контору интересовали космические технологии. Управляющий гель, «живые» корабли, переход в волновую форму, способы передвижения во вселенной на астрономические расстояния, эффективные виды вооружения.

Теоритическая возможность существования подобного и если возможно, принцип действия, хоть в самых общих чертах.

Но я немного мог рассказать. Ведь в той жизни я простой пилот, а в другой, что помнил – примитивный воин с копьем. Была еще одна техническая – совместная с бабкой, но она докосмическая, и ее я прожил девушкой и умер рано. И уровень развития там был близкий к нашему.

К моему величайшему изумлению на следующий день реально отпустили.

Привезли чемодан, выдали мои вещи, вернули отнятый в самолете мобильный. Я с удивлением прочитал свои диалоги с женой в WhatsApp. Действительно изучили. Мои ответы были вполне в стиле, включая шутки.

Мы тепло простились со следователем, даже обнялись. Демидова шепнула, что через недельку напомнит о себе. Доктор протянул кляссер с марками, пожелал хороших путешествий. Пожав ему руку, я захлопнул дверцу такси. За рулем сидел санитар Иван.

Шел дождь, желтая «Шкода Октавия» летела по мокрому шоссе, Иван вел виртуозно, пожалуй, даже круче меня. Забитый МКАД мы прошли по обочине, вряд ли Ивану придется платить штрафы, усмехнулся я. Подумал, что хорошо бы попросить и себе индульгенцию от камер, а то ездить по Москве стало невозможно, хоть тачку продавай. Про парковки, вообще, молчу.

Еще подумал, что никогда и предположить не мог, что стану сотрудничать с конторскими. Правда, вроде не политический повод, а научный, даже эзотерический. Впрочем, любая эзотерика сведется, в конце концов, к шпионским технологиям и укреплению режима. И тут я окажусь на переднем крае, блин.

Подъехали к дому, я с телефона открыл шлагбаум.

Иван поднес чемодан до квартиры. Мне захотелось дать ему на чай,