Неравнодушная фотография может способствовать изменению мира. За годы работы в фотожурналистике я общался с множеством не столь известных и признанных фотографов, целиком посвятивших себя любимому делу. Неравнодушная фотография способна стать пропагандистской, если фотограф перестает быть беспристрастным и начинает идентифицировать себя с определенной проблемой.

Стивен Шеймс, который в течение семи лет снимал в Америке проект о детях, живущих в нищете, одновременно и неравнодушный фотограф, и пропагандист, старавшийся при помощи фотографии изменить ситуацию в обществе. Все эти семь лет он жил вместе с людьми, которых снимал, питался одной с ними пищей. Это позволило ему лучше понять их, стать частью их жизни, разделить в полной мере их страдания, что нашло отражение в снимках. Когда фотограф живет рядом с теми, кого он снимает, грань между объективной журналистикой и субъективной нередко исчезает. Субъективная журналистика может быть окрашена вовлеченностью фотографа, но вместе с тем она проникает глубже и открывает больше.

Сколько существует фотография, столько фотографы используют камеру для того, чтобы привлечь внимание к тем или иным проблемам, социальным и природным. Таким фотографом был Уильям Генри Джексон, чьи фотографии, снятые на стеклянные пластинки, помогли убедить Конгресс США объявить Иеллоустоун первым национальным парком и породили целое поколение фотографов, сделавших своей основной задачей сохранение природы и пропаганду ее защиты.

Стоит упомянуть также Мэтта Херрона, радикала, борющегося за политические и социальные изменения. Будучи фотожурналистом, Херрон использует «конфронтационную фотографию» в качестве основного оружия борьбы. При этом он очень тщательно выбирает те проблемы, которые можно решить при содействии фотографии. Работая подобным образом, он вступает в открытую борьбу, свидетельствует о проблеме, выходя с камерой на линию фронта. Херрон надеется, что наглядная демонстрация проблемы может способствовать изменениям.

Впервые я встретил Мэтта в 1963 году, когда он занимался «Южным документальным проектом», снимая не только борьбу за права человека, но и истории людей и земель, вовлеченных в эту драму. Его мечта выросла из его биографии, в которой был и квакеризм, и отказ от службы в армии во время Корейской войны. Мэтт был организатором первого сбора КРР (Конгресса расового равенства) в Филадельфии. В 1962 году он был арестован вместе с Уильямом Слоуном Коффином после одной из первых сидячих демонстраций, целью которой было сделать парк развлечений Мэриленд доступным для всех рас. Херрон отличается от всех вышеупомянутых фотографов тем, что он не просто выполняет редакционное задание, а выступает как активный борец за свои идеи.

В 1979 году Мэтт был арестован во время выступлений против забоя бельков на Мадленских островах в Канаде. Каждый год там убивали семьдесят четыре процента детенышей белых гренландских тюленей в возрасте от трех до девятнадцати дней. Теоретически для гуманного забоя такого животного требуется один удар по голове, но на деле зачастую одним ударом не обходится. Рабочие, которым платили за количество шкур, старались успеть как можно больше; вскрытия животных показывали, что половину бельков вообще не убивали перед сдиранием шкуры.

Херрон стал первым помощником капитана на двухсотфутовом траулере-ледоколе «Sea Shepherd», зафрахтованном протестующими в Северном море. Он вспоминает:

Предстояло настоящее приключение, но я сказал, что не стану в нем участвовать, пока не получу журналистское задание: многие СМИ считали историю о жестоком убийстве бельков устаревшей. В конце концов я получил задание от журнала «GEO», который захотел рискнуть и сделать материал об этом.

Я отправился в путь, не будучи уверенным в собственной позиции. Надо было решить для себя, могу ли я считать забой гуманным, действительно ли популяция бельков в опасности и действительно ли охота на них необходима для экономики Новой Шотландии.

Это было невероятное приключение. Целью протестующих было лишить бельков коммерческой ценности. Для этого надо было обрызгать несмываемой органической краской как можно больше бельков. По оценке Херрона, таким образом было спасено около тысячи особей.

Оказавшись на льду, Мэтт стал журналистом, выполняющим свое задание. «Я из журналистских принципов не участвовал в покраске бельков. Не хотел дискредитировать свою роль репортера. Я знал, что меня могут арестовать, и хотел, чтобы в этом случае меня арестовали как журналиста и фотографа, а не как того, кто красил животных».

Как-то раз на рассвете после ночного перехода по льду, добравшись до стада тюленей, Херрон начал фотографировать. Внезапно вдалеке появились четыре вертолета, они сели на лед. Херрон вспоминает, что «протестующие бросились врассыпную, будто играли в казаков-разбойников с полицейскими. Мне было обидно, что я не в гуще событий. Я пытался бежать по льду, поскальзываясь и падая, проклиная свою судьбу. Мне казалось, что уже всех арестовали. Но тут еще двое вышли из ледяной пещеры, как актеры на подмостки, и их тут же арестовали прямо перед моей камерой».

Фотографиям этих событий не суждено было увидеть свет. Херрона арестовали, камеру и пленки изъяли. Попытка спрятать пленку была замечена, и ее забрали в качестве улики. Эта история наглядно показывает, насколько далеко может зайти «неравнодушный фотограф», каким опасностям подвергнуть себя в поисках образа, способного чему-нибудь научить мир. Херрон – один из многих «заботливых идеалистов», ратующий за журналистскую сознательность современных фотографов.

Стоит рассказать также о Флипе Шульке. Он – волк-одиночка. Любопытный, умеющий обращаться со словом, динамичный, настойчивый. Он гордится тем, что никогда не занимался коммерческой фотографией и зарабатывает только фотожурналистикой. Хотя наши отношения никогда не были гладкими, я высоко ценю его усилия по развитию фотодокументалистики. Сфера его интересов исключительно широка. «Большинство молодых фотографов считают фотожурналистику лишь ступенью к коммерческой фотографии, в которой можно заработать больше денег», – говорит Шульке. Это расстраивает его. «С самого начала необходимо разобраться со своими философскими убеждениями и действовать в соответствии с ними. Невозможно всегда оставаться славным малым. Когда мне нужно что-то сделать, я превращаюсь в зверя: буквально охочусь на людей».

Шульке лично заинтересован в каждом сюжете, который он снимает, при этом он поработал практически со всеми журналами страны, выполняя самые разнообразные задания: в 1960‑е он снимал борьбу за права человека и лидера этой борьбы Мартина Лютера Кинга; в 1970‑е – подводные исследования; затем – американские космические программы.

Вера Шульке в историческую роль фотожурналиста особо подчеркивается в его книгах. «Martin Luther King, Jr.: A Documentary from Montgomery to Memphis» («Мартин Лютер Кинг: от Монтгомери до Мемфиса. Документальная фотография») и «King Remembered» («Вспоминая Кинга») посвящены роли Мартина Лютера Кинга в битве за права человека. «Your Future in Space» («Ваше космическое будущее») включает снимки, отражающие все аспекты космической программы. Фотоистория Шульке о его родном городе Нью-Алме (штат Миннесота) спустя сорок лет получила очень широкое признание.