всех проводили на каникулы и НИКОМУ не разрешали остаться. Пыталась договориться, но мне отказали. Я понимаю, что остаюсь в Москве одна, без жилья, к тетке не сунешься она категорически настроена против меня, да и с отцом скандал будет. И есть только один вариант перекантоваться в дешевом хостеле ближайшие дни. Первый мой рабочий день только восьмого января, но я надеюсь, что кто-нибудь захочет поменяться сменами, а общага откроется для всех девятого. Но моих отложенных средств хватит на девять дней, где-нибудь на окраине города.

Не люблю я Новый год, дурацкий праздник. Может из-за отца. Все ходят, улыбаются, а я чувствую лишь, что жизнь останавливается на эти дни. Заняться нечем в эти дни.

Вот и сижу я на лавочке с вещами, тридцать первого декабря возле университета кутаясь в пуховике, меня колотит от холода и замерзшими пальцами я ищу хостел.

Эй Сахарова, — послышался голос Ареса, — Ты тут что делаешь?

Сижу, — отвечаю я.

Это я понял, ты чего домой не улетела?

А ты тут, что делаешь? — спрашиваю я Ареса, чтобы сменить разговор.

Да батя сказал, что необходимо всем преподавателям подарки завести, — закатив глаза ответил Арес, — Тут же половина его друзей.

Взятка? — смеюсь я.

Что ты, — Арес кривится, — не говори таких слов. Просто небольшие презенты. Так, а ты что тут делаешь?

Сижу, — пробурчала я.

Арес садится рядом.

Так ты домой летишь или на поезде? Эй Сахарова обед, тридцать первое, скоро новый год.

Да не еду я домой. В Москве останусь, — говорю я, — Знаешь хостел недорогой?

Арес смотрит на меня как на сумасшедшую.

Сахарова какой хостел? Кто ищет хостел тридцать первого. У тебя большие проблемы с головой! Ты в курсе? Давай найдем курсы развивающие инстинкт самосохранения.

Я полностью согласна с Аресом. Это нужно быть отбитой на всю голову.

Я молча смотрю на падающий снег. А Арес громко вздыхая хватает мой чемодан.

Пошли, — грозно говорит Арес и уходит.

Арес отдай чемодан.

Угомонись Сахарова. Нет ты правда больная. Правда на всю голову. А где твой отец с его тотальным контролем, чего не прибежал забирать дочку.

Решил не тратить деньги, — отвечаю я, встаю на месте и громко говорю, — Арес сейчас же отдай мне чемодан. Я найду где переночевать. Подруге позвоню она поможет или к родственникам поеду. У меня все нормально!

Арес не обращает внимания на мои слова и просто идет к машине, открывает дверь и швыряет на заднее сиденье мой чемодан.

Рот закрыла. В машину села.

Арес.

Что Арес? Ты в хостел поедешь и там тебя трахнут, расчленят и выкинут тело в разные помойки. Ты за себя постоять не можешь.

Это не твоё дело, — отвечаю я.

Было не моё, а теперь ты мне Новый год испортила. Тебя убьют, а я все праздники должен думать и бояться за тебя. Нет. Поедешь ко мне домой. Не ко мне лично, а к моим родителям. Семья у нас большая, мы к шуму привыкшие. Села в машину или я тебя затолкаю.

Я обхожу машину и сажусь на переднее пассажирское сиденье. Молча пристегиваюсь.

Спасибо. Мне правда некуда идти, — говорю я.

Что смысл притворяться, что у меня все нормально. Я и сама боюсь ехать в хостел. И не знаю куда мне идти. Если совсем честно я надеялась уговорить охранника все таки пустить меня на ночь в общагу.

Пожуй листа, — ворчит Арес поворачивая ключ в зажигании, машина заурчала и тронулась, — Блин Сахарова как можно такой забитой быть? Ты просто течешь по течению и ни с кем не пытаешься бороться.

А я и сама не знаю как. Стараюсь быть взрослой, но словно по течению плыву, привыкла, что отец мною руководит.

Далеко ехать? — спрашиваю я.

Часа полтора. Только еще в торговый центр заедем, подарки надо выбрать родителям, — отвечает Арес, — Вот ты мне и поможешь.

Без проблем, — улыбаясь отвечаю я, — Рада быть полезной. Родители не будут против?

Арес гонит по улице виртуозно объезжая другие машины.

Мать меня убила бы если бы я тебя не забрал. И поверь она то же самое скажет про расчленение и про инстинкт самосохранения. Так что готовься к головомойке.

В машине тепло, я начинаю согреваться и мне становится смешно. Со стороны я конечно умом не блещу, да и не стороны тоже. Вариант с хостелом идиотский, но и ехать в чужую семью тоже не очень умный.

Часа два мы ходили по торговому центру и выбирали подарки для всех членов семьи Ареса. Набрали всякие мелкие сувениры: кружки, блокноты, ручки, свитера с одинаковым принтом деда мороза для всех.

Подъезжаем к дому часам к семи и у меня начался мандраж.

А точно нормально? — переспрашиваю я.

Сахарова достала, блин. Говорю нормально, значит нормально.

Арес нажимает на кнопку брелока и ворота отъезжают в сторону, он паркует машину рядом с другими черными автомобилями. Мне сует пакет с подарками сам достает мой чемодан.

Пошли беда, бедная, — говорит Арес и уверенным шагом идет к дому.

Я стесняюсь, семеню за ним по очищенной от снега дорожке к большому двухэтажному дому.

Арес дергает дверь и пропускает меня вперед.

Народ я дома, — кричит Арес так, что на соседней улице слышно, что он домой вернулся.

К Аресу подходит женщина в темно-коричневом домашнем платье с полотенцем на плече. Темные волосы уложены на затылке, неяркий макияж. Очень молодо выглядит, не женщина, а красавица.

Привет мой маленький, — говорит женщина, встает на цыпочки и целует Ареса в щеку.

Рядом с Аресом выглядит как кнопка, а его маленьким зовет. Выглядит это забавно. Арес нежно целует свою маму.

Мамуль это Кристина. Кристина это моя мама — тетя Римма. И ответ на все вопросы. Нет она не моя девушка, нет мы не встречаемся. Мы учимся вместе и она осталась на Новый год одна в Москве из общаги ее выгнали и она собиралась куда-то на окраину в непонятный зачуханый