Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один из цыган, с конским хвостом, тащится к Баку и указывает ему на мужика, стоящего на другом конце ангара, – бабту с деформированными ушами и бритым черепом. Мужик крупный, коренастый и весьма квадратный:
– Видишь, Баккари! Это твой соперник!
У этого парня бойцовский профиль. Баку с ним нужно будет проявлять осмотрительность. Благодаря росту в два метра у него должно получиться держать противника на расстоянии, отвешивать удары с размаху и, самое главное, избегать схватки – клинча.
Братишка прыгает на месте и баламутит воздух ударами кулаков и пинками в пустоту. Цыган с хвостом выходит в центр ангара и хлопает в ладоши, подзывая народ к себе.
Драка начнется через пару минут.
Наперекор всеобщему мнению, у подпольных боев есть правила: нельзя целиться в глаза, в адамово яблоко и в яйца. Во всем, что касается остального, это стопроцентный фристайл. Проигрывает тот, кто падает без сил или покидает драку. Цыган напоминает эти немногочисленные правила двум бойцам и выкрикивает «старт», прежде чем слиться с толпой.
Баккари выстраивает защиту. Его противник разводит руки и сгибает ноги в коленях, готовый к тейкдауну. Участники обмениваются яростными взглядами, а после принимаются осматривать друг друга вдоль и поперек, словно сканируя. Это длится секунд десять. Публика размахивает купюрами. Пари растворяются в криках.
– Давай, Бак, надери ему задницу! – Жиже поддерживает друга. – Оттрахай этому гомику его мать, шлюху!
Белый чуть больше сгибает ноги в коленях, сохраняя клешни открытыми и руки разведенными в стороны. Больше сомнений нет, этот тип – боец. Мой приятель движется к нему, бьет ногой по бедру, чтобы понять, на что тот способен. Соперник отходит назад и терпеливо ждет, когда Бак решится задать ему трепку. Вокруг меня все орут. Толстый араб из Паве Нёф, Лахдар, пытается разгорячить друга как может:
– Давай, Бак, отшлепай его, этого сукиного сына! Покажи ему, что такое настоящий мужик!
Какой-то чувак с татуировками на черепе, стоящий перед ним, разворачивается:
– Эй, парень, ты кого назвал сукиным сыном?
– У тебя че, проблемы? – ставит его на место Лахдар. – Че не так?
У этих двоих нет времени, чтобы с головой увязнуть в начинающейся ссоре: Баккари пинает, и соперник хватает его за ногу. Черт! Братишка теряет равновесие, а противник сбивает его и прижимает к земле. Блин! Только друг не дает ему времени сделать захват за руку или за шею и идет прямиком в граунд-энд-паунд, удерживая соперника на полу и нанося удары. Он со всего размаху бьет другого бойца по роже, потом второй раз и третий… Бабту отпускает ногу Баккари и получает тяжеленный удар по челюсти. Цыган с хвостом втискивается на территорию боя, чтобы вмешаться. Бабту рушится на бетон без сознания: его рот весь в крови, лицо разбито. Гордый, с улыбкой на губах, мой приятель поднимается, вскинув руку вверх. В толпе кто-то аплодирует и радуется, у других вид недовольный. Схватка была быстрой – максимум минута, – я ожидал, что Баккари столкнется с более трудным случаем.
Ну, впрочем, дело сделано!
Мне тоже следовало участвовать в пари. Приятели Баккари получили немало налички. Хотя ладно, обычно я стараюсь не делать глупостей со своими деньгами. Непруха – моя подруга, и я уже потерял уйму денег в дурацких играх, где нужно скрести монеткой. Бак расслабляется, очень довольный тем, что уходит с баблом, не получив ни единого удара. Приятель играет на публику и смеется от души:
– Блин, если всякий раз будет так, я могу драться хоть каждый день. Я хорошо вставил ему, этому парню с рожей скинхеда.
Кстати, о скинах: это напомнило мне о том, что нужно позвонить Себу по поводу моего гида.
В Панаме дождь идет как из ведра. Спрятавшись под козырьком какого-то здания в двух шагах от ангара, мы отмечаем победу братишки, глуша виски. Муса, темнокожий с одним зубом во рту, достает из кармана анашу и стреляет у меня сигаретку, чтобы скрутить свой косячок. А вот Жиже все это время выводит меня из себя:
– Так, Зарка, когда же ты напишешь книжку про смешанные единоборства? Только без трансов из Булонского леса, а…
Похожими соображениями со мной делятся ежедневно с января 2014 года. Ерунда, которую несет Жиже, волнует меня ровно столько же, сколько харя слабака, что он носит.
– Ладно, толстяки, поехали, отпразднуем мою победу на Шатле? – предлагает Баккари.
Я знаю этих парней, все они захотят напиться – выдувать бутылку за бутылкой до самого утра. Однако я сыт по горло убогими барами на Шатле. К тому же я ужасно устал. Просто хочу поторчать дома вместе с Азадом, затуманить дымом мозги и что-нибудь написать.
– Я не могу, Бак, у меня в последнее время слишком много работы!
– Перестань валять дурака, Зарка! Идем с нами!
– Жизнью клянусь, брат, ни-ма-гу! Или же сделаем так: я пойду к себе, закончу одно дело и, возможно, присоединюсь к вам позже.
– Когда ты говоришь так, это значит, что ты ни за что не вернешься!
Брат видит меня насквозь: когда я пытаюсь улизнуть, я всегда говорю, что, возможно, вернусь.
– Нет, нет, Бак, правда есть возможность, что я к вам присоединюсь! Но сейчас мне срочно нужно отправить мейл своему издателю.
– Окей, окей, Зарка! Как хочешь, но, серьезно, постарайся разобраться со всем – мы хорошенько напьемся! Позвони мне, когда закончишь свои дела.
Я прощаюсь с народом и линяю по направлению к станции «Народный Фронт». Двенадцатая линия не рядом, и я разрешаю своему навигатору вести меня. Поворачиваю на затхлую улицу с потрескавшимся тротуаром, где нет освещения. Да, я спешу оказаться дома. Люблю Баккари, он мой брат, но у меня проблемы с его друзьями. Не знаю, сложно мне с ними: я нахожу их тупыми и даже не классными. И Лахдар, этот король шутов, его я терпеть не могу даже на фото. Если бы Слим пошел со мной этим вечером, мы бы без всяких сомнений поперлись на Шатле, чтобы продолжить вечер, но я плохо представляю себе, как бы слушал глупости этих парней в одиночку.
Мне не
