самых Врат, а количество вылазок и контрударов снизилось в разы. Падший принц тотчас же предпринял широкомасштабное наступление по всей линии фронта. На расстоянии тридцати километров в обе стороны от Первых Врат орды гулей и скелетов принялись во многих местах рубить лес. Подумав, и не без оснований, что Артас хочет таким образом провести где-нибудь фланговый прорыв, все свои резервы эльфы бросили на ликвидацию таких прорывов. И небезуспешно.

Но так как войск у Плети было значительно больше, чем у Кель'Таласа, вскоре вся армия Сильваны была связана боями по широко растянутой полосе фронта, а инициатива перешла к Артасу, чем тот и воспользовался. Переведя из тыла заранее заготовленный мощнейший ударный кулак из поганищ, труповозок и нерубианцев, Артас провёл первый по-настоящему серьёзный штурм Врат. И Врата пали.

Эльфийская армия была разгромлена вдребезги, и большая её часть осталась на поле боя, а некроманты Плети не покладая рук массово поднимали своих и чужих умерших. Эльфы удрали, именно удрали, а не отступили, спешно сжигая за собой мосты.

Картина поля битвы, на котором разбил свой лагерь Артас, действительно была впечатляющей. Разнесённые на обломки оборонительные сооружения, которые, собственно, и назывались Вратами, горы мёртвых тел врага — эльфы, тигры, гиппогрифы, ревущие орды нежити (одних только поганищ, как я на глаз прикинул, было три тысячи) и стремительно строящиеся первые зиккураты. Кто будет считать потери, когда одержана настолько безоговорочная победа, причём над опасным врагом и на вражеской территории? Неудивительно, что если я и вызвал своим докладом у Тикондруса какие-то подозрения, то триумф Артаса перечеркнул любые мои слова.

Глядя на всю эту панораму, я и сам засомневался в справедливости моих суждений относительно целей Артаса. Целенаправленное уничтожение армии, которое я приводил как аргумент предательства Нер'зула, на самом деле не было безоговорочным фактом. Когда я прибыл, то просто подсчитал соотношение потерь обеих сторон, без учёта условий, в которых приходилось наступать Плети. В конце концов, нежить, как я успел убедиться на собственном опыте, – не самая лучшая армия для войны в лесу.

Если бы не моё послезнание о предательстве Нер'зула, Мефисторот бы сам безоговорочно поверил в надёжность и исполнительность Артаса. Но я знал, что если бы Артас хотел, то взял бы Врата и быстрее, и с меньшими потерями.

Стоя на холме, в тени чудом уцелевших в пожаре войны деревьев, я, скрестив руки на груди, самодовольно взирал на копошащуюся внизу нежить. Формально. На самом деле я аккуратно шарил в разумах некромантов и даже прислужников, пытаясь выудить крохи нужной мне информации.

Войск Артас нагнал немало, и собирать информацию пришлось несколько часов. Но и благодаря всё той же многочисленности нер'зулового воинства, мне удалось вызнать всё необходимое, хотя знания пришлось буквально клеить из обрывков чужих воспоминаний.

Так и выяснилось, что ударный кулак Артас начал готовить ещё даже до нападения Плети на Кель'Талас. И готовил его два месяца, после чего держал месяц в резерве. Что он массово забирал из лордеронских гарнизонов всю высокоуровневую нежить, а взамен им присылал разную мелочь вроде гулей. И только на северо-западе Лордерона, где наместниками служили нер'зуловские личи (те самые, что были обращены из орков в нежить вместе со своим господином), он оставил достаточное количество войск, якобы «для обороны с моря». Хотя адмирал Праудмур со своим флотом сидел тихо и не высовывался лишний раз, судя по всему, ожидая более благоприятной обстановки на фронтах. И ни одного лича Артас себе в помощь тоже не призвал, хотя такие могущественные помощники точно бы пригодились.

Артас прятал от взора Тикондруса часть войск, причём лучшую. Артас целенаправленно гробил армию, хотя вполне мог быстро провести блицкриг. Артас вновь топтался на месте вместо того, чтобы быстро развить успех, его-то армия, насколько я мог судить, была цела.

Но Артас пускал пыль в глаза натрезимам. И сейчас он двигался ко мне. Видимо, моя фигура привлекла чьё-то внимание, ведь хотя я и не был особо на виду, но и не прятался.

– Ты кто такой, демон? – с присущей ему вежливостью, а точнее, полным отсутствием оной, холодно спросил рыцарь смерти.

– Я – Мефисторот, – произнёс я как можно более надменно, – покоритель и повелитель Зул'Амана.

– Этой деревни? – насмешливо хмыкнул Артас. На меня падший принц глядел безо всякого страха. Казалось, что этому человеку сам Архимонд не брат. И насколько я знал, так оно и было.

Ну-ну, то-то ты сам в своё время так и не взял эту «деревню», имея в распоряжении как войска Лордерона, так и силы Кель'Таласа. Но напоминать тебе об этом всё же не стоит, болезный ты наш блондинчик с воспалённым самомнением, ещё железкой своей махаться начнёшь... А потому продолжаем играть тупого демона.

– Это тоже победа над достойным противником, – продолжал я гнуть кирпу.

– Над троллями. Перестань хвастать, демон, есть более великие победы, чем резня лесных дикарей. Вот эта, например, – Артас величавым (хоть и смотрелось это немного наигранно) взмахом руки обвёл поле боя. – Или в Нортренде, помню, была неплохая битва. Ты, я думаю, знал Малгануса.

– Ты говоришь опасные слова, принц, – оскалил я зубы.

– А ты мешаешь опасным людям, демон, – ледяная учтивость быстро слетела с Артаса, уступив место гневу. – Если ещё раз увижу у своих войск, то познакомлю с Фростморном! И плевать мне будет на то, что скажет Тикондрус.

– Не слишком ли смело?

– Слишком сдержанно, – прорычал Артас, но внезапно успокоился. – А что это ты делаешь в местных лесах? От тебя, наверное, ещё меньше толку, чем от Малгануса, что сюда сослали?

И Артас долго, раскатисто и презрительно расхохотался.

– Не тебе судить о решениях Тикондруса.

– Не ты командуешь Плетью. А я. Убирайся. Я жду.

Что мне оставалось ответить? Словесную перепалку Артас выиграл. Впрочем, я и сам, по понятным причинам, не спешил разуверять его, что я — проштрафившийся демон, прибывший сюда из зависти критиковать чужой успех.

– Мы ещё встретимся! – грозно пообещал я и тут же открыл портал.

Ответом мне стал только презрительный смех.

***

Вернувшись в Зул'Аман, я первым делом отправился в покои Джинкрасса. Собственно, никаких личных