Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часа в два ночи я проснулась от такой острой боли, что едва могла дышать. Да и само ощущение изменилось — теперь это были уже не просто судороги. Неудивительно, что Хелен так кричала. Я подавила крик, перекатилась на бок и посмотрела на часы. Через пять минут схватки повторились. Когда волна ослабла, я потрясла Джеймса. Он мгновенно проснулся.
— Пора звать врача. До утра я не дотерплю. Извинись перед ним и скажи, что я не хотела его будить.
Джеймс влез в рубашку и брюки, чмокнул меня в лоб и выбежал за дверь. Я заметила, что он был босиком и изо всех сил надеялась, что он не простудится.
Всего через несколько минут он вбежал обратно во флигель.
— Ты в порядке? Доктор Уилсон скоро будет. Он только что вернулся от Миллеров.
Он пододвинул стул к кровати и сжал мою руку. Еще одна волна схваток — и все мое тело сжалось. И хотя я не кричала, лицо Джеймса побелело. Наконец, схватки отступили, и я расслабилась.
Пришел врач, и Джеймс вскочил со стула.
— Схватки очень тяжелые, док.
— Иди-ка ты пока на крыльцо, Джеймс, а я ее осмотрю.
В дверях Джеймс замер и посмотрел на нас. Видно было, что ему хочется остаться, но я понимала, что ему лучше выйти.
— Иди, — повторил доктор, махнув на дверь. — Ты мне здесь не нужен.
Джеймс вышел из комнаты на крыльцо. Я видела, как он стоит там, прижавшись к оконной сетке, пытаясь услышать и увидеть, что творится внутри.
Доктор Уилсон сел на стул и приложил ладонь к моему животу.
— Какой интервал между схватками, Мод?
— Пять минут, и последний раз было очень больно.
— Похоже, пора. Все будет хорошо.
Мне показалось, язык у него слегка заплетался и от него пахло спиртным. Должно быть, почудилось. Он был диаконом в церкви и не стал бы пить. Может, от схваток мерещится всякое. Я посмотрела на него пристальнее. Под глазами залегли круги, волосы растрепаны.
— У вас усталый вид. С ребенком Миллеров все нормально?
— Все отлично, просто роды длились дольше, чем мы ожидали. Он шел ножками вперед, и нам пришлось с ним повозиться.
Тут снова начались схватки. Доктор Уилсон прижал ладонь к моему животу, пока они не ослабли.
— Давай-ка посмотрим, — сказал он, раскрывая одеяло.
И хотя я знала, что доктор Уилсон постоянно принимает роды, все же мне неловко было показывать ему свои интимные места. Я отвернулась к стене, пока он не закончил. Наконец он сказал:
— Я вижу головку. Когда снова начнутся схватки, нужно будет тужиться, Мод.
Я лишь коротко кивнула. Доктор снова укрыл меня одеялом, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Мне показалось, что он заснул. Всего через несколько секунд схватки повторились, и эти были самыми тяжелыми. Я подтянула коленки и сделала глубокий вдох. Затем напряглась изо всех сил — и вдруг почувствовала, как он выскользнул из меня. Боль прекратилась. Доктор Уилсон спал, как убитый.
— Джеймс! — позвала я.
Джеймс вбежал в комнату.
— Кажется, все. Разбуди доктора.
Джеймс выругался, — впервые в жизни я слышала от него такое, — и потряс доктора за плечо. Тот подскочил, глаза его резко распахнулись.
— Кажется, ребенок родился, — сообщила я.
Доктор Уилсон отвернул одеяло и взял ребенка.
— Ну конечно! Эх, вот все бы так быстро рождались!
Сердце мое заколотилось.
— Она не плачет — это нормально?
— С ней все в порядке. Не все дети плачут, Мод.
Он поднял ее так, чтобы я ее увидела. Личико было все сморщенное и синюшное, но она сучила в воздухе крошечными кулачками и, похоже, нормально дышала. Доктор Уилсон перетянул и перерезал пуповину. Затем снова нажал мне на живот, с одного бока и с другого. Потом осмотрел ребенка, завернул в покрывальце и вручил Джеймсу.
— Она в порядке, Джеймс, а я так устал, что с ног валюсь. Я, пожалуй, пойду. Искупайте его сами.
Взял свой чемоданчик и вышел. Джеймс держал малышку так, как будто она его обжигала, и в изумлении смотрел вслед врачу.
— Что мне делать, Мод?
— Просто промокни тряпочку теплой водой и обтирай ее, пока не станет совсем чистенькой. Смотри, сильно не разворачивай, чтобы не простудилась.
Мне так хотелось сделать это самой, но я не могла даже головы поднять. Но не успел Джеймс начать купать нашу малютку, как все мое тело охватила очередная волна боли. Я поневоле вскрикнула:
— Кажется, еще один, Джеймс! Скорее беги за доктором Уилсоном!
Джеймс положил недомытого ребенка в люльку, укрыл одеяльцем и выскочил за дверь. Через несколько минут он вернулся.
— Сестра Уилсон пыталась его разбудить, но он сказал, что нет никакого второго ребенка и с тобой все нормально. Сказал, что зайдет завтра.
Спазм повторился, не такой сильный, как схватки перед рождением ребенка, но мне все равно было очень больно. Я подумала, что надо снова тужиться. Задержала дыхание и сделала толчок. Из меня вышел какой-то сгусток.
— Джеймс, посмотри, все ли с ним нормально.
Он отвернул покрывало.
— Это не ребенок. Это непонятно что.
Я попыталась приподнять голову, но сил не хватало.
— Сбегай в дом, посмотри, не вернулась ли твоя мама.
Он выбежал из комнаты и через минуту вернулся.
— Папа сказал, она еще не приехала, но как только приедет, он тут же пришлет ее к нам. Может, привести Хелен или еще кого из женщин?
— Ночь на дворе, и у них свои дети. А какая она, эта штука?
— Ну, где-то величиной с ребенка, но больше похоже на мешок, сине-бело-красная, и из нее торчит пуповина. Боже правый, мерзость-то какая!
У меня перехватило дыхание.
— Наверное, это моя матка! Она вывалилась! Что же нам теперь делать?
Джемс смерил комнату шагами и запустил пальцы в волосы.
— Давай попробуем запихнуть ее обратно.
Он немного повозился и наконец сумел ее запихнуть, но через несколько минут она снова выпала.
Он опять принялся расхаживать по комнате.
— Что же теперь делать, Мод? Она не держится!
Я заплакала.
— Не знаю! Попробуй еще раз!
Джеймс снова кое-как затолкал ее в меня, но она снова выскользнула.
Надо взять себя в руки, подумала я, ради него. Вид у него был такой испуганный, что у меня сердце сжалось. Тут заплакал ребенок.
— Давай дождемся утра. До рассвета всего несколько часов. Помоги мне сесть, Джеймс.
Он наклонился, и я обвила руками его шею. Джеймс усадил меня.