Реджи был довольно непредсказуем в этом отношении, и фаворитка не поставила бы и медяка, угадывая, во сколько он явится сегодня.

Это был опыт, тот простой, нажитый собственными шишками, опыт, который стоил недорого, но многое давал. Когда-то она пыталась угадать, отследить, как часто и по какому правилу он присылает за ней, пыталась составить какой-то план на неделю, на месяц, но так и не уловила закономерности. Пыталась составить список причин, которые могут задерживать принца – королева, консорт, секретарь, дела в департаменте; пыталась предположить длительность задержки для каждой из возможных причин. Но ни разу, ни единого разу не угадала. Потому и бросила это бесполезное занятие, хотя жить по распланированному ей нравилось куда больше.

К сожалению, её опыт отношений между мужчиной и женщиной был слишком мал. Отношения родителей она не могла как следует обдумать просто потому, что слишком рано покинула семью; отношения тетушки и её мужа, которые наблюдала чаще, тоже не могли стать образцом – она была слишком занята играми с сестрами и братьями, чтобы следить за этой парой. И если уж быть совсем откровенной, в то время она ещё не понимала важности этих наблюдений.

Два дома, где она работала до того, как попала во дворце, тоже не могли быть образцом. Хотя именно отношения с первым её нанимателем и заставляли её думать о каких-то четко отведенных ей в жизни принца часах.

Тот опыт Лали было неприятно вспоминать, но именно первый её наниматель ходил к ней по определенным, строго выделенным часам И затем уже, когда она сама стала заглядывать к хозяйскому сыну, то тоже делала это по часам, в отместку.

Вторая же её нанимательница была вдовой. Но по слухам у неё и был тайный кавалер. Однако, все приличия в том доме соблюдались пуще закона, и Лали ничего приметить не довелось.

Вот из-за этого она и не знала, как должны строиться идеальные отношения.

Поэтому приходилось постоянно быть начеку, постоянно держать себя в форме, быть готовой к тому, что её позовут. И каждый вечер она была готова отозваться на зов. Утром занятия в детском крыле, где она занимала опостылевшее уже место гувернантки, а вечером – то самое главное место, место рядом с принцем. И подготовке к этим вечерам она уделяла по нескольку часов в день, не жалея минут и часов.

Служба гувернанткой её не волновала, и вообще стала лишь незначительным поводом, который давал право находится во дворце круглые сутки. И выполняла она эту работу ровно настолько, чтобы не вылететь со службы.

Нет, она все так же гуляла с детьми, играла с ними, если было нужно их отвлечь, следила, как подопечные выполняют заданные учителем уроки, но уже не старалась, как раньше: не придумывала веселых игр, каких-то забав, не выискивала и не придумывала чего-то интересного.

Зачем? Она уже добилась многого, она уже фаворитка.

Остался последний шаг – стать королевой.

Поэтому сейчас нужно решить вопрос, когда принц вернётся к себе.

– Так, Дуся, сходи-ка ты к покоям принца и узнай у стражника, когда его высочие изволит вернуться, – задумчиво сказала Лали и открыла коробку с косметикой, внимательно присматриваясь к цветам и придумывая какие выбрать краски под цвет выбранного наряда.

– Я не Дуся, – устало отговаривалась служанка, – я Дафна.

Лали с трудом оторвалась от своей коробки и скептически глянула на молодую женщину.

– Дафна, не Дафна… Неважно. Ты вот что, не-Дуся, пойди все же, сходи к покоям принца, узнай как там обстановка, и мне расскажи. Негоже мне самой ходить там, все разнюхивать. Иди, иди, не отлынивай!

И напоследок улыбнулась служанке и благожелательно кивнула, понимая, что все же нужно производить хорошее впечатление на будущих подданных. Затем с удовольствием вернулась к рассматриванию красок для лица и составлению самых выгодных сочетаний для сегодняшнего вечера. В этом творческом погруженном состоянии она пребывала до тех пор, пока Дафна не ворвалась в комнату.

Вид у служанки был взъерошенный, глаза широко раскрыты, волосы почему-то взлохмачены. Она то разевала, то закрывала рот в попытке отдышаться и рассказать новости, которые её так взволновали. Лали с интересом и даже озабоченностью уставилась на вбежавшую. Наконец та выпалила:

– Сегодня у покоев принца дежурит Петро Пеоро. С ним ещё один гвардеец, но он меня не любит, и все время прогоняет… но Петро свой, и он мне шепнул, что кроме меня сегодня у покоев принца крутились не меньше четырех служанок и ещё, по крайней мере, две камеристки разных благородных дев и жен. И все они хотели разузнать, когда принц прибудет в покои!

Вытаращив глаза ещё больше и прижав немного пухловатые руки к пышной груди, Дафна уставилась на свою госпожу. Новость не порадовала Лали. Она нахмурилась, смежила веки и выдохнула через зубы.

Началось.

Вот о чем надо было думать, а не об эстетистке и массаже!

С досадой она оттолкнула коробку с красками для лица, и та грохнулась о край большого зеркала. Понятно же, что теперь все слетятся к принцу, будут его добиваться!

Лали вскочила, стала ходить вперед-назад по комнате, нервно кусая губы. Как она не подумала об этом? И что ей делать? Что же делать?!

Её трясло от страха – она может всё потерять!

– Одеться мне. Быстро!

И пока служанка помогала госпоже с платьем, та молчала, только исподлобья смотрела на себя в зеркало. Потом сама нанесла на лицо краски. Получалось плохо – руки дрожали, хотелось бежать, что-то делать, скоре разобраться с надвигающейся проблемой. Да и лицо подрагивало, особенно вокруг плотно сжатого рта. Наконец с красками она закончила, осталась только прическа.

Но время было дорого, стоило поспешить. Поэтому лишь прихватила черные вьющиеся локоны и выскочила из комнаты.

Она шла так быстро, как только могла. Она бы и побежала, но не позволял этикет. Да что б ему!.. Почему такие длинные коридоры? Почему она так медленно ходит? Вот наконец крыло принца, его кабинет, затем дверь в личные покои, рядом с которой стоят два гвардейца. Лали посмотрела на них свысока и потребовала:

– Пропустите!

Они молчали, но не двигались. Девушка, еле сдерживаясь, произнесла:

– Я фаворитка принца и требую пропустить меня в его покои!

Один из гвардейцев ответил, взяв на караул и глядя прямо перед собой:

– Не положено!

Тяжело дыша, Лали плотно сжала губы и прикрыла на мгновенье глаза. Потом усилием воли заставила себя выдохнуть и спросила чуть спокойнее:

– Никого не пропустите, кроме самого реджи?

– Так точно!

Развернулась и, кусая от нетерпения губы, стала медленно отходить от двери. Она размышляла, у кого можно узнать, когда явится принц. Уж точно не караульные гвардейцы, ведь верно? Тогда кто? Пожалуй, только секретарь. Значит, стоит заглянуть в кабинет принца.