– Ты же стремишься в музей.

– Как было верно сказано, музей никуда не денется. – Ник коротко посмотрел на нее поверх сползших очков. Глаза у него были зеленые и загадочные, как у болотной ведьмы. – Мне тоже интересно, какой олух прошляпил свои документы.

– Ой, – буркнула Ольга, – в лесу что-то сдохло.

Но ей было приятно.

К «Auberge de la Mue» подъехали, вновь пребывая в согласии: никто больше ни слова не сказал, но мушкетерское единение душ ощущалось. Машин на стоянке поубавилось, потому Никита без особого труда припарковался неподалеку от входа на ресепшн. На сей раз в холле не толпились американцы, а потому не пришлось брать стойку штурмом.

Миловидная девушка с высокой прической, как у Одри Хепбёрн на знаменитых фотографиях, вежливо поприветствовала туристов по-английски и поинтересовалась, что им нужно. Английский понимали все, а потому разговор пошел именно на этом языке. Никита долго объяснять не стал, просто бросил несчастный чемоданчик на стойку.

– Вот это мы вчера обнаружили в своей машине. Чемодан не наш. Наверное, ваш служащий ошибся, когда грузил вещи. – И добавил с очаровательной улыбкой, которую применял, когда хотел чего-то быстро добиться: – Полагаю, хозяин уже с ума сошел, разыскивая потерянное.

Девушка посмотрела на чемоданчик с удивлением:

– Вы нашли это в своей машине, сэр?

– Да, и единственное место, где его могли подложить, – это отель. Мы хотим вернуть. – Никита прямо-таки излучал гражданскую ответственность. – Вам же заявили о пропаже?

– Нет, никто не заявлял.

Малиновский переглянулся с Ольгой и Женькой.

– Подождите, – сказал он, отодвигая чемоданчик в сторону, – то есть вы хотите сказать, что его хозяин не бегает кругами вокруг гостиницы и не вопит, чтобы ему вернули собственность?

По-английски Никита говорил очень хорошо, образно. Ольга его даже зауважала.

– Нет, сэр, – повторила девушка, терпеливо улыбаясь, – никто не заявлял о пропаже вещей.

– Возможно, вам стоит проверить? – любезно предложил Ник.

– Да, конечно. – Она порылась в бумагах на столе, пощелкала компьютерной «мышью», сходила в служебное помещение и там с кем-то коротко переговорила по-французски. Спасители чемоданчика молчали, ожидая результатов. Наконец девушка возвратилась. – Нет, никто не оставлял заявку.

– Послушайте... – Никита вгляделся в бейджик на груди девушки, – Коринн. Очень красивое имя. Коринн, мы в недоумении. Этот чемоданчик мог попасть к нам в машину только отсюда. Возможно, его владелец просто не обнаружил пропажу. С нами вместе выписывались американцы, кажется, они приехали группой...

– О, они еще здесь, – прервала его девушка. – Но никто из них ни о чем не заявлял.

– Да, я уже понял. Но американцы – рассеянный народ, вы знаете. – Это заявление вызвало у девушки широкую улыбку. – Они могут обнаружить, что потеряли самые важные документы, оказавшись дома, в Нью-Йорке. Если они приехали группой, возможно, стоит предупредить их руководителя, чтобы он опросил их?

– Никит, там внутри документы на французском, – сказал Женька по-русски. – Ты уверен, что это американцы потеряли?

– Не мешай ему флиртовать с девушкой, – хихикнула Ольга.

Малиновский посмотрел на нее уничтожающе и продолжил:

– Послушайте, Коринн, может, мы оставим вам этот чемоданчик, а вы передадите его владельцу? Когда он объявится.

– Я не имею права, сэр, – обескуражила его девушка. – Если не поступало заявки о пропаже, я не могу брать на хранение постороннюю вещь. Согласно правилам отеля.

– Э-э... Хорошо, зовите сюда этого руководителя американской группы. Я сам его спрошу.

– До вечера это невозможно. Они уехали.

Конечно, американская группа, приехавшая к местам битвы за побережье, не станет сидеть в отеле. К тому же Ольга была согласна с Женькой: вряд ли чемоданчик принадлежит одному из американцев. Американцы ходят с рюкзаками, с заплечными и поясными сумками, а не с потертыми кейсами, набитыми бумагами на французском языке. Ольга отодвинула Малиновского в сторону и заговорила:

– А кто еще выписывался из отеля вместе с нами вчера утром?

Эту информацию девушка выдала охотнее:

– Три человека. Две женщины, один мужчина.

– Они оставили контакты?

– Да, согласно правилам.

– Там есть телефоны?

– Да.

– Коринн, будьте умницей, – сказал Никита, – позвоните им и спросите, не теряли ли они чемоданчик. Может, ваши постояльцы еще не обнаружили пропажу.

Девушка кивнула, взялась за телефон и принялась набирать номера – один за другим. Ничего не происходило. Прошла минута, две, пять. Наконец Коринн положила трубку и с некоторым недовольством произнесла:

– Они не отвечают.

– В таком случае, может, чемоданчик побудет у вас до тех пор, пока они не ответят?

– Я не могу принять у вас эту вещь, сэр.

– Ник, не мучай девушку, – шепнула Ольга по-русски, – она действительно не имеет права.

– Ну, а нам что делать? – Он повернулся к ней. – Выкинуть этот кейс в кусты?

– Нет, зачем в кусты, – отозвалась Ольга, млея от собственной храбрости, – можно взять телефоны и попробовать самим дозвониться.

– Мы же вроде отдыхать приехали.

– Никит, но это же приключение.

Она сказала это тем самым тоном, каким произносила в шестом классе. Не просто приключение, а Приключение с большой буквы. Приключение – это значит, что впереди ожидает какая-то загадка. Нужно пробраться ночью на чей-то двор, или в заколоченный дом, или затеять мушкетерскую игру с ребятами с соседней улицы. Приключение – это то, что придает особый оттенок вещам, которые обычно называют неприятностями. Спустило колесо у машины зимней ночью посреди леса? Это не кошмар, это приключение. В гостинице не сообщили, что забронированные номера уже заняты? То же самое. Украли деньги на вокзале в незнакомом городе и идти некуда? Самое настоящее приключение! Большинство людей воспринимают это как неприятности, тратят драгоценные нервные клетки, которые, как известно, не восстанавливаются, и потом жизнь кажется испорченной, время – потерянным, а силы – иссякшими. Волшебное слово «приключение» придает происходящему абсолютно другой вкус. Приключения даже если заканчиваются плохо, то хотя бы проходят весело и бодро, просто потому, что ты не позволяешь им идти по-другому.

Ольга до сих пор дружила с Женей и Никитой, так как они не забыли, что значит – Приключение. Они могли сколько угодно казаться деловыми людьми, сурово отчитывать подчиненных, прижимая к уху мобильный телефон, носить строгие костюмы и галстуки и заниматься такими прозаическими вещами, как карьера, недвижимость и устройство личной жизни. Но в глубине души они оставались мальчишками-авантюристами, теми самыми мальчишками, которые удирали из дома вечером, чтобы пройти в сумерках заброшенный пустырь, потому что нужно доказать свою храбрость. Мальчишками, которые делали деревянные шпаги из старых досок. Мальчишками, которые защищали своих друзей, что бы ни случилось.