– Видишь, бабушка! Я ничего не выдумываю! Я не успел наловить рыбы, потому что нашёл в тундре девочку! – Мальчик подбежал к Саре, схватил её за руку и вытащил на середину комнаты. – Она упала в расщелину. Сначала я увидел медвежонка. Мне стало любопытно, что он там высматривает через край ледового обрыва. – Мальчик гордо развернул Сару лицом к старой женщине, сидевшей на куче меховых шкур, покрывавших невысокую платформу из снега на противоположной от входа стороне иглу. Сама женщина тоже куталась во что-то похожее на меховое пончо, из-под которого выглядывало платье, украшенное бахромой и яркой разноцветной вышивкой. Обута она была в меховые унты, такие же, как у ее внука. В руках она держала иголку и что-то шила при свете масляной лампы в виде плоской широкой лодочки.

Старуха покачала головой.

– Девочка и медведь. Как в древней легенде. Да, Алайнак, ты всё сделал правильно, хотя я и ждала рыбу. – Она повернулась к Саре: – Откуда ты взялась, дитя? И кто отпустил тебя в тундру в таком наряде? Ты же замёрзла как ледышка. – Неодобрительно хмурясь, старуха легонько дёрнула Сару за рукав куртки. – Иди сюда, сядь у кудлика. Может быть, ты явилась из северного сияния, – прошептала она. – Кто-то из предков, сошедших с небес…

– Здесь тепло, – сказала Сара, держа замёрзшие руки над масляной лампой. Дедушка рассказывал про такие лампы – что от их жара снег на внутренних стенах иглу подтаивает, а потом снова замерзает. Сара посмотрела на снежную стену и увидела, что та покрыта тоненькой корочкой гладкого льда. Именно так, как в дедушкиных рассказах. Но она не ожидала, что в доме, построенном из снега, может быть так тепло и уютно. Здесь даже было окно, сделанное из куска зеленоватого льда!

Старуха приладила на рамке над огоньком лампы маленький каменный котелок и положила в него несколько кусочков сушёного мяса.

– Принеси-ка нам снега, Алайнак, – велела она мальчику. – Сварю бульон, чтобы согреть нашу гостью. – Она задумчиво посмотрела на Питера, который лежал у ног Сары. – У меня нет для тебя свежего тюленьего мяса, малыш. И ещё не известно, когда вернутся с охоты мой сын и мой второй внук, брат Алайнака. У нас есть только сушёная оленина, для тебя и твоей девочки. Ну-ка, держи.

Старуха бросила Питеру кусочек мяса.

Сара почти согрелась. Мысли тоже оттаяли, в голове прояснилось. Интересно, за кого её приняли Алайнак и его бабушка?

И кто они сами?

А потом Сара вспомнила, где видела этого мальчика. На фотографии!

Это тот самый Алайнак, с которым дедушка дружил в детстве, когда ездил с папой в Канаду! Тот самый Алайнак, вместе с которым дедушка нашёл белого медвежонка. Как будто она оказалась в своей любимой истории! Сара покачала головой. Она не понимала, как это произошло. И никто бы не понял, ни дедушка, ни Алайнак. Но ведь это не так уж важно. Важно только одно: нужно найти маму Питера и убедиться, что он в безопасности. Сара сидела, молча глядя на оранжевый язычок пламени в лампе. У её ног ёрзал Питер, с громким урчанием вгрызаясь в сушёное мясо.

От бульона в каменном котелке уже пошёл пар. Пахло вкусно – любимым папиным супом с говядиной и овощами. Сара прикусила губу. Ей не хотелось думать о доме – он был так далеко, и неизвестно, сумеет ли она вернуться, – но как запретить себе думать о том, по чему ты так сильно скучаешь? Наверное, мама с папой сейчас тоже сели обедать. Может быть, мама как раз приготовила суп.

– Ешь. – Бабушка Алайнака вручила Саре широкую костяную ложку и махнула рукой, подзывая её сесть поближе к котелку. – Так быстрее согреешься.

Сара зачерпнула бульон и подула на ложку, но горячая жидкость всё равно обожгла губы. После сушёной рыбы она уже сомневалась, что ей понравится что-то из здешней еды, но бульон был на удивление вкусным, и вскоре Сара почувствовала, как внутри разливается приятное тепло. Она протянула ложку Алайнаку, но он покачал головой:

– Нет, ешь сама. Я дождусь папу и брата. Они скоро вернутся с тюленем.

Пока Сара ела, бабушка Алайнака перебрала кучу одежды, то и дело поглядывая на Сару и бормоча что-то себе под нос. Сара украдкой наблюдала за ней. Здесь были и меховые накидки, и красивые платья с разноцветной вышивкой – такие же, как на бабушке. Дедушка показывал Саре фотографии эскимосов в национальных костюмах, но фотографии были чёрно-белые. Сара даже не подозревала, что эскимосская одежда может быть такой яркой.

Когда она доела бульон, бабушка Алайнака вручила ей пару варежек и тёплую меховую шапку, похожую на капюшон:

– Должно подойти. Снимай-ка свои бестолковые рукавички. Здесь от них пользы нет.

Сара послушно сняла свои тонкие вязаные перчатки, убрала их в карман и надела варежки, которые ей дала бабушка.

– Они из оленьей шкуры, – сказал Алайнак. – Гораздо теплее твоих. Для зимней одежды нет ничего лучше оленьих шкур.

Сара кивнула. Варежки были мягкими и очень тёплыми. Дедушка говорил, что эскимосы охотятся на животных не ради забавы. Они используют в хозяйстве не только их шкуры и мясо, но даже кости, желудки и остальные внутренности. Ничего не пропадает зря. Дома Сара не стала бы надевать вещи из натурального меха, но здесь, в этом заснеженном сне, она понимала, что ей нужны тёплые варежки. Бабушка Алайнака надела на Сару шапку, похожую на отороченный мехом капюшон, завязала ленточки под подбородком и кивнула с довольным видом:

– Вот теперь хорошо.

– Спасибо, – прошептала Сара и погладила Питера, который вцепился зубами в её штанину и куда-то тянул.

– Он уже хочет идти, – сказал Алайнак, и Сара кивнула.

– Но мы не знаем, куда идти, – вздохнула она. – Снежная буря замела следы его мамы. Где теперь её искать?

Алайнак нахмурился:

– Наверное, где-нибудь на морском льду, где выныривают тюлени. – Он взглянул на бабушку, и та кивнула, соглашаясь. – Охотится. Тут неподалёку есть полынья, туда часто приходят белые медведи.

– Что такое «полынья»? – не поняла Сара.

Алайнак удивлённо моргнул, словно ему не верилось, что можно не знать таких элементарных вещей.

– Участок открытой воды среди льдов. Медведи приходят туда охотиться на тюленей. Мы там тоже охотимся, иногда. Я тебе покажу, в какой она стороне… – Алайнак умолк, и Саре показалось, что он тоже хочет пойти к полынье вместе с ней, но бабушка покачала головой.

Она не хочет, чтобы его разорвала в клочки разъярённая мама-медведица, подумала Сара, и у неё по спине пробежал холодок. Или она не хочет, чтобы он шёл со мной, наверное, считает, что я какое-то странное существо из легенды.

– Надо дождаться моего сына, – твёрдо проговорила бабушка. – Отца Алайнака. Он тебя отведёт. Так надёжнее.

Но Питер опять потянул Сару за ногу и тихонечко зарычал. Он хотел идти прямо сейчас. Сара с благодарностью улыбнулась Алайнаку и его бабушке: