Протесты по поводу того, что под это платье невозможно надеть бюстгальтер, Линн пропустила мимо ушей.

– Тем лучше, – бросила она, направляясь к кассе.

«Ты переодеваешься к ужину, Марин», – напомнила себе девушка, подняв волосы на макушку и закрепив их серебряной заколкой с бирюзой. В ушах у нее были серебряные сережки. На лице – немного косметики.

Но все же Марин засмущалась, когда за ней зашел Джейк.

Она увидела, как округлились его глаза, и быстро сказала:

– Слишком, да? Но ведь вы сказали…

– Вы выглядите поразительно. Женщины будут завидовать вам.

Как только они вошли в гостиную, выяснилось, что Джейк был абсолютно прав. Мужчины, включая и его самого, были в темных костюмах, а дамы – в платьях для коктейля. Диана надела темно-синее, в блестках, платье с запредельно глубокими декольте и спереди, и сзади.

Огорчение мелькнуло на ее лице, когда она увидела наряд Марин. К ним приблизился Роберт Баннистер с шейкером. Его взгляд задержался на груди Марин.

– Ну, Рэд, я всегда знал, что вы счастливчик. – Он подал шейкер Джейку. – Могу я предложить вам коктейль «Ручная граната»?

Джейк прохладно улыбнулся:

– Хорошая мысль, но лучше не надо. Марин предпочитает белое вино с содовой, а я – джин с тоником. – Когда они остались одни, он тихо добавил: – Если вы не любите вино с содовой, можете съесть что-нибудь.

К ним с улыбкой устремился Грэхем Халсей:

– Кто-нибудь предложил вам выпить? Отлично. Джейк, вы всех здесь знаете, так что позвольте мне взять нашего очаровательного ангелочка под свое крыло и кое с кем познакомить.

Все сразу стало легче, Марин даже слегка расслабилась.

– Это платье от Фенеллы Финч, не так ли? – Клэр Доусон вздохнула. – Любимый дизайнер моей дочери, но, боюсь, мне этот стиль уже не подходит.

Ее муж Джеффри, крупный седой человек, напомнивший Марин приемного отца, нежно улыбнулся жене:

– Ты превосходно выглядишь, дорогая.

«Вот каким должен быть брак», – подумала Марин. И вспомнила мать, которую преданно любили два превосходных мужчины. Главное – не красота, деньги и особняки; важно найти свою половинку и крепко держаться за нее. Тогда все будет хорошо. Всегда.

Интересно, повезет ли когда-нибудь ей?

Мрачноватое настроение не улучшилось, когда начался ужин, и оказалось, что Джейк сидит на другом конце стола, очень далеко от нее.

Однако еда была превосходная, а попытки мистера Баннистера опекать ее и флиртовать, девушка вежливо отклоняла, так что ужин хоть и затянулся, но прошел легче, чем она предполагала. Беседа была общей, и участвовать в ней было необязательно.

– Вам, кажется, опять повезло с погодой, Диана, – заметил Чез Стреттон. – У вас свой метеоролог?

– Как жаль, что это не так. Трудно пытаться что-то планировать на английское лето. Немудрено, что многие уезжают в поисках второго дома куда-нибудь на Средиземноморье. – Диана ослепительно улыбнулась мужу. – Я пытаюсь подлизаться к Грэхему, но он ужасно упрям.

– У нас есть второй дом, дорогая. Кстати, именно в нем мы сейчас и находимся, – спокойно напомнил Грэхем Халсей.

Она поспешно согласилась:

– Конечно. Но когда за окном хлещет дождь и почти нулевая температура… У Лейлы Джеймс есть вилла возле Марбеллы, Джилли Вебб подыскивает большой загородный дом в Италии, еще одна моя подруга с головой погрузилась в проект реконструкции особняка на юге Франции. А я здесь радуюсь, если выпадают два ясных дня подряд.

Она звонко рассмеялась.

– Поддерживайте давление в котле, Диана. Грэхем в конце концов сдастся, – посоветовал Роберт Баннистер.

Вот как? Судя по выражению лица Грэхема, Марин сочла совет сомнительным.

– А вы, мисс Уэйд? Я уверена, вы очень хотели бы иметь собственное местечко под солнцем, – с улыбкой спросила Диана.

Вот что значит встречаться с миллионером…

Все посмотрели на Марин. Она ответила со спокойной улыбкой:

– О, мне повезло, миссис Халсей, у моих родителей дом в Португалии. Я часто у них бываю.

Точнее, бывала бы, если бы не трудилась, как раб на галерах, чтобы заработать на жизнь.

– В самом деле? Очаровательно.

И Диана сменила тему.

Много позже, когда подавали кофе, а Марин искоса поглядывала на часики, она вдруг обнаружила, что опять оказалась в центре внимания хозяйки.

– Вы плаваете, мисс Уэйд? Мой субботний утренний праздник становится традицией. Надеюсь, вы примете в нем участие.

Теперь стало ясно, почему Линн затащила ее в отдел спортивной одежды. Может, стоит упомянуть, что она была членом юношеской команды графства по плаванию? Нет, пожалуй, лучше промолчать.

– Спасибо, я подумаю.

– Превосходно. Дождаться не могу, когда увижу, сможет ли кто-нибудь вас победить.

Улыбка Дианы при этом была адресована исключительно Джейку.

– Боюсь, ты будешь разочарована, дорогая, у нас с Джейком дела. Так что мы с ним завтра на старт не выйдем. Сама понимаешь, – вмешался Грэхем.

Наступила пауза, потом Диана вздохнула и развела руками:

– Вот что бывает, когда выходишь замуж за трудоголика. Но я уверена, что женам не надо напоминать, чтобы они явились. – Она опять посмотрела на Марин. – Остерегайтесь, мисс Уэйд, связываться с человеком, который на первое место ставит работу.

Вот это верно. Джейком увлекаться нельзя.

– Спасибо, миссис Халсей, я приму к сведению, – сдержанно ответила девушка.

Как только они вышли из столовой, Джейка остановил хозяин, а Марин потребовалась Сильвии Баннистер.

– Как получилось, что ваше появление рядом с Джейком стало сюрпризом для всех? Или я чересчур нескромна? – чуть надменно поинтересовалась она.

– Конечно нет. Мы с Джейком познакомились через мою сестру. Она у него работает.

– О! А вы нет?

Марин сделала вид, что ужаснулась:

– Нет, конечно. Это было бы ужасно. Разве не говорят, что нельзя смешивать работу и удовольствие?

– Да-да, я слышала. А чем вы зарабатываете на жизнь, если не секрет?

– Я работаю в «Ингрэм организейшн». Мы предоставляем фирмам и частным лицам целый диапазон секретарских услуг, – холодновато ответила Марин.

– Наверное, вы хороший работник. И оплачивается ваша работа очень хорошо. – Сильвия внимательно разглядывала платье от Фенеллы Финч. – А когда вы с Джейком встретились?

– Не так давно, – беззаботно призналась Марин. – Но кажется, я знаю его уже тысячу лет.

И вдруг она поняла, что сказала почти правду.