Посреди этой безлюдной местности, на берегу чахлого болотца, хаотично громоздилась большая куча всякого хлама. Ржавеющие автомобили, старые детские коляски, искореженные стиральные машины и поломанные велосипеды без колес, выброшенные холодильники и прогнившие ящики, смятые картонные коробки, рыжие от ржавчины канистры и пустые консервные банки. На вершине этой чудовищной горы, подобно флагам на ветру, развевались обрывки старых газет и полиэтиленовые пакеты.

Картина была такой зловещей и отвратительной, что Эбби со Спайком невольно содрогнулись.

— Что ж, надо отдать им должное. Лучшей маскировки для штаб-квартиры и не придумаешь, — заключил капитан Старлайт.

— Какой еще штаб-квартиры? — удивился Спайк.

— Покажи нам все остальное, — обратился капитан к вертящейся юле.

Необъятная мусорная куча зашевелилась, будто под ней пробудился от спячки некий огромный зверь. Вдруг откуда-то появился темно-желтый туман, застилая всю картину.

— Убери-ка туман, — приказал Старлайт.

Когда изображение прояснилось, дети увидели, что мусорная куча изменяет форму прямо на глазах, как будто под ней что-то вырастает из недр земли. Невообразимое хитросплетение всевозможных предметов вскоре обрело очертания сложенной из грубого камня гигантской башни, которая поднималась все выше и выше к небу.

— Капитан! То, что мы видим, происходит прямо сейчас? — спросила Эбби.

— Нет, это было вчера вечером, — изучая значки на поверхности шара, ответил Старлайт. — В то самое время, когда последний отряд чародеев тьмы отправился вершить свое черное дело.

Едва он успел это сказать, как сумеречное небо над башней заполнила стая каких-то темных силуэтов. Они легко и бесшумно парили по воздуху, подобно гигантским летучим мышам.

Вскоре стало ясно, что это не мыши, а мужчины и женщины в длинных мантиях, привязанных к рукам и ногам. Они кружили над зданием, потом резко приземлялись и ползли ко входу в башню, цепляясь за выступы в мусорной куче.

— Мне всегда казалось, что чародеи летают на метлах и выглядят ужасно глупо, — тихо пробормотал Спайк. — Но эти совсем не смешные…

— Чародеи тьмы летают благодаря своим волшебным мантиям, — покачал головой капитан Старлайт. — Кроме того, они способны уменьшаться в размерах. Поэтому обыкновенные люди на них просто не обращают внимания. Принимают за летучих мышей или птиц.

— Как вы думаете, что они сейчас делают? — поинтересовалась Эбби.

— Покажи нам, что творится внутри, — попросил капитан волшебный шар.

Стены мусорной башни стали прозрачными. Внутри сновали в разные стороны чародеи и чародейки. Они походили на рой гигантских насекомых. Эбби увидела многочисленные коридоры и коридорчики, ведущие в разной величины зальчики и залы. Некоторые из них были настолько малы, что там могло поместиться не больше двух-трех чародеев, меж тем как в других свободно располагались целые сотни. Как отметила Эбби, помещения представляли собой нечто вроде цехов, мастерских и лабораторий.

В центре здания находились большие металлические шахты, по которым двигались огромные грузоподъемники. Массивные железные клети, каждая величиной с дом, с грохотом, лязгом и скрежетом переползали с этажа на этаж. В некоторых клетках стояли огромные механические конструкции — одни явно еще недостроенные, другие — совсем завершенные.

— Корабли-акулы, — тихо пояснил Старлайт, указывая на шар. — Вот где чародеи их делают.

Затем его палец переместился к другой части здания. Эбби и Спайк увидели гигантские цистерны, в которых бурлила маслянистая жидкость черного цвета.

— А здесь они производят то самое вещество, — продолжал капитан, — которое потом смешивают с Ледяной Пылью, чтобы получить Черную Пыль.

— Кто это?! — воскликнул Спайк, заметив снующих вокруг станков странных обезьяноподобных существ с мощным торсом и руками.

От сварочных аппаратов во все стороны летели искры, а клепочные молоты и точильные станки визжали и ревели, словно страдающие от боли животные.

Похожие на обезьян создания носили черную униформу, плотно сидевшую на мускулистых телах. У них были жесткие рыжеватые волосы, такие короткие, что сквозь них просвечивала розовая кожа. Но вот лица можно было назвать человеческими только с большой натяжкой. Они напоминали скорее собачьи морды со звериными клыками и маленькими, глубоко посаженными глазками, налитыми кровью.

— Это тролли, — ответил капитан Старлайт. — Прислужники чародеев тьмы.

Машины, над которыми работали тролли, показались Эбби такими же опасными и отвратительными, как и сами рабочие. С троллей не сводили глаз чародеи тьмы, кружа над ними в воздухе, словно осы. Помещение меньше всего походило на человеческое жилье.

— А почему все корабли такие разные? — поинтересовался Спайк.

— Все это — корабли-акулы, — объяснил Старлайт, — но некоторые из них служат грузовыми судами. А другие — подводными лодками.

— А это что такое, как вы думаете? — продолжал расспрашивать мальчик, указывая на судно, превосходящее размерами все остальные и напоминающее гигантскую сороконожку.

— Точно не скажу, но предполагаю, что эта машина может летать.

Тем временем тролли вкатили гигантский механизм на мощный подъемник, который начал медленно опускаться. На нижнем этаже машину выгрузили в огромный зал, после чего внутрь ее забрался один из чародеев тьмы. При этом механизм начал менять свои очертания, словно огромное насекомое расправляло конечности. Сперва появились крылья, а потом из туловища высунулись жучиные ножки. Чудовище встрепенулось и замерло.

— Вот теперь я уверен: это не что иное, как летательный аппарат, — заключил капитан, увидев чародеев, которые взбирались на помост перед кораблем.

Перед взором детей и капитана Старлайта стала разворачиваться целая церемония. Раздалась барабанная дробь, и в зал хлынули чародеи тьмы. Некоторые из них, подобно летучим мышам, занимали висячие места прямо на стенах зала.

Эбби увидела, как опускается еще один лифт. Коснувшись земли, он зашипел, двери распахнулись. Чародеи тьмы склонились в почтительном поклоне. В следующий миг из лифта вышел высокий, полный сил мужчина. Держался вновь прибывший горделиво и надменно, а вид его мог заставить любого содрогнуться от страха.

Осанка у него была на редкость прямой. Изможденное, с впалыми скулами лицо — белое, словно мел. Крючковатый нос, выступающий меж тонких, сильно изогнутых бровей, напоминал клюв хищной птицы. Неизменная гримаса недовольства на тонких губах шрамом рассекала лицо. Космы черных как смоль волос свисали до плеч. Единственным ярким пятном на белом лице были кошачьи глаза, которые горели желтым огнем в тусклом свете пещеры.