— А у вас есть радар? — поинтересовался Спайк у капитана некоторое время спустя.

— Имеется кое-что получше, парень, — довольно усмехнувшись, ответил тот.

Он провел рукой над большим хрустальным шаром, который был вмонтирован в панель управления. В тот же миг путешественники увидели, что море за ветровым стеклом осветилось ярко, словно в солнечный полдень.

— Ну, держитесь, — предупредил капитан. — Будем наращивать скорость.

Он потянул рукоять на себя, и ловкая маленькая лодка устремилась вперед с немыслимой скоростью. Море волновалось, но их судну это было нипочем. Лодка так ровно и уверенно рассекала волны, будто они плыли по спокойному пруду в каком-нибудь парке.

Мимо вспышками проносились другие корабли, мелькая в ночной темноте. Рыболовецкие суда, баржи, тяжеловесные нефтеналивные танкеры и сияющие многочисленными огнями паромы… Пока они мчались по морю на огромной скорости, капитан объяснил, что их собственное судно не высвечивается ни на одном радаре.

Немного погодя капитан изменил курс.

— Входим в устье Темзы, — пояснил он.

Они снизили скорость, и вскоре на горизонте засияли огни Лондона.

— Причалим здесь, — сказал капитан, останавливая лодку рядом с импозантным корабликом, пришвартованным в маленьком заливчике.

На носу корабля красовалась надпись: «Ишмаэль».

— Взбирайтесь на борт, — скомандовал капитан, указывая на прикрепленный сбоку трап. — Добро пожаловать в мой дом!

Спайк бросил прощальный взгляд на лодку атлантов, которая покачивалась на волнах у борта корабля.

— Разве вы не собираетесь ее пришвартовать, капитан? — спросил он.

— В этом нет нужды, дружище, — ответил капитан.

В подтверждение своих слов он коротко свистнул, и лодка атлантов немедленно скрылась под водой.

— Пусть отдохнет на дне реки, пока не понадобится нам снова, — добавил Старлайт, пропуская ребят в отверстие палубного люка.

Салон корабля был красиво облицован панелями темного дерева, украшенными мерцающей медью. Вдоль переборок стояли кожаные диваны. Внутри оказалось довольно прохладно — ребята почувствовали это, сняв свои плащи. Спайк с Эбби очень удивились, обнаружив, что салон вдобавок оборудован как мастерская художника. У одной его стены, прямо под застекленным люком, стоял мольберт, а рядом — стол, заваленный красками. Из банок торчали кисти всех размеров. И повсюду были картины с изображениями кораблей разных эпох.

— Сейчас я растоплю печку, чтобы вы согрелись, — произнес капитан. — А потом выпьем чего-нибудь горяченького.

С этими словами он поднялся наверх.

— Как ты думаешь, зачем ему столько картин? — спросила Эбби у Спайка.

Но прежде чем Спайк успел сказать что-нибудь в ответ, капитан Старлайт, вернувшись в кабину с вязанкой поленьев, ответил сам:

— Это проекты кораблей, над которыми я работал в Брайт-тауне.

— По-моему, они не очень похожи на инженерные чертежи, — усомнилась Эбби.

— О, это нас никогда не смущало. Я просто создавал картину, и если чародеям нравилось изображенное на ней судно, при помощи своих заклинаний они превращали его в настоящее.

— Хотел бы я взглянуть, как они это делают! — воскликнул Спайк.

— Возможно, когда-нибудь тебе посчастливится увидеть.

Процедив кофе, Старлайт поджарил несколько сосисок и открыл большую консервную банку с бобами, которую перед этим разогрел на огне. Усевшись за штурманский стол, путешественники приступили к ужину.

— Отличные бобы, — похвалил Спайк.

— Это бостонские печеные бобы, парень, — ответил Старлайт. — Лучшие в мире. Даже Бенбоу их ест.

— Кстати, куда он подевался? — спохватилась Эбби, вспомнив, что они уже довольно давно не видели альбатроса.

— Я послал его разведать окрестности, — пояснил капитан. — Он вернется к рассвету.

Старлайт взглянул на часы.

— А вам пора на боковую, — сказал он. — Ваши койки в соседней каюте.

Старлайт показал ребятам маленькую ванную.

— Умойтесь хорошенько и наденьте плащи. Ночь обещает быть холодной.

Последовав совету капитана, Эбби и Спайк вскоре уже сопели в своих постелях. Перед тем как провалиться в сон, девочка услышала наверху шаги Старлайта и тихую мелодию аккордеона.

Эбби и Спайк проснулись при тусклом свете холодного утра. По-прежнему завернутая в плащ атлантов, Эбби выглянула в иллюминатор, расположенный над койкой. За окном шел дождь, причем довольно сильный, судя по кругам от капель на серых водах реки. Спайк, который тоже только что пробудился, уселся напротив Эбби на своей койке.

— Пахнет беконом и кофе, — констатировал он.

Они выбрались из постелей и отыскали на камбузе капитана, который готовил завтрак.

— Еще минутку терпения, и все будет готово, — весело объявил он. — В печке стоит свежий хлеб.

Завтрак не обманул ожиданий и оказался поистине восхитительным.

— Мне ужасно нравится ваша стряпня, капитан, — бросив взгляд на свою опустевшую тарелку, призналась Эбби. — Тетя Люси никогда ничего не жарит!

Комплимент девочки заставил Старлайта усмехнуться.

— Видишь ли, дорогая, у меня было гораздо больше времени, чтобы овладеть этим ремеслом, — пошутил он. — И должен признаться, что заваривать сносный кофе я научился лишь после полуторавековой практики.

— А вот мне никогда не приходилось самому готовить еду, — сказал Спайк. — Впрочем, нет: как-то раз я почистил банан.

В этот миг в салон влетел Бенбоу.

— Ты нашел их? — спросил альбатроса капитан.

Птица кивнула.

После завтрака Старлайт достал большую карту и разложил ее на штурманском столе.

— Мы пришвартованы вот здесь, — произнес он, указав пальцем точку на карте, и, обращаясь к альбатросу, добавил: — Покажи нам, где они сейчас, Бенбоу.

Бенбоу ткнул клювом в карту. Капитан отметил это место точкой.

— Так вот, значит, где находится штаб-квартира чародеев тьмы, — проговорила Эбби. — Совсем недалеко отсюда.

Старлайт кивнул.

— Я так и думал, что их следует искать где-то поблизости. Что ж, давайте пораскинем умом, как нам туда пробраться.

Он извлек из кармана бушлата некий предмет, по форме напоминающий юлу.

— Еще один инструмент, найденный нами на борту лодки атлантов, — пояснил он.

Установив юлу в той точке карты, на которую указал Бенбоу, Старлайт запустил ее.

Юла вспыхнула голубым светом, и над ней возник шар с зыбкими очертаниями. Шар начал разрастаться, заполняя собой почти всю кабину. Внутри его появилось изображение огромного, мрачного и безобразного пустыря, над которым нависало темное штормовое небо.