– Меня зовут Мария.

Он взглянул на меня и кивнул. Правда, в тот же самый момент я получила ощутимый шлепок пониже спины, и грубый голос над самым ухом выговорил:

– А ты что, на роспись приехала, подруга? Может, лучше с нами? Вишь тут какие неласковые?

Охранник впервые проявил какую-то активность и молча залепил наиболее наглому ублюдку по почкам. В руке второго тут же тускло блеснуло что-то металлическое, но я, не разбираясь, что именно это было, полоснула его титановыми накладками по запястью, всей растопыренной пятерней, которая, если правильно ударить, действовала не хуже лапы крупной хищной кошки. Быть может, я погорячилась и проявила нетерпение, благодаря чему сила удара вышла несоизмеримой с реальной опасностью, которая от этих парней исходила. Обычные подвыпившие хулиганы, а я, кажется, повредила ему вену и разорвала сухожилие.

Я прошла мимо несколько оторопевшего охранника, и он нырнул в ресторан за мной, закрыв дверь на замок. За дверью, на ночной московской улице, послышался вопль боли, а потом поспешное, как бег перепуганного зайца:

– Слышь, Бобс, чем это она тебя?

– Не зна-а-а!..

– Бля, мужики, кровь хлещет как! В больницу его надо! Да и мне тоже… Мне этот мусор в бок задвинул, падла!

– Все, валим отсюда!

Кажется, протрезвели.

Я прошла по коротенькому коридорчику, скрадывающему шаги, и вошла в небольшой, но уютный, наполненный приятным для глаза полумраком зал. Охранник остался у дверей, а я прошла внутрь. В самом дальнем углу ресторана сидел человек. Он пил кофе из малюсенькой чашечки, размером едва ли не с наперсток. Молодой мужчина в светлых джинсах и белой майке, открывающей загорелые руки. Короткая стрижка, высокий чистый лоб, чуть затемненные очки, маленький серебристый мобильник на цепочке, висящий на шее. Мужчине не было и тридцати, и это никак не мог быть банкир Маминов.

Ловушка?

Я приостановилась, и тут же зальчик ресторана наполнился характерным, чуть скрипучим голосом, не узнать который я не могла:

– Вы точны, Мария. Ни минуты опоздания. А что там произошло у дверей? Халу доложил об этом второй охранник. Первый, как вы понимаете, ждал вас снаружи.

– У вас хорошие гримеры и стилисты, Алексей Павлович, – сказала я, присаживаясь перед ним. – Я вас даже сразу и не признала. А у меня наметанный глаз, уверяю вас.

– Хорошие гримеры и стилисты? – равнодушно переспросил он и взглянул на стоявшего за его спиной Хала. – Нет. Это я сам хороший гример и стилист. Так что там произошло?

– Ничего особенного. Три урода ломились в двери. Уверяли, что у них тут встреча. Потом один сказал, что знаком с Ры… с хозяином этого ресторана.

– С Рыжим Апом, хотели вы сказать? – без улыбки предположил Маминов. – Честно говоря, они никак не могут быть со мной знакомы, по крайней мере по этому заведению: я тут второй раз в жизни. А первый был, когда ресторан только открывали. Кажется, вы там с ними негостеприимно обошлись. У вас есть подготовка?

– Есть, – сказала я хмуро, – но, наверно, проще было бы, если бы мне не пришлось демонстрировать свою пресловутую подготовку, а просто-напросто выпустили бы вы своего телохранителя, я уверена, он справился бы с ним, и без труда.

– Легче выпустить – легче узнать, – отозвался Маминов. – Хал – мой телохранитель, и светить его я не люблю. Где Хал, там и я, точнее – наоборот, если соблюдать субординацию. Тем более что я не выпускаю его на всякую шваль типа этих: много им чести. Вы на машине, Мария?

– Да, конечно.

– Ну так поехали в ваш офис.

Я кивнула и поднялась, но тут он придержал меня за плечо и спросил понизившимся голосом:

– Как вы думаете, эти люди, которые были там, снаружи, орали, шумели, – это было просто так, совпадение?

– Не мне об этом судить.

– Ну, вот и Хал что-то наподобие сказал, – выговорил Маминов, – он вообще очень словоохотливый, больше двух слов в день не говорит. Но не кажется ли вам, Мария, что в последнее время слишком много совпадений?

Я промолчала.

Те пятнадцать минут, которые мы ехали в наш офис, мы не произнесли ни слова. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что Алексей Павлович ждет разговора с моим боссом, а меня в силу свойственной мужчинам уверенности в тотальном превосходстве своего пола в деловых вопросах и в грош не ставит. Что характерно, меня не допустили даже вести собственную машину: это взялся делать Хал. Вообще же, по моему мнению, Маминов сильно перестраховывался и преувеличенно дрожал за свою безопасность. Чего стоит одно нежелание напрямую приехать в наш офис, вся эта волокита с «Белым клоуном» и сопутствующими мелкими неприятностями (хотя для парня, которому я повредила руку, неприятности могут оказаться не такими уж и мелкими). Но, с другой стороны, я не знала, что именно привело Маминова к решению прибегнуть к нашим услугам, – уж наверно, причина была достаточно серьезной.

Родион ждал нас в своем кабинете. Хал остался в прихожей. Первоначально он даже меня не хотел пропускать в кабинет к собственному боссу! Пока прямое вмешательство Родиона Потаповича не положило конец этому безобразию. Мне показалось, с недобрым чувством начался этот разговор. Ведь не случайно же Шульгин больше недели не желал и слышать об убийстве Мавродитиса и смежных тому темах.

Маминов проговорил:

– Вне всякого сомнения, я не стал бы выносить сор за порог моего дома, если бы не… не насущная необходимость. Одним словом, меня сглазили, господин Шульгин.

– Мне кажется, что в таком случае вы приехали не по адресу, – сказал босс. – Это к гадалке или к экстрасенсу.

– Вы несколько не так поняли, – сухо заявил Маминов.

– Так и говорите яснее.

– Хорошо. – Его рука, лежавшая на колене, дрогнула, пальцы нервно зашевелились, и он проговорил: – Я расскажу вам с самого начала. Мы ведь даже в некотором роде родственники. Причем вы умудрились… гм… вступить в свойство и с моим отцом, и с моей тещей.

– Они мои крестные отец и мать. Хотя в те времена подобное, как вы выразились, свойство не приветствовалось.

– Да. Мне это известно. Мне посоветовала обратиться к вам Анна Ивановна. Только… – Он покосился на меня, и Родион Потапович, поправив очки, сказал:

– Если вы по поводу того, что Марии лучше не присутствовать при разговоре, то ей я доверяю как самому себе. А если вы пришли ко мне, то неразумно не доверять мне.

– Да, разумеется, – холодно подтвердил Маминов. – Чтобы вы могли полноценно оперировать информацией, я должен рассказать вам все с самого начала. Как говорится, как и почему дошел до жизни такой. Так вот, вы уже, очевидно, поняли, что Мавродитис был моим компаньоном. Примерно пятнадцать лет назад, в конце восьмидесятых годов, когда меня выгнали из университета, мы с моими друзьями Михаилом Бергом и Телемахом Мавродитисом открыли кооператив. Были тогда такие предприятия, вы помните. Дела пошли неплохо, и нам удалось сколотить капитал для открытия более крупного дела. При становлении фирмы нам крепко помог один человек: его фамилия Цветков. Фамилия, правда, не соответствует содержанию. В то время он работал в милиции, а потом его уволили за какое-то должностное злоупотребление. Времена были суровые, тяжелые, как говорится, беспредел. Эпоха первоначального накопления капитала, словом. Цветков же сколотил бригаду «быков», которая стала нашей «крышей». Цветков вообще очень жесткий человек тогда был, особенно с теми, кто пенял ему на его ментовское прошлое. Несмотря на все, пару раз все-таки мы прогорели, не без выгоды для себя, если уж говорить откровенно. Процедура фиктивного банкротства, многое другое… ну, вы понимаете. А если не понимаете, то нет смысла объяснять, так как это не имеет прямого касательства к делу. А на третий раз удалось сколотить крепкую структуру, в которую вложились по полной программе и я, и Мавродитис, и Берг, и даже Цветков, который быстро понял, что черный нал нужно легализовать всеми способами. Структура, в которую мы вложились, и была будущим «ММБ-Банком».