— Извини, ты достигла в своем деле таких результатов, что тобой просто невозможно не восхищаться.

— Тебя не устраивает «несерьезность» моего дела или то, что я работаю упорнее большинства мужчин?

— Не понимаю, о чем ты, — соврал Мал, чуть крепче ухватившись за руль.

— Ну конечно. Ты строишь из себя такого современного человека с прогрессивными взглядами, но при этом тебе не нравится, когда женщины так же поглощены своей работой, как и мужчины. Поездки по всему миру, случайные отели, а иногда даже бессонные ночи или короткий отдых прямо в офисе… Так могут вести себя только мужчины. Женщине же позволительно немного поработать, но только до того, как она найдет своего суженого и создаст семью. Тебе самому это не кажется несколько старомодным?

— У меня нет никаких проблем с твоей рабочей этикой. Наоборот, я тобой восхищаюсь.

— Неужели ты до сих пор не можешь признать правду?

— Какую еще «правду»? Если уж начала, не останавливайся, просвети меня.

— Ты хочешь, чтобы твоя женщина босая и беременная хозяйничала на кухне и даже не помышляла о чем-то еще. Именно поэтому ты и женишься на Калиле.

Он женится на Калиле потому, что у него не осталось выбора.

— Это бессмысленный разговор.

— Мужчины всегда так говорят, когда у них не остается разумных доводов в споре. Вместо того чтобы признать чужую правоту и свою ошибку, вы всегда все сводите к бессмысленности разговора. А у вас здесь есть штрафы за превышение скорости? Если есть, тебя наверняка скоро оштрафуют. Ты злишься? Но из-за чего?

— Я волнуюсь о Калиле. — Мал все же слегка сбавил скорость, злясь уже на себя. — И я знаю хорошее место для ночевки.

— Так сегодня мы до твоей невесты не доберемся?

— Если Калила в той общине, о которой говорила Джасмина, то нет.

Провести целую ночь в пустыне наедине с этой женщиной. Эта перспектива радовала его практически так же, как и грядущая свадьба.

— А раз ее сестра знала, куда она направляется, почему не остановила?

— Она не знала. Калила отправила ей то же сообщение, что и мне, и Джасмина побоялась сказать об этом отцу. Вместо этого она позвонила мне, и я смог кое-что узнать. Кстати, она до сих пор покрывает Калилу, и шейх еще не знает о пропаже дочери.

— По-моему, уж лучше вообще не иметь отца, чем жить в вечном страхе перед ним.

Мал впервые слышал, чтобы она вообще хоть как-то упоминала своего отца.

— Ты выросла без отца?

— Предлагаешь поиграть в психотерапию?

Мал устало вздохнул:

— За все-то время, что мы были вместе, ты ни разу не упоминала своего отца.

— Просто мне нечего о нем сказать.

— Он тебя бросил? — Мал и сам не понимал, зачем теперь задает все эти вопросы, но он всегда считал — ее отец отчасти виновен в том, что она питает такое отвращение к браку.

— Кажется, мы разговаривали о Калиле, а не обо мне.

— Просто я думаю, что сложно расти без отцовской поддержки.

— Ну вот опять. Ты действительно твердо уверен, что женщина не может выжить без мужчины?

— Я этого не говорил. Зачем ты так упрямо переворачиваешь мои слова с ног на голову?

— Ничего я не переворачиваю, просто я хорошо тебя знаю.

— Ты в этом так уверена? — И как он раньше не заметил? Она же напугана.

— Мы оба отлично знаем — ты придерживаешься очень традиционных взглядов на женщин.

— Ты не можешь знать моих мыслей.

— Но их легко угадать. Недаром же ты берешь в жены едва знакомую женщину, чтобы создать традиционную семью, где вся ее роль сведется к заботе о детях.

— А тебе не кажется, что о детях нужно заботиться и воспитывать их именно в традиционных семьях?

— Я выросла не в традиционной семье, но, кажется, со мной все в порядке.

— Нет, не в порядке.

— Я не говорю, что один родитель не может нормально воспитать ребенка, я говорю, что полная семья дает надежность и стабильность.

— Глупости ты говоришь. Возьмем ту же Калилу. По-твоему, ей было бы лучше расти с матерью, которая научила бы ее быть сильной и независимой, или с отцом-тираном?

Мал вспомнил собственного отца. Тот был довольно строг и часто занят, но всегда находил время для сына.

— Твоя мать потом так ни за кого и не вышла замуж?

— Ты все еще настаиваешь на своем? Даже после того, как отец Калилы так напугал ее, что она сбежала в пустыню, а твой собственный заставляет тебя жениться на едва знакомой женщине?

На вопрос она так и не ответила.

— Меня никто не заставляет на ней жениться. — Мал чувствовал — пора рассказать Эйвери всю правду, но что-то его останавливало. — Просто мы хорошо друг другу подходим.

— Ты приказываешь, а она подчиняется? Но это не отношения, это рабство. Ты ничего не знаешь о ее вкусах и предпочтениях, о том, почему она убежала и куда направляется. По-моему, это не слишком-то похоже на неразрывную связь.

— Я очень уважаю Калилу и ценю ее мнение.

— А она хоть раз тебе его высказывала?

— Возможно, мы просто думаем в одном ключе.

— Скорее уж она просто боится выражать свои взгляды. Или ее так воспитали, что у нее вообще нет своего мнения. Ваше высочество, вам определенно придется несладко. Женившись на такой пассивной женщине, вы совершите не только политическую ошибку, но и через пять минут умрете со скуки. — Машину слегка подбросило на колдобине, и Эйвери добавила: — Когда начнешь повелевать своим маленьким миром, советую что-нибудь сделать с местными дорогами.

И с собственными нервами. Мал чувствовал, что еще немного — и он не выдержит.

— Эти дороги не имеют ко мне никакого отношения. Мы выехали из Зубрана полчаса назад, а шейх Армора никогда не считал развитие инфраструктуры своей первоочередной задачей.

Они уже подъезжали к горам, и дорога стала значительно хуже.

— Значит, вместо того, чтобы заботиться о том, что у него есть, шейх пытается сколотить себе маленькую империю? Ведь именно ради этого он и выдает за тебя Калилу?

— Разумеется, этот брак принесет выгоды обеим сторонам. — Мал выкрутил руль, чтобы объехать очередную рытвину. — Но дело не только в этом. Калила — принцесса с безупречной родословной.

— Ты так говоришь, словно речь идет о каком-то породистом животном, хотя, похоже, так оно и есть. Кобыла чистых кровей, которая нужна лишь для производства армии маленьких султанчиков. — Эйвери задумчиво посмотрела на дорогу. — А ты уверен, что знаешь, куда едешь? Если верить навигатору, тебе нужно было свернуть налево. Я же говорила — вести стоит мне. Разве ты никогда не слышал, что мужчины не в состоянии делать два дела одновременно?