— А сон?

— А что — сон? Сон, он и есть сон. Твой уставший разум стремился к естественной релаксации.

Габриэлла рассеянно закивала.

— Да, наверное, ты прав, так все и было. — Она понимала, что Джейми дал вполне разумное объяснение всему тому, что казалось ей странным.

Но не успела Габриэлла согласиться, как у нее неприятно засосало под ложечкой, в голове завертелись мысли: «Я не могла забыть закрыть на ночь дверь. Такого со мной никогда не случалось, даже когда я бывала чем-то расстроена или озабочена».

— Эй! — Джейми подался вперед и положил ладонь на ее руку. — Все будет в порядке, Гэб. Знай, ты можешь позвонить мне в любой момент. Ведь так? Я твой друг, и ты всегда можешь на меня положиться.

— Спасибо.

Джейми взбодрился и вилкой ткнул в сторону ее тарелки.

— Ты сама с этим разберешься или позволишь мне расправиться с твоими объедками?

Габриэлла пододвинула к нему свою порцию:

— Это все твое.

Пока Джейми наслаждался успевшими остыть морепродуктами, она сделала большой глоток вина, положила голову на руку и нащупала небольшие следы на шее, которые обнаружила сегодня утром, выйдя из душа. Эти идеально симметричные отметины за ухом не шли ни в какое сравнение с незапертой входной дверью и поражали значительно сильнее.

Следы находились в том самом месте, где пульс прощупывался наиболее отчетливо. Вначале Габриэлла подумала, что случайно поцарапала себя во сне, слишком неожиданном и напряженном.

Но отметины мало походили на царапины от ногтей. Они напоминали что-то… совсем другое. Будто что-то — или кто-то — пыталось укусить ее в область сонной артерии.

Безумие.

Именно этим словом определялось ее состояние, и, чтобы не усугублять его, нужно было немедленно отбросить все эти невероятные мысли. Требовалось взять себя в руки и выкинуть из головы параноидальные фантазии о загадочном ночном визите и кровожадных монстрах, которые встречаются только в фильмах ужасов. Если она не справится с собой сейчас, то закончит, как ее родная мать…

— Боже мой, ты можешь мне прямо в глаза сказать, что я самая последняя свинья! — неожиданно воскликнул уплетавший морские гребешки Джейми. — Совсем вылетело из головы! Вчера мне звонили по поводу твоих фотографий. Одна из шишек нашего славного Бостона возжелала приватного просмотра твоих работ.

— Серьезно? И кто это такой?

Джейми пожал плечами:

— Не знаю, дорогуша. Мне с этим человеком поговорить не удалось, но, судя по высокомерному тону его или ее — это мне тоже неизвестно — секретаря, эта особа — настоящий денежный мешок. Завтра вечером у меня назначена встреча в одном из престижнейших бизнесцентров — офис в пентхаусе, дорогая.

— Вот это да! — удивленно выдохнула Габриэлла.

— Эх, это круто, подружка. Очень скоро ты сочтешь недостойным выставляться в дешевеньких галерейках вроде моей, — пошутил Джейми, как и Габриэлла, весьма воодушевленный новым предложением.

Трудно было остаться равнодушной, особенно в Свете пережитого за последние несколько дней. Габриэлла успела завоевать репутацию интересного фотографа и обзавестись респектабельными поклонниками, но приватный просмотр для анонимного покупателя — это впервые.

— Какие работы они просили показать?

Джейми налил бокал и шутливо поднял его в ее честь.

— Все, мисс Удача. Всю коллекцию.

По крыше старого кирпичного здания в самом центре города скользнул и исчез лунный свет, выхватив из темноты презрительную, несущую неизбежную смерть усмешку, застывшую на лице вампира, одетого во все черное. Припав к самому краю крыши, воин Рода повернул голову, вытянул руку и подал тайный знак.

«Четыре Отверженных. Преследуют жертву. Иду за ними».

Лукан кивнул Данте и выбрался из-за пожарной лестницы — укрытия, за которым он провел полчаса. Он спрыгнул на тротуар, приземлившись по-кошачьи бесшумно и мягко. За плечами, подобно демоническим крыльям, виднелись мечи. С едва слышным шипящим звуком Лукан вытащил их из ножен и направился вглубь узкой боковой улочки.

Было около одиннадцати часов вечера, в девять он обещал зайти к Габриэлле Максвелл и вернуть ей мобильник. Но телефон остался в лаборатории, Гидеон обрабатывал снимки и искал в Международной базе данных Рода информацию о шестерке Отверженных.

Лукан не испытывал ни малейшего желания возвращать Габриэлле телефон ни лично, ни каким-либо иным способом. Сделанные ею фотографии ни в коем случае не должны были попасть в руки людям; более того, после фиаско, которое он потерпел в ее спальне, ему лучше держаться от этой женщины подальше.

«Черт бы побрал эту Подругу по Крови».

Ему следовало быть внимательнее и сразу обо всем догадаться. Сейчас он ясно видел признаки, по которым мог бы определить, кем Габриэлла является на самом деле. В клубе она продемонстрировала способность видеть вампиров. Затем сумела найти в темноте Отверженных, устроивших кровавую бойню, и сфотографировать их, страх не позволил бы сделать это ни одному человеку. И у себя дома она проявила невероятную устойчивость к его внушениям; скорее Габриэлла поддалась собственному подсознательному желанию.

Не секрет, что женщины человеческой расы с уникальным генетическим кодом Подруги по Крови обладают острым умом и безупречным здоровьем, а кроме того, незаурядными экстрасенсорными способностями, которые значительно возрастали с того момента, когда такая женщина вступала в кровную связь с вампиром.

По всей видимости, Габриэлле Максвелл было даровано особое зрение, позволявшее ей видеть значительно больше, чем любому другому человеческому существу, но насколько больше, можно было лишь догадываться. Лукан хотел знать границы ее возможностей. Инстинкт воина требовал, чтобы он выяснил все — и немедленно. И не дай бог вступать с этой женщиной в какие бы то ни было отношения!

Почему же тогда его воля слабеет, когда он вдыхает ее запах, ощущает шелковистую нежность ее кожи… ее обжигающую страсть? Ему не нравилось, что она делала его слабым. А тут еще боль во всем теле от затянувшегося голода.

Единственное, что улучшило его настроение, это приближающиеся шаги Отверженных. Вампиры преследовали жертву — мужскую особь. Молодого, здорового парня в брюках в черно-белую ломаную клетку и покрытой пятнами длинной белой куртке, пропахшей ресторанной кухней и потом. Повар оглянулся на четверку вампиров. Послышалось приглушенное нервное чертыханье. Парень закрутил головой по сторонам и ускорил шаг, сжимая кулаки и тараща глаза, чтобы не споткнуться в темноте.

— Не надо так спешить, трусливая тварь, — с издевкой прошипел один из Отверженных, его голос прозвучал как шуршание придорожного гравия.

Второй Отверженный пронзительно гикнул и одним прыжком вырвался вперед, обогнав своих компаньонов.