Вероятно, недавние антагонистки как-то примирились друг сдругом. Вероника остановилась возле столика со свежими газетами и журналами иуслышала, как Кира Коровкина говорит:

— Ты видела, какие у Шульговского ботинки? Такиеботинки мог купить себе только законченный эгоист и себялюбец!

Кира выглядела не меньше чем на тридцать, и у нее был такойвоинственный вид, словно она всю жизнь сражается с врагами и в любую минутуготова дать отпор любому из них.

Женщины с такими лицами спускаются в кратеры вулканов,изучают африканские болезни и раскапывают пески в поисках древних горшков.Впрочем, иногда они застревают среди обычных людей, делая их жизнь совершенноневыносимой. У нее были глубоко посаженные серые глазки с рыжеватымиресничками, нос картошкой, крупные медные веснушки, обсыпавшие переносицу, ималенький, упрямо сжатый рот, открывающийся только для того, чтобы настоять насвоем.

— Человек, имеющий собственное дело, может позволитьсебе выпендриться, — со знанием дела заявила Инна Головатова.

Внешность этой дамы строго соответствовала профессии.Учительница математики была невысокая, тощая, с короткими черными волосами,завитыми в тугие колечки, с узким ядовито-красным ртом и в квадратных очках. Наплечах у нее висел неопределенного покроя серый пиджак без опознавательныхзнаков. Лет ей было примерно сорок — сорок пять, если смотреть издали. Приближайшем рассмотрении вполне можно было скостить десятку. А может быть,прибавить.

Впрочем, Вероника не собиралась ни с кем здесь сближаться.Матвей Каретников отправил ее в «Уютный уголок» для того, чтобы она отдохнула иразвлеклась, и она как раз собиралась этим заняться.

В доме отдыха наличествовала библиотека, где Вероникарассчитывала найти какую-нибудь легкую книжку и забраться с ней в теплуюбулькающую ванну. Райское блаженство! Проходя мимо стоянки машин, она увиделачету Шульговских, которые что-то обсуждали, остановившись возле серебристогоавтомобиля. Вероника непроизвольно взглянула на ботинки Тараса. Ботиночкидействительно были отпадные: комбинированная кожа трех цветов — от песочного дошоколадного, наборный каблук и надменные узкие носы. «Наши бабы всезамечают, — усмехнулась про себя она. — У каждой прямо глаз-алмаз.Даже обувку спонсора не пропустили!»

Библиотекарша всучила ей затрепанный и оплаканный любовныйроман, присовокупив к нему личный восторженный отзыв.

— Бессонную ночь гарантирую! — с маниакальнойулыбкой пообещала она. — Там такие зубодробительные чувства — закачаешься!

Вероника усмехнулась. Она порой почитывала любовные романы,но никогда ни один из них не доводил ее до слез. Однако на этот раз ей попаласьдействительно стоящая вещь — с характерными героями и интригующим сюжетом.Библиотекарша не обманула. Шел уже третий час ночи, а Вероника вертелась впостели, глотая абзац за абзацем. В одном особенно душераздирающем месте онаположила книжку на грудь и закрыла глаза. Две соленых слезы выкатились из-подресниц на щеки, немного задержались там и стекли вниз, оставляя за собойизвилистые дорожки.

«Неужто такая любовь и вправду бывает? — подумалаВероника и хлюпнула носом. — Может быть, она обязательно должна случитьсяв жизни каждой женщины, только не всем хватает выдержки ее дождаться?» Вероникаотбросила книжку и села в постели. Что, если ей не выходить замуж за Матвея Каретникова?Подумаешь — двадцать восемь лет! Может, у нее еще все впереди? А Бороздин иКаретников — всего лишь ступени на пути к настоящему роману? Их просто надоперешагнуть.

Вероника принялась метаться по номеру и крутить кольцо набезымянном пальце. Его подарил Матвей. «Надо выйти на воздух, прогуляться иуспокоиться», — в конце концов решила Вероника. Скинула халат, наделатренировочный костюм и выскользнула в коридор. Он был тускло освещен двумялампочками. Еще две такие же разливали жидкий грязно-желтый свет в холле,который находился справа от ее номера. Очутившись в коридоре, Вероника сразууслышала шаги и увидела тень, которая мазнула по ковру. Потом кто-то завозилсявозле входной двери.

Она сделала шаг вперед и, прижавшись к косяку, выглянула вхолл. Из корпуса выходил человек, которого Вероника ни разу прежде невстречала. Вид у него был совершенно жуткий. Сразу же поражал абсолютно голыйчереп, похожий на черепашью голову, и цвет лица — мучнисто-серый с зеленоватымотливом. Поперек горла, выглядывающего из свободного ворота рубашки, шелфиолетовый шрам. Внутри костюма гулял воздух, словно он был надет на бесплотноепривидение.

Вероника потрясла головой, и в тот же миг дверь тихозакрылась, плотоядно щелкнув замком. Тогда она стремглав бросилась следом заужасным человеком и через несколько секунд очутилась под козырьком, нависавшимнад входом в корпус. Здесь тоже торчала слабая лампочка, которая освещалатолько коврик возле двери. Дальше лежала плотная темнота, которая, по всейвидимости, поглотила незнакомца безвозвратно. «Ну и черт с ним! — подумалаВероника. — У меня своих переживаний выше крыши, буду я беспокоиться окаком-то жутком типе».

Вероника тоже врезалась в темень, раздираемая жалостью ксебе. Бедная она, бедная! Ну ничего-то у нее в жизни не выходит так, какхочется! Мечтала стать художницей — фиг тебе.

Мечтала о необыкновенной любви — связалась с женатымБороздиным А теперь вот собирается замуж по расчету. Конечно, по расчету, зачемобманывать себя саму? Матвей Каретников со всех точек зрения завидный муж, ноона его не любит.

Вероника брела по территории дома отдыха, подчиняясьсобственной интуиции. По бокам темнели остовы двух больших каменных корпусов,значит, дорожка должна идти прямо посредине, — И не приедет рыцарь набелом коне, чтобы спасти меня! — пробормотала Вероника и заплакала вголос:

— Ы-ы-ы!

И в этот самый момент из черноты впереди нее донеслосьшуршание, и что-то большое, темное, металлическое налетело на Веронику, ударилои отбросило в сторону. Она вскрикнула и со всего маху упала на асфальт. И сразупочувствовала, что прикусила язык, потому что рот быстро наполнился соленойкровью.

— О, черт! — выругался где-то над ней мужскойголос. — Вы где? Вы целы?

Чья-то жесткая рука легла Веронике на макушку.

— Что это было? — дрожащим голосом спросила она.

— Это был мой велосипед, — раздраженно ответилчеловек-невидимка и, неловко обхватив Веронику, потащил ее вверх.

Она покачнулась и непроизвольно схватилась двумя руками заего одежду — может быть, это был пиджак, может, куртка. Но тут же резкая больпронзила ее большой палец. Вероника ахнула и отдернула руки.

И в тот же миг мужчина исчез. Где-то в отдалении громыхнулего велосипед, зашелестели шины — и все. Тишина и темнота. Продолжая рыдать —теперь уже от боли, — Вероника побрела обратно, ориентируясь на далекуюлампочку над дверью своего корпуса. Дверь была закрыта на кодовый замок, ноВероника отлично помнила комбинацию цифр, поэтому быстро проскользнула внутрь.