и принялась зажигать , то и дело обжигаясь расплавленным воском, до ужаса боясь того, что мой неверный выдох может погасить единственный источник света.

— Мне нужен свет! — раздражённо сказал вампир. — Не дрейфь, кому сказал, она безопасна… «Мы не умеем их убивать!» — зло передразнил от принца. — Зато многое другое умеют запросто…

Из того, что я приняла сперва за кучу тёмных тряпок, служивших узникам Лавердума постелью, торчали тонкие босые женские ступни.

* * *

Мсье принялся осторожно распелёнывать, разворачивать тёмную груду, а я настолько засмотрелась, не веря собственным глазам, что едва не подпалила свечой платье. То, что я приняла за тряпки, оказалось крыльями, огромными тяжёлыми крыльями. Латероль пыхтел, расправляя и стаскивая неестественно изогнутую птичью конечность с тела. Птичью ли? Во всяком случае, в полумраке мне показалось, что они покрыты чёрными перьями. Заляпанные воском фитили горели плохо, да и воск был дешёвый, скверный, отчего свечи трещали и чадили… Я решилась и подошла ближе, наклонилась, пытаясь разглядеть лицо поверженного создания. Кажется, крылья, заменявшие её руки, были переломаны, я увидела окровавленную обломанную белую кость, торчащую из перьевого покрывала. Наверное, увидь я что-то подобное днём, в нормальном человеческом месте, в нормальном человеческом теле, закричала бы, убежала, но здесь существо казалось нелепой сломанной игрушкой, не больше.

— А-а! — коротко взвизгнула я, разглядев среди перьев бледное, вполне человеческое лицо с закрытыми глазами, подсвечник выпал из рук, ударился о пол, свеча погасла.

— Не ори, — отмахнулся Латероль, он даже не вздрогнул, хотя грохот упавшего на камень металлического подсвечника был невообразимым. — Лучше пробегись, посмотри, нет ли ещё свечей.

Я вцепилась для опоры в сырую на ощупь каменную стену. Собственно, лицо было как лицо, никакого птичьего клюва или иных непотребных Всеблагому создателю уродств. Вот только начисто спалены брови, на лбу крестообразный багровый шрам, а тонкогубый бескровный рот грубо зашит толстой суровой нитью.

— Оно же мёртвое! — вырвалось у меня, обыскивать залу не хотелось. То место, которое у существа я определила, как грудь, кажется, не вздымалось, впрочем, зрение могло сыграть со мной дурную шутку. — Вы хотите оживить его, как… своих слуг?

— Слуг не я оживлял, это всё проклятый дом, — отмахнулся вампир. — Она жива, просто очень ослабла, потеряла много силы. Калёное в храмах Всеблагого создателя железо пакостно скверно действует на таких созданий. Эти храмовники хоть по верхам, но своё дело знают.

Его деловой, спокойный и даже немного печальный голос, словно в аудитории научного лицериума, привёл меня в чувство.

— Оно порождение бездны?!

Вампир тихонько засмеялся.

— Если пресловутая бездна и порождает нечто живое, дышащее и движущееся, то что ему делать в нашем убогом мире? Нет, это плоть от плоти высокошпильной Льерии, человек, обретший небывалую силу, потребовавшую соответствующей трансформации тела, не без применения тёмной магии, разумеется. Такой сильной магии не вместиться в обычном человеческом смертном сосуде. Она жива. Она восстановилась бы и так, без дополнительного вмешательства, у этих существ очень развита регенерация, но от нас с тобой ждут совсем другого…

Я поняла от силы треть сказанного, но на всякий случай кивнула несколько раз.

Из кармана мсье Латероль извлёк кинжал, и я невольно попятилась, представив, как он сейчас будет вырезать дево-птице сердце или что-нибудь в этом духе. Однако он всего лишь разрезал стягивающие рот нитки, завозился, вытаскивая их, а у меня будто бы желудок толкнулся в горло.

— Как у тебя, крепкие нервишки, курочка? — хмыкнул Латероль. — Или только под ногами путаться годишься?

— Почему «курочка»? — разозлилась я, зато тошнота вдруг прошла и в голове прояснилось.

— Потому что пеструшка. Слушай… У нас мало времени. Двуногие твари довольно проницательно сломали ей крылья, без них она мало что может. Я могу её подлечить. Но понадобиться твоя помощь.

— Подлечить?! Вы же должны её убить?!

— Думал спросить тебя об этом.

— Очень смешно!

— А я не шучу. Что мне с ней сделать, Кнопка?

Не знаю, чему я удивилась больше: тому, что он так серьёзно спрашивает меня о подобном или тому, что он наконец-то вспомнил моё настоящее прозвище.

Шаг пятый

— Ну… — осторожно сказала я. — Допросить или… убить? Вы же, насколько я понимаю, служите Его Высочеству Алтерею и выполняете его приказы, верно? А он сказал, узнать все сведения и уничтожить, так ведь?

— Служу… — с непонятной интонацией отозвался Латероль. Наклонился и принялся вытаскивать остатки нитей из изуродованного рта. Я отвернулась. — Служу и должен выполнять приказы, верно. Кроме того, убить это подлое создание было бы с любой точки зрения правильным поступком. В какой морально-нравственной системе не оценивай — правильным.

Про систему я не поняла, однако вампир, очевидно, ждал какой-то моей реплики — не потому, что моё мнение его интересовало, а потому, что он колебался, и эта его неуверенность была мне непонятна. Ему требовалась поддержка — и это было так странно.

— Вы не хотите убивать? — предположила я. — Не хотите лишать жизни живое разумное существо, каким бы опасным оно не было бы?

Вампир засмеялся — глухо, безрадостно.

— Я много раз лишал жизни живые разумные существа. Людей, чья смерть давала мне силы для определённых ритуалов… и не только. Много, много раз. Не считал, сколько. Государственных преступников и ни в чём не виноватых людей. Та девушка, магна которой помогла отогнать Золотых от Ахлея… Это была хорошая девушка. Чья-то дочь. Чья-то любимая.

— Магна?

— Сила, основанная на эманациях насильственной смерти. Тёмные маги оперируют магной, светлые — этэей. Этэйя находится в самом маге, плоть от плоти его… Вот золотые — светлые маги. Огонь, который сжигает города — материализованная этэйя.

От неожиданности я открыла рот.

— Но как же…

— То, что все они вымерли? Ложь, я же говорил. Не все.

— Но они же…

— Хорошие и добрые, творящие добро направо и налево? Тоже ложь, основанная на стереотипах. Тьма — зло, свет — добро… Золотые несут свет, разве нет? — он снова засмеялся, точно заухала в ночном болотистом лесу неясыть. — Несут…

— Вы не хотите убивать Золотую, потому что она… тоже маг? Как и вы?

Я переборола себя и посмотрела в лицо крылорукой твари. Чёрные прорехи от иглы вокруг бескровных губ остались, но в остальном лицо было… обычным. Тонкие черты. Светлые волосы,