— О том, что вы не занимаетесь ребёнком. Он вам не нужен! Вы его боитесь, чураетесь и презираете! Все! Все жители этого поместья избегают Остина. Он платит вам той же монетой! И раз уж я его няня. — встала на цыпочки и бесстрашно приблизилась к мужчине. Ростом я не вышла, но это не помешало мне подлезть почти к самому лицу фэра Итана. — То теперь я буду за него отвечать. Для меня важен он, а не ваша работа! И вам советую тоже определиться: если вы хотите стать Остину отцом, то нужно правильно расставить приоритеты. И чтобы вы поняли всю серьёзность моих намерений. — поджала губы и вскинула бровь, — вот план на сегодняшний день: полдник и ужин. Сон в десять вечера, не позже. А это значит, что никаких посетителей, никаких плясок и диких вечеринок.

Остин, выступая определённым барьером между нами, удивлённо таращился то на меня, то на своего дядю.

— Режим, занятия, свежий воздух! — разгорячилась и уверенно вошла в роль диктатора. Фэр Итан хмурился, но продолжал слушать меня молча и очень внимательно. — И ещё.

— смягчилась и добавила спокойно, даже вкрадчиво, — ему нужна забота и любовь. Ваша любовь, фэр Итан.

Эти слова посеяли сомнение. Мужчина отстранился, стал каким -то задумчивым. Было видно, что мои слова его задели. И это хорошо, значит, не всё потеряно.

— А ты, Базио, ещё хоть раз скажешь про меня что-то плохое. — сощурилась и посмотрела на призрачного мужчину, — ты у меня точно получишь мокрым полотенцем!

Перевела дыхание, поджала губы и внимательным взглядом впилась в лицо фэра Итана. Думал мужчина недолго.

— Это всё, что вы хотели сказать?

— Это мои условия, фэр Итан. Мне кажется, что то заклинание, которым вы выдернули меня из моего мира, даёт некоторые привилегии. А теперь, я хотела бы привести себя в порядок, если вы не против. Вас же ждёт очередная благородная особа, не заставляйте её ждать слишком долго!

Я уже хотела уйти, как фэр Итан вдруг поймал меня за локоть и вынудил задержаться на мгновение:

— Я вас услышал, фэра Лара. Но чай всё-таки состоится, на террасе.

— Хорошо, — согласилась и пошла на компромисс. — Будет чай!

А про себя добавила: если Остин не решит иначе. Магия этого диктатора в пелёнках сильно зависела от его настроения и эмоций. Можно было сказать, что у мальчика врождённый ПМС, в котором обвиняют многих женщин. Только вот у нас гормоны шалят, а у Остина что-то другое. Ничего, с этим тоже разберёмся: Рим не сразу строился!

Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Так любила говорить моя мама, пока была жива. И хотя страстную любовь к готовке я не унаследовала, кулинарные гены изредка просыпались. Что ни говори, а от кухарки или повара многое зависит. Накорми фэра Итана пересоленным супом, он таких списков понасочиняет, уверена! А кормили тут вкусно, очень, полный пансион, так сказать!

Так что когда Шивонн повела меня на кухню избавляться от каши в волосах, я очень даже хотела познакомиться с таинственной Элис. В моём сознании она была пухлой, немного необъятной дамой, от которой вкусно пахло пирожками.

Кухня оказалась просторной, очень чистой. Пахло вовсе не пирожками и даже не едой, а сушёными травами. От пряного, пусть и приятного запаха, я чихнула и почесала нос. Остин вторил мне таким же чихом.

— Боги! Нет, нет и нет! Ни за что и никогда не будет этого... жука на моей кухне!

Я осматривала буфет, любопытно поглядывала на старинную железную плиту, с удивлением подмечала необычный набор блюд на длинном столе, застеленном простой и чистой светлой скатертью, а вот обладательницу голоса не видела. Лишь когда мне хорошо прилетело по ноге, опустила взгляд.

Казалось, что передо мной стоит трёхлетний ребёнок. Но нет, это была довольно пожилая женщина, сухонькая, в чепце, в знакомом тёмном платье — у меня и Шивонн были похожие — и в переднике, украшенном широкой лентой кружева по краю.

Гном? Полурослик? Лилипут?

В руке женщины угрожающе подрагивал половник. Размахивая им как шашкой, возмущалась она и ругалась похлеще Чапаева:

— Что здесь забыло это отродье! Мне хватило одного раза! Вы знаете сколько я разбирала тот погром? Сколько посуды перебили, сколько продуктов извели. Окна повыбивали. Я уже сказала фэру Итану, что, несмотря на все его заслуги, славу и регалии, его племянника на своей кухне видеть не хочу! И, духи меня раздери, это именно моя кухня!

Миф о росте Наполеона был мифом, но маленькие люди и впрямь обладали каким-то скандальным и склочным характером: что Остин, что эта Элис.

— Здравствуйте, меня зовут Лара...

— О! Да! Новая няня для этого чудовища! — половник с грохотом улетел в сторону стола. Женщина, всплеснув руками, направилась к плите. Ловко вытащила подставку, забралась на неё и, щеголяя на спине большим белым бантом из завязок фартука, проверяла булькающие кастрюльки. — Не завидую я вам! Впрочем, столько нянь уже выбегало с воплями через главный вход, а сколько молча сбегали через ту маленькую дверь, — женщина махнула рукой куда -то позади себя, — сколько просто растворилось в воздухе. И всё из-за одного ребёнка! Г оворили фэру Итану отдать его в приют.

Женщина всё бурчала, бурчала. А Остин. Я даже ощутила, как мурашки по коже поползли. Мальчик надулся, а я почуяла неладное. Развернула Остина лицом к себе и тихо заговорила:

— Остин, не слушай её! Никто тебя никуда не отдаст. Пожалуйста, не устраивай погром. Мне очень нужно помыться, посмотри на мои волосы! — склонив голову, потрясла засохшими дредами из каши. — Ну?

Остин одарил меня странным взглядом. Со стороны выглядело вот так: «хм, ну, так и быть, сделаю царское одолжение».

— Мы вам не помешаем, обещаю! Да и на кухне не задержимся надолго, — затем понизила голос и добавила. — А Остина лучше не злить и не расстраивать. Иначе второго погрома не миновать.

Женщина рывком повернулась ко мне, сощурилась, ощупала внимательным взглядом карих глаз. Молча поджала губы и хмыкнула. Шивонн расценила поведение Элис как заключение пакта о ненападении, подхватила меня за локоть и повела вглубь кухни. Мы прошли мимо невысокой резной ширмы и оказались возле знакомой мне конструкции: металлический рукомойник и таз. Закуток был явно для личных нужд, потому что, покрутив головой, я нашла и вполне себе большую бадью, а рядом с ней груду грязной посуды.

— Не злить эту маленькую бестию! Боги, дайте мне терпения. — Элис продолжала что-то бурчать. Хлопнув в ладоши, прикрикнула на бадью. Я от неожиданности даже подскочила. — И чего вы застыли? Отдельное приглашение нужно?

Тарелки и миски вместе с чашками зазвенели, потрёпанная мочалка вся в мыльной пене взлетела в воздух и принялась со скрипом натирать посуду. Прелесть! Никакая посудомойка не нужна.

Шивонн не торопилась забирать у меня Остина. Оно и понятно! Не ребёнок, а исчадие, слышала, знаю. Но на этот случай у меня была идея, и её я тут же поспешила реализовать.