— Я не из тех, кого можно назвать командным игроком, доктор. Если и возьмусь расследовать какое-то дело, будьте уверены, я буду действовать по собственной воле, и любое партнёрство при этом исключается.

— А ваше эго сильно пострадает, если время от времени мы будем обмениваться информацией? — поинтересовался Сайленс. — Или даже окажемся в одном вагоне? Исходя из того, что мы пойдём по одному следу, думаю, было бы просто неприлично игнорировать друг друга в пути. К тому же вряд ли вы обладаете информацией о том, с чем нам предстоит иметь дело. Я же не сидел сложа руки последние два дня, а собрал достаточно сведений, которыми готов поделиться.

Холмс рассмеялся:

— Дорогой доктор, простите моё профессиональное тщеславие. Как ни крути, это мир, о котором я практически ничего не знаю. Прошу вас, введите меня в курс дела.

— Я так и думал, что этот аргумент смягчит ваши манеры. — Сайленс улыбнулся. — Смею предположить, вы тоже не теряли время зря и, надеюсь, вскоре сможете рассказать о своих успехах?

Холмс промолчал, но в знак согласия кивнул.

— Я пытался исследовать феномен так называемого Дыхания Бога, — продолжил Сайленс. — О нём много упоминаний в библейских апокрифах, как, собственно, и в других священных текстах. В одном случае Дыхание Бога — это оружие, которым Господь Всемогущий через Своих ангелов разрушил Содом и Гоморру. Существуют также предположения, что Моисей призвал Дыхание Господа, чтобы уничтожить израильтян, отказавшихся следовать десяти заповедям. Некоторые учёные утверждают, что это синоним Божьей силы, поэтическое выражение, которое было призвано оживить Священное Писание. Другие считают, что Дыхание Бога имеет буквальное значение, то есть это грозная, неконтролируемая мощь, способная вызвать невероятные разрушения. Она даже может уничтожить человека на открытом пространстве и не оставить после себя никаких следов.

— Я так понимаю, это должно подтолкнуть нас к выводу, что Де Монфор пал жертвой Божественного галитоза, и всё только потому, что мы в настоящий момент не можем подыскать более подходящие ответы, — сказал Холмс. — Вы простите меня, если я займусь более приземлёнными версиями произошедшего?

— Я рассчитываю на нечто большее, — ответил Сайленс. — Вам будет небезынтересно узнать, что, согласно моим источникам, в рядах «Золотой зари» существуют разногласия. В результате этих разногласий Де Монфор, Руфни и Кроули оказались в оппозиции к более значительным членам организации. Это достаточно приземлённый повод предположить, что Кроули будет следующей жертвой?

Холмс поразмыслил немного и согласился:

— Этого, безусловно, достаточно, чтобы я запустил руку в карман и оплатил железнодорожный билет. Ватсон, узнайте в «Брэдшо» расписание поездов до Инвернесса. Только оставьте мне утро. Сначала мы должны попросить наших любезных друзей из Скотленд-Ярда, чтобы они позволили нам посетить ещё одно место преступления.

Поместье столь внезапно ушедшего из жизни лорда Руфни располагалось к северу от Биллерикея на пути в Челмсфорд. Условившись встретиться с Сайленсом в четыре часа на вокзале Сент-Панкрас, мы с Холмсом направились сначала в Скотленд-Ярд, затем на Ливерпуль-стрит, а уж потом выбрались за город.

Несмотря на всю мою любовь к Лондону, мне нравится бывать в сельской местности: свежий воздух восстанавливает жизненные силы, пейзажи радуют глаз. Но Холмсу подобный отдых не по душе. В самом деле, сколько я его знаю, на природе он всегда вёл себя так, будто свежий воздух для него — яд, будто он какое-то морское существо, которое вытащили из родной стихии и положили сохнуть на солнце. Я собственными глазами видел, как мой друг, стоя на вершине холма, едва ли не задыхался в потоках свежего ветра!.. Это, конечно же, вопрос эволюции — человек до такой степени погружается в табачный дым и туман, что в результате не может без них выжить. Вероятно, однажды мой друг уйдёт на покой и переберётся куда-нибудь на природу — и это лишь докажет, каким упрямым созданием он зачастую бывал.

— Главный следователь — местный, — сообщил мне Холмс. — Инспектор Манн. По общим отзывам, славный малый, он будет только рад нашему присутствию.

Из чего следовало, что любой офицер полиции не только обрадуется содействию такого невероятно проницательного человека, как Холмс, но — что, пожалуй, даже важнее — будет просто счастлив передать ему свои полномочия. Увы, опыт часто подтверждал обратное. Холмс верил, что со временем консультирующий детектив станет обычным явлением в нашем обществе и ему уже не придётся терпеть издёвки от полицейских чиновников, — скорее, распространённость этой профессии привнесёт изменения в сам подход к раскрытию преступлений. Мой друг предвидел время, когда все сторонники его дедуктивного метода разделят сферы интересов и каждый будет востребован в своей. Желаете расследовать отравление? Тогда вам нужно обратиться к консультанту, который специализируется на смертельных ядах. Кто-то застрелен? Тогда вам лучше поговорить с сыщиком, чья специализация — преступление с применением огнестрельного оружия. Впрочем, лично я сомневался в том, что полиция перейдёт на такую систему. Опыт показывал, что метод Холмса вызывает недоверие, а иногда и откровенную неприязнь. Иной раз Холмсу удавалось выстроить рабочие отношения с ведущим расследование полицейским, и тогда всё шло иначе; карьера многих офицеров полиции состоялась в немалой степени благодаря поддержке моего друга. Но я не могу припомнить ни одного, кто при первой встрече испытал бы к Холмсу тёплые чувства. Для начала мой друг высмеивал полицейские методы расследования, после чего переходил к своему.

Однако случай с инспектором Джорджем Манном оказался исключением из этого правила. Во-первых, инспектор был сама любезность — сразу стало очевидно, что он надеется получить от Холмса максимум информации за тот отрезок времени, который им предстоит провести вместе. Такой подход был весьма выигрышным, поскольку мой друг из тех, кто никогда не отпихивается от комплиментов. Манн был чуть старше тридцати, его аккуратная бородка красноречиво свидетельствовала: инспектор с большим трепетом относится к каждой мелочи. Судя по обхвату талии, можно было предположить, что он, выражаясь словами Майкрофта Холмса, любитель плотских удовольствий. У Манна был живот человека, разделявшего моё мнение: как ни важна дедукция, нельзя из-за неё отодвигать время обеда.

Инспектор встретил нас на станции и, чтобы мы быстрее смогли добраться до поместья, заботливо предоставил двуколку. Пока мы ехали по довольно извилистой узкой дороге, он постарался как можно подробнее рассказать о том, на какой стадии находится расследование.

— Честно говоря, здесь не привыкли к такого рода делам. С виду похоже на самоубийство, вот только способ, каким оно было совершено…

— В газетах писали, что Руфни умер в результате заглатывания инородных предметов, — сказал я. — Не могли бы вы уточнить, каких именно?

— Он съел впечатляющее количество чучел из собственной коллекции. В результате его зубы и челюсти значительно повреждены.