В последние годы жизни Петр, очевидно, стремился усовершенствовать систему расследования важнейших государственных преступлений и его занимал вопрос о компетенции Преображенского приказа. В одной из царских записных книжек 1722 года есть запись: «Определить, каким делам быть в Преображенском приказе». В том же году указ от 29 апреля уточнил, что дела приказа состоят в расследовании обвинений «в дурных словах или деле к возмущению и тому подобных». Доклад И. Ф. Ромодановского от 6 июня 1722 года содержал просьбу: пока «ныне не все государство определено», то есть реформа не закончена, гвардейские полки оставить в ведении приказа, как и судебные дела гвардейцев.[47]

В конце 1723 года Петр I велел распустить все майорские розыскные канцелярии, которым по завершении их работы велено было сдать дела сначала в Сенат, а затем в Преображенский приказ. В январе 1724 года Петр распорядился «следующияся в Тайной розыскной канцелярии дела важные решить. А вновь прежде бывшим колодников и дел присылаемых ниоткуда не принимать; понеже оставшие за решением дела отослать в Правительствующий Сенат и с подьячими». Однако из-за смерти царя эта реформа до конца доведена не была. Тайная канцелярия продолжала работать, заканчивая сопутствовавшие делу царевича розыски и расследуя государственные преступления, совершенные преимущественно в Петербурге.

В мае 1726 года Тайная канцелярия была ликвидирована. Ее функции передали Преображенскому приказу и чрезвычайному высшему органу власти – Верховному тайному совету из шести министров, который взял на себя дела по текущему управлению страной при неспособных ими заниматься неграмотной императрице Екатерине I (1725–1727) и юном Петре II (1727–1730).

Указ от 26 августа 1726 года разрешил губернаторам предварительно рассматривать изветы по «первым двум пунктам»: если заявитель не признавался, что затеял донос ложно, и не менял показаний под пыткой, его надлежало отправлять в Москву.[48] Дела по «третьему пункту» (о значительных хищениях казны) передавались обычным судам. В марте 1729 года старый и больной Ромодановский попросился в отставку, которая была принята. С уходом последнего «князя-кесаря» был упразднен и его приказ: Верховный тайный совет распорядился отныне подавать ему дела «по первым двум пунктам», а «прочие, в которых меньше важности», – в Сенат.[49] «Верховники» стремились сосредоточить в своих руках важнейшие политические дела, и подобная параллельная структура им была не нужна.

Однако неясность в классификации розысков по «большей» и «меньшей» важности привела к тому, что на заседаниях высшего органа государственной власти его членам приходилось лично принимать и рассматривать доносы, допрашивать дворовых мужиков и сортировать прибывавших колодников. «Верховники» образовали комиссию для рассмотрения подобных дел: под руководством «министра» князя Д. М. Голицына этим занимались генерал А. Волков и обер-комендант Петербурга И. Фаминцын. В 1727 году они несколько раз докладывали Совету по «розыскным делам»;[50] но после свержения Меншикова его «креатуры» Волков и Фаминцын попали в опалу и комиссия фактически распалась. Местные администраторы считали за лучшее перестраховаться и отправляли в столицу обычных уголовников и ложных доносителей, по злобе или вообще «напрасно» кричавших «слово и дело».[51] В 1729 году на территории только что упраздненного Преображенского приказа находилось целых семь тюрем, где 485 колодников содержались под надзором 625 солдат Преображенского полка (петровская гвардия, помимо прочих функций, арестовывала, охраняла и конвоировала государственных преступников).

Однако ликвидация службы по защите «чести» государя и расправе с его политическими противниками в условиях начавшейся «эпохи дворцовых переворотов» оказалась преждевременной – в ней нуждалась каждая правившая группировка. Обстоятельства восшествия на престол в 1730 году императрицы Анны Иоанновны (попытка ограничить ее власть сочиненными Верховным тайным советом «кондициями» и появление нескольких дворянских проектов) ускорили возрождение карательного органа. Именной указ от 10 апреля 1730 года обозначил пределы «слова и дела»: «1) Ежели кто каким умышлением учнет мыслить на наше императорское здоровье злое дело, или персону и честь нашего величества злыми и вредительными словами поносить. 2) О бунте и измене, сие разумеется: буде кто за кем подлинно уведает бунт или измену против нас или государства». «Третий пункт» из состава «слова и дела» исчез окончательно. Таким неизменным корпус государственных преступлений оставался до конца XVIII столетия – хотя само выражение «по первым двум пунктам» в делопроизводстве сохранилось.

С упразднением Верховного тайного совета государственные преступления расследовались в Сенате. Доносить о них следовало губернаторам и воеводам – а те должны были определить основание, по которому сказывалось «слово и дело». Если это был «первый пункт», то всех участников процесса «под крепким караулом» немедленно отправляли в Сенат. По второму – губернаторы и воеводы должны были «розыскивать» дело самостоятельно, а «буде дойдет до пытки, то и пытать, а в наш Правительствующий Сенат того ж времени, ни мало не отлагая, с нарочными курьеры писать».[52]

Очевидно, местные власти не желали связываться с расследованием щекотливых дел, и многочисленные колодники по-прежнему отправлялись в Москву. Следующий именной указ от 24 марта 1731 года констатировал, что от передачи после ликвидации Преображенского приказа всех «важных дел» в Верховный тайный совет и в Сенат «в прочих государственных делах имеетца немалое помешательство». Поэтому этим указом Анна Иоанновна повелела: «Помянутые важные дела ведать господину генералу нашему Ушакову», с придачей ему требуемых канцелярских служителей.[53]

Так Тайная канцелярия была воссоздана. Отныне она называлась «Тайной розыскных дел канцелярией», а руководил ею по-прежнему Андрей Иванович Ушаков. Согласно повелению императрицы Сенат 31 марта 1731 года издал распоряжение: «Для отправления оных дел канцелярии быть в Преображенском ‹…›, и из той канцелярии в коллегий о надлежащих делах посылать промемории, а в канцелярии и приказы и губернии и провинции указы; а ежели кто по посланным из той канцелярии в губернии и провинции указом отправлять не будут, или командиры в чем по оным делам явятся неисправны, за что по указам надлежат быть штрафованы, и те штрафы определять Вам, генералу и кавалеру (Ушакову. – И. К., Е. Н.) по указом и по своему рассмотрению».[54] То есть глава канцелярии мог налагать взыскания на представителей местной администрации. Восстановленное ведомство унаследовало от Преображенского приказа и статус центрального учреждения, и бюджет, и архив.