Они перешли мост, ведущий в форт. Над ними узкие деревянные планки пересекали берега реки, на которых балансировали паладины – силуэты в поднимающемся тумане водопада. Каждый паладин держал длинный посох, используемый для того, чтобы парировать, блокировать удары и нападать. Некоторые возвышались словно башни, а некоторые были едва видны из-за потока воды. Падение с укрепленных балок означало бы смерть в воде, но Дар сердца делал паладинов проворными и уверенными, способными перепрыгнуть с одной уравновешенной балки на другую, когда они сталкивались в опасном танце.

– Так, значит, все дело в отборе завтрашней стражи? – спросила Пенроуз. В ее голосе внезапно появилась тревога. – Ты знаешь, кого выберешь, не так ли?

Это было первым важным заданием каждого Хранителя – выбор шести других паладинов, которые будут служить рядом с ним. Стража принесет особую клятву, которая привяжет их к Джуду до конца жизни. Быть избранным в стражу – служить как советник и товарищ Хранителю – высшая честь для паладина. А также большая ответственность. Нарушение клятвы стражи паладинов означало больше, чем изгнание, – оно означало смерть.

– Волнуешься, что я тебя не выберу? – поддразнил ее Джуд. Он всегда знал, что Пенроуз станет одной из шести. Она знала его с самого рождения, и хотя его воспитывали и обучали все эти годы разные управляющие и паладины, именно она оставалась ему ближе всего. Это она научила Джуда контролировать свой Дар, проводя его через коа, когда он был еще мал. В Ордене последнего света не было семей, но если бы были, Пенроуз стала бы частью его семьи.

– Я не это имела в виду, – сказала Пенроуз, ее голос был напряжен. – Я пришла сюда этим вечером не просто, чтобы узнать, как у тебя дела. Я пришла кое-что тебе рассказать.

Усиленный Даром слух Джуда мог определить ускорение ее сердцебиения. Тревога холодком пробежала по его спине.

– По поводу выбора стражи?

– Я просто хочу убедиться, что, когда придет время, ты сделаешь то, что будет лучше всего. Что не позволишь своим суждениям быть затуманенными…

Джуд не слышал, что она сказала дальше. Он услышал шум и почувствовал движение позади себя. Быстрее мысли он отскочил в сторону, чтобы избежать удара. Он увидел только вспышку движения атакующего, но этого хватило. Используя свои усиленные Даром рефлексы, Джуд отскочил от колонны моста и бросился на неизвестную фигуру. Зарываясь каблуками в землю, он выбросил руку, чтобы нанести удар в грудь мужчины.

Кряхтя, нападавший упал на землю.

– Ну, думаю, твои рефлексы в мое отсутствие не полностью исчезли.

Узнавание ударило Джуда, словно кинжал, когда он уставился на человека у своих ног. Гектор Наварро больше не был худым мальчиком, с которым Джуд рос. Широкие плечи и грудь, стройная талия и длинные мускулистые ноги. Тень щетины покрывала заострившийся подбородок. Но на его лице была все та же раздражающая, самоуверенная ухмылка, которая когда-то провоцировала немало схваток среди молодых подопечных Ордена.

Ухмылка, которую Джуд не видел целый год. Которую он и не ожидал уже увидеть.

– Ты здесь, – слабо произнес Джуд. Вот, понял он, о чем ему собиралась сказать Пенроуз.

Но прежде чем юноша успел подобрать слова или сделать что-то еще, кроме как налюбоваться другом, Гектор вскочил с земли и развернулся лицом к Джуду. А потом они снова бросились в бой – удар за ударом, одаренная скорость и сила встретились в скоординированном танце, шагам которого они научили друг друга годы назад.

Непрошеный смех вырвался из горла Джуда, когда он, наклонившись, увернулся от кулака Гектора и поставил ему подножку. Гектор подпрыгнул в нужный момент, почувствовав выпад Джуда даже раньше его самого. Их ловкий танец превратился в бурное веселье, а затем в театральные удары, а потом они обхватили друг друга руками, толкаясь и обнимаясь.

– Я не понимаю, – сказал Джуд, его голос звенел от адреналина, смеха и тяжести большой руки Гектора на затылке. – Когда я вернулся после своего Года раздумий, тебя не было. Все остальные сказали, что ты ушел, что ты решил не давать клятву.

Он не стал добавлять, что никто из них не был удивлен уходом Гектора. Тот являлся подопечным Ордена с тринадцати лет, и его дружба с Джудом казалась такой же неизбежной, как и невероятной. Даже маленьким мальчиком Джуд стремился соответствовать добродетелям, которым учил его Орден, но Гектор был более беспокойным и склонным к неприятностям. Джуд ценил утра, проведенные в задумчивом молчании, долгие часы тренировок и аскетичную приверженность пророкам, а Гектор всегда казался неподходящим для регламентированной жизни паладинов.

Хотя он всегда говорил, что примет плащ Ордена последнего света, какая-то часть Джуда в это не верила.

Но теперь Гектор был здесь. Он вернулся.

– Я передумал, – сказал Гектор. Словно все могло быть вот так просто. На его губах появилась легкая, самокритичная улыбка – такая, которую он использовал бесчисленное количество раз, чтобы заставить Джуда согласиться на его задумки и выходки, несмотря на здравый смысл. – Я решил, что раз Джуд Везерборн верил в меня, то чего-то я стою.

Джуд снова толкнул его, и Гектор наклонил голову. Вскоре их снова захватила юношеская игра. Но было так хорошо снова встретиться с Гектором. Словно все тревоги из-за свидетелей, Бледной Руки, пророка можно было сорвать с плеч Джуда умелыми руками Гектора.

– Пенроуз, скажи Джуду, что ему нужно научиться драться, прежде чем он станет Хранителем Слова! – воскликнул Гектор между приступами смеха.

Джуд глянул на Пенроуз и увидел, что она больше не наблюдала за ними с отрепетированным видом неодобрения. Вместо этого она стояла, расправив плечи, смотря на что-то позади них.

Джуду не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что прибыл его отец.

Он отпрыгнул от Гектора и остановился рядом с Пенроуз.

– Сын, – произнес капитан Везерборн.

– Капитан Везерборн, – ответил Джуд, все еще восстанавливая дыхание после схватки.

Вся радость из-за их воссоединения отступила под весом взгляда его отца. Терон Везерборн был таким же пугающим, как и в детстве Джуда. У него осталось то же каменное лицо, только волосы за последний год поседели. Как и на Пенроуз с Джудом, на нем был синий, как полночь, плащ, застегнутый на одном плече булавкой с семиконечной звездой, пронзенной клинком. Золотой торк, застегнутый на воротнике, обхватывал его шею.

– Вижу, тебе сообщили о возвращении Наварро. – Он кивнул в сторону Гектора.

– Сэр, – сказал Гектор, склонив голову и касаясь ладонью груди.

– Пойдем, Джуд, – сказал капитан Везерборн. – Нам нужно кое-что обсудить.

В груди юноши зародилось дурное предчувствие, когда капитан Везерборн пошел прочь. Его отец редко вот так выискивал его. Их отношения скорее строились на долге, чем на любви. Клятва паладина запрещала им иметь детей, только Хранитель Слова должен был исполнить Ритуал священного союза для получения наследника. Воспитанием Джуда в основном занимались управляющие и паладины вроде Пенроуз.