Нет, не то, чтобы она когда-либо довела эту угрозу до конца. По правде сказать, его волосы были великолепны, и она скорее отрезала бы себе руку, чем один единственный дюйм от его роскошной гривы.

— О, и вот ещё что, — она протянула руку и погладит его по груди. — Вожаки Прайда Галле - мои друзья, тебе ясно? Так что я хочу, чтобы ты прекратит представлять яйца Саймона в банке с рассолом в своём холодильнике. — Она улыбнулась ему, обаятельно и безмятежно, и не удивилась тому, что его лицо потеряло всякое выражение.

— Это всё?

— Не совсем. В апреле ты поедешь со мной во Флориду. Ты должен будешь купить себе костюм

Он стянул с неё куртку, его порывистые движения выдавали едва сдерживаемый гнев.

— Зачем это?

— Эмма попросила, чтобы я была подружкой невесты, и я согласилась. Кстати, в одном из портпледов, привезённых сюда, должно быть моё платье.

— У меня уже есть костюм.

Она фыркнула, зная, как это будет его раздражать.

— Мне нужно будет посмотреть, на что это похоже. — Она попыталась пройтись по гостиной, но запнулась из-за своей хромоты.

Его протяжный страдальческий вздох последовал за ней, когда она направила свой путь в спальню.

Ни фига ж себе! Если передняя часть жилья была полностью декадентской[21]то спальня затмила её полностью. На пышной постели под балдахином смешались вместе сапфирово - синие и насыщенно-винные шелка. Кровать была столь огромной, что поглотила бы её жалкие пять футов с шестью дюймами целиком, без остатка. Она была похожа на изысканное великолепие из средневекового восточного борделя

— Не могу дождаться, чтобы увидеть твою кожу на всех этих шелках.

Белл повернулась и обнаружила Рика стоящим позади неё, так близко, что удивилась, почему не ощутила его дыхания у себя на затылке.

Она почувствовала его, когда он наклонился и мучительно медленно вылизал дорожку от плеча до уха, остановившись только затем, чтобы прикусить то чувствительное местечко, где соединяются плечо и шея. Даже не думая, она откинула голову, давая ему лучший доступ.

Ладони Рика скользнули на её талию и взяли в кольцо, удерживая, пока он вдоволь не насытился, покусывая, пощипывая и выцеловывая её шею.

— У меня для тебя тоже есть несколько важных правил.

— Ум-м? — Белл открыла глаза, только сейчас осознав, что они у неё были закрыты. Рубиновый шелк превратился в тёмно-коричневый, давая знать, что её глаза изменились. Её Пума мурлыкала от удовольствия, окруженная запахом своего пары.

— Чёрт, это так сексуально… — Его низкое рычание возле её шеи послало волну дрожи по её позвоночнику.

— Что за важные правила?

И это мой голос? Даже будучи в ударе, Саймону никогда не удавалось заставить её стонать, а Рик едва дотронулся до неё!

Белинда почувствовала его улыбку у своей шеи и поняла, что он это услышал.

— Мои правила просты. — Его руки медленно поднимали подол её черного свитера с воротником-хомутиком. — Правило номер один. Когда мы находимся в спальне, ты должна быть голой.

Она выронила свою трость, когда он потянул её свитер вверх и, сняв его через голову, небрежно бросил на отделанную бахромой спинку шезлонга, выполненного в том же сапфирово -синем цвете, что и подушки на постели. По крайней мере, она думала, что он был синим. Это был тот же самый оттенок коричневого, что и у синих частей постельных принадлежностей.

Его руки начали медленно ласкать её груди через кружево лифчика, уделяя особое внимание соскам.

— Правило номер два: когда речь идёт о твоём здоровье, я буду принимать в этом участие. Привыкай к этому. И я уже оплатил твои медицинские счета, так что давай и с этим покончим.

Она, конечно, что-нибудь возразила бы, не реши он в этот момент расстегнуть её лифчик и ущипнуть за обнаженные соски.

Волосы Рика каскадом струились по её плечам, задевая груди, соскальзывая на живот, и вызывая своими прикосновениями нервную дрожь.

— Правило номер три. — Его руки начали поглаживать её по животу, спускаясь всё ниже к черным слаксам. — Я перестану представлять яйца Саймона в солёном виде, когда буду знать совершенно точно, что ты – полностью моя.

Белл повернулась в его руках, и не удивилась свирепому, ревнивому, мрачному выражению лица Рика. Она подняла руку и погладила его по щеке.

— Рик, я твоя, всецело.

Его руки замерли у неё на талии. С приглушенным ругательством он приподнял её повыше, уткнулся лицом в шею, и укусил.

Белл вскрикнула, когда её пронзила боль, смешанная с наслаждением. Оргазм прокатился по ней с силой товарного поезда, и она впилась когтями в его плечи, заслужив рычание его Волка. Она судорожно дернулась в руках Рика, её здоровая нога поднялась, чтобы обвиться вокруг его поясницы, а её киска тёрлась о его твердокаменную эрекцию через ткань слаксов и его джинсов.

Его зубы вышли из её плеча, и она застонала от сожаления, но тут же вскрикнула снова, когда он с грубым рычанием укусил её чуть пониже. Не отпуская зубов, он завыл, ощутив ответный укус. Она вонзилась в него зубами прямо через шелковую рубашку, утверждая свои права на мужчину, завладевшего ею настолько сильно, что она знала, – он её никогда не отпустит.

Рик не мог больше ждать. Он тянул и тащил брюки Белл так осторожно, насколько мог сдержать свое нетерпение, не желая причинить ей хоть секундную боль. Ему очень хотелось взять да разорвать эту чертову одежду на ее горячем маленьком теле, но он сохранил достаточно благоразумия, чтобы понимать, насколько могут заболеть ее бедра.

Итак, он расстегнул молнию и пуговицы и, слава Богу, снял штанины с ее длинных, соблазнительных ножек. Обувь Белл сразу же слетела с ног, когда он повалил ее на кровать лицом вниз, и потрясающая попка девушки оказалась прямо перед его глазами. Рик застонал во весь голос, увидев черные кружевные трусики "тонг"[22]на ней.

Белл попыталась приподняться, но он остановил ее, надавив одной рукой между лопаток, а другой обхватив за талию.

— Лежи, — он понял, что его улыбка вышла свирепой, так как она зарычала в ответ, бросив сердитый взгляд ярко золотистых глаз из-под водопада светлых волос. — Не давай мне повода отшлепать твою симпатичную маленькую попку, Белл.

Красные простыни стали золотыми, почти такого же оттенка, что и глаза ее Пумы. Это была одна из причин, почему он выбрал именно этот цвет, зная, что увидит, когда его взор станет другим. На самом деле, у него была больше, чем одна эротическая фантазия, связанная с тем, на что он смотрел прямо сейчас.