- Да я бы и рад оказать содействие! Да только, боюсь, что это невозможно.

- Технически или принципиально?

- Принципиально. Даже если допустить, что просить у меня эти сведения вы имеете основания, которых, по сути, у вас нет, то есть еще такая штука как этика. Конфиденциальная информация, касающаяся наших клиентов, не разглашается, если нет ордера, к примеру.

- Он мой ордер, - напористо кивнула Росомаха на Лукина. – Не подходит?

Сеня рассмеялся и обернулся к Егору.

- Ты согласен быть ордером?

- Если уж я сюда приехал…

- Ну, мало ли… может, тебя взяли в плен.

Лукин расхохотался и кивнул в сторону Русланы.

- Она? Она скорее съест.

- Съем, - подтвердила Росохай, не поведя бровью, хотя весь этот снисходительный тон уже порядком ей поднадоел. Впрочем, от добра добра не ищут. Лишь бы работало на результат. – Так что там с моим делом? На вашу-то помощь я могу рассчитывать?

Семен Гедеонович только руками развел.

В самые краткие сроки администратор клуба предоставил им информацию ресепшионистки. Третья кабинка от входа на второй этаж с левой стороны была забронирована на четыре человека по клубной VIP-карте, принадлежавшей некой Алине Соловьевой. Другой информации на данный момент не имелось. Камер видеонаблюдения в местах проведения досуга любителей эксклюзива также не было.

Вопросы охранникам только запутали дело. Сначала визитеров было трое, и прошли в зал они не через центральный вход, а через вход для «особых» клиентов, которым не обязательно проходить фейсконтроль. Четвертого забрали уже из зала на первом этаже.

Никаких конкретных имен не называлось.

- Потому что это правило, - ответил Семен на немой вопрос Росомахи. –

Нам известны только постоянные клиенты, проще говоря – те, кто бывают на втором этаже. Но, разумеется, никакая информация не разглашается.

- Разумеется, - кивнула Руська. – И никакой возможности узнать, кем были те двое гостей, конечно, нет?

- Конечно, нет. И, чтобы вам было понятнее, мы вообще никогда не общаемся с журналистами. Мы их к себе даже стараемся не пропускать, если они где-то были засвечены.

- Я не была.

- Желаю вам того же и впредь.

- Сомнительное пожелание, но спасибо.

Разумеется, управляющим ночных клубов едва ли известна Руслана

Росохай. И, уж тем более, то, чем она занимается. Вряд ли он читал ее африканскую эпопею. А вот как скрыть свое разочарование, она, к сожалению, не представляла. Единственная зацепка в лице какой-то

Алины Соловьевой… Алин Соловьевых, пожалуй, никак не меньше, чем

Ульяновок. А, может, даже и больше. Разве что сторожить каждый вечер под входом в клуб.

- Карту не подарите? – наконец выдала она.

- Контурную, - хмыкнул Семен. – Егор, ты где это откопал?

- Тебе зачем? – спросил Лукин, отвлекаясь от экрана телефона, в котором он бродил по страницам сети, пока Росомаха импровизировала в поисках нужной ей информации.

- Чтобы обходить стороной подобные места.

- Вот где тебя, Сеня, манерам обучали? – Егор глянул на Руслану. – Ты все? Или еще чего?

- Ну, больше я из него точно ничего не выжму, - улыбнулась она. – Или выжму, Сень?

- Уводи ее уже, - усмехнулся тот, снова повернувшись к Лукину.

- Тогда уходим, - сказал Егор обоим сразу и поднялся. – Спасибо, Сень!

Руслана со своим рюкзаком снова засеменила следом. Мыслительный процесс уже на полную катушку отражался на ее лице. Причем, судя по всему, не особенно радостный.

Только оказавшись на улице, она снова заговорила:

- Если бы я знала, что с вами все будет настолько просто, то вчера вы бы меня в такси так быстро не запихнули.

- Если бы вчера ты не запихнулась в такси, то охранники запихнули бы тебя в другую машину.

- Я всегда выкручиваюсь, со мной никогда ничего не случается.

- С чем тебя и поздравляю. На этом будем считать дружественную встречу оконченной. Машина точно здесь?

- Здесь, - улыбнулась Руслана, - чуть дальше стоит. Спасибо вам! Трижды должна!

- О долгах не думай, - Лукин подошел к своей машине и оглянулся на нее. –

Счастливо.

- Удачи! – махнула рукой Росомаха и, развернувшись, пошла в другую сторону, на ходу надевая рюкзак.

Лукин неспешно продвигался в потоке машин, в том же темпе двигались и его мысли, неторопливо переползая с одного на другое.

Он возвращался в редакцию, чтобы забрать Ольгу – день клонился к вечеру, вокруг зажигались рекламы магазинов и кафе. Егор механически отмечал каждую вспыхнувшую вывеску, как и цвета светофоров, отмеряющих его путь, людей, нахохлившихся на остановках, весело гоняющих листву собак.

Думал о том, как засядет за компьютер. В голове начинала принимать объем история о Руслане Росохай – блогерше с кличкой из детства, бродящей по минному полю внезапных идей. Вся ее видимая жизнь – сплошная импровизация. И это главная ее пища. Как она оживилась, когда пытала Сеню. Бедный Либерман! Зеленый цвет в его красно-белом мире – бесконечный простор для когнитивного диссонанса.

Добравшись до офиса, Егор сразу заглянул к жене. Бездельничать оказалось заразительно.

- Поехали домой, – заявил он с порога.

Оля отвлеклась от пудреницы, в зеркальце которой перед этим внимательно изучала качество «прокраски» кожи. Ослепительно улыбнулась мужу, по всей видимости, все еще пребывая в неге прошедшей ночи и этого утра. И проворковала:

- Только если признаешься, куда ты пропал на весь день.

- Идею одну обдумывал.

- Перспективную или мыльный пузырь?

- Пока не знаю. Домой едем?

- Едем, - легко сказала Оля, встала из-за стола и подхватила сумку. На ней уже было надето легкое черное пальто, которое в сочетании со шпильками делало ее похожей на модель. – Если, конечно, ты не хочешь пригласить меня куда-нибудь на ужин.

- Хочу, но мне надо поработать, - подхватив ее под руку, ответил Лукин.

- Я так и знала, что Щербицкого ты любишь больше меня!

- А ты Озерецкого.

- Вот такая неправильная у нас семья, - улыбнулась Оля, приблизив свои губы к его. – Но тебе же нравится?

- Нравится, - Егор поцеловал ее, скользнув рукой под пальто, и скомандовал: – До-мой!

Семейная жизнь действительно нравилась обоим. Им было хорошо друг с другом, чего уж скрывать. С самого первого дня, как Ольга Залужная переступила порог офиса журнала «À propos», стало очевидно, что вместе им быть. Очевидно не только Лукину и Залужной, но и всему персоналу.