Лишь за то, что не мешал воплощать то, что считал ненужным и несвоевременным. Однако камератцы приняли реформы и нововведения, и это примирило тебя с моей деятельностью. Я ведь выполняла для тебя главную работу – укладывала фундамент для нашей женитьбы. Так оставь мне возможность продолжись возводить стены, в твою славу и на пользу Камерату. Не лишай этого права, молю!

Монарх с минуту сверлил меня взглядом исподлобья. Я следила за ним в напряжении и ждала, что ответит. Король не спешил. Он подошел к графину с водой, налил в стакан и поднес мне. Я опустошила его почти махом и вернула государю. Поставив стакан на место, Ив прошел к дивану, уселся и похлопал рядом, предлагая присоединиться к нему. Я осталась стоять на месте, и он не стал настаивать.

 — Это единственное, что вызывает у тебя нежелание идти со мной в храм? — наконец, спросил монарх.

— Да, — ответила я. — Я не хочу стать бесправной тенью, удел которой рожать детей. Чрево ты мог бы найти и не у меня. — Чуть помолчав, чтобы смирить всё еще бушевавший гнев, я произнесла почти спокойно и мягко. — Ив, послушай, если ты хочешь иметь от меня детей, то я вовсе не против родить нашего ребенка. Пусть это будет бастард, которого ты признаешь. Тогда мне не придется выходить замуж, и я останусь по-прежнему только твоей. Но это позволило бы мне продолжать нынешнюю жизнь и передать титул графа Тибадского нашему сыну, а Канатор вернуть законному наследнику в дар на его рождение, который родится от твоей жены. Почему нет, Ив?

Это была последняя надежда. Подобные мысли иногда у меня появлялись, и я лелеяла себя мечтами, что короля такой исход устроит.

— Почему нет? — повторила я свой вопрос.

— Потому что я выбрал тебя, Шанриз, — отчеканил он. — Тебе неведомо, но я собирался жениться в тридцать лет. Когда ты появилась, я как раз подбирал будущую жену. Негласно. Я перебрал немало кандидатур, но одни мне казались бесполезными для Камерата, другие неинтересными мне. А потом ты вскружила мне голову. Не скажу, что идея жениться на тебе сразу пришла мне в голову. Поначалу я и вправду думал просто развлечься с забавной и необычной девицей. Однако прошло еще немного времени, и я понял, что влюбился. Я окончательно охладел к Серпине и желал уже только одного – видеть тебя в своих покоях. Но ты меня отвергла. — Я бросила на него хмурый взгляд, и Ив усмехнулся: — Нет, и тогда я тоже еще не думал о женитьбе. После твоего отказа я пытался выкинуть тебя из головы… не вышло. А когда моя тетка выпроводила тебя за ворота, я решил, что сейчас-то уж ты точно не откажешь.

Я видел, как ты переживаешь из-за нашей размолвки, чувствовал, что сумел увлечь тебя. И когда писал тебе то письмо, я вовсе не рисовал будущего, лишь пытался тебя успокоить. Хотел сказать, что даже если мы расстанемся, я позабочусь о тебе и не оставлю на поругание. Однако… Опять отказ. Я был в бешенстве. Никто и никогда не смел пренебрегать мной так откровенно и с таким постоянством. Еще эта твоя блажь с должностью… — Он усмехнулся. — Я был безумно зол и выместил свою ярость на графе Доло, убрав его от Двора.

Мне хотелось, чтобы ты почувствовала всю глубину падения с вершины, на которой остался я – мужчина, которого ты презрела дважды. Чтобы ты поняла, что могла иметь, и что получила. Поверь, я ожидал, что пройдет немного времени, и ты начнешь искать со мной встречи. И ты это сделала, но… вовсе не так, как я видел.

Кстати, Дренг мог тогда и не изводить меня упоминанием твоего имени и портретом, я и без того думал о тебе каждый день. Он лишь бесил меня тем, что не давал возможности выдохнуть хоть немного. — Государь закинул руки за голову и поглядел на меня из-под ресниц: — Так вот, душа моя, ты заявилась во дворец вовсе не ради того, чтобы вымолить прощение и рассказать, как была неправа, отвергая мою любовь. Ты потребовала должность для своего родственника!

Стало быть, я низвергаю тебя в пучину отчаяния, а ты являешься, отчитываешь меня и требуешь возвышения рода! Признаться, я был сражен окончательно и бесповоротно. И когда стоял в храме Сотворения в День Верстона и глядел на тебя сверху, я понял, что Боги на всё имеют свой замысел. Я искал жену, и они послали тебя, а значит, у меня нет права отказаться от дара Высших сил.

— И ты пришел в мой дом, чтобы забрать свой дар, — произнесла я. — Заманил придуманной наскоро должностью, поселил подле себя и начал приручать.

— Верно, душа моя, — кивнул Ив.

— Но ты понимал, что никто не примет и не одобрит такой королевы.

— И это верно, — не стал возражать король. — И когда твой дядюшка, лишенный должности, но еще полный сил и энтузиазма, решил взяться за твои мечты, я даже вздохнул с облегчением, потому что у моей юной мечтательницы появился вектор, который подскажет, поможет и направит в нужное русло. И в этом я увидел шанс на достижение своей цели. Мне уже не надо было давать тебе настоящую должность и продвигать на ней, преодолевая недовольство подданных. — Я в удивлении приподняла брови, и король усмехнулся: — Да, лучик, я был готов пойти по пути, который предложила ты. Мне надо было выделить тебя, привлечь внимание и показать, что ты приносишь пользу людям. Расчет на простой народ был совершенно верным, и я рад, что вы с дядюшкой сделали на него ставку. Знать видит пользу в собственной выгоде, и потому они поддержат того, от кого могут получить протекцию, дружбу, доходную должность. А значит, заручившись признанием народа, ты могла бы стать и любимицей знати. И потому меня раздражало, что вы сосредоточились на своем роде. Хотя идея с фондами и меценатством стала отличным ходом, она привлекла к вам дворян. Я даже с готовностью отдал тебе свой дворец на растерзание и позволил наполнить мой дом посторонними людьми в дни торжеств и праздников. Так ты стала известной среди столичной аристократии, которая очень любит похвастаться перед дальними и менее удачливыми родственниками своими знакомствами и достижениями. Они понесли твое имя дальше. Лучшего и желать было нельзя. Кстати, учителей я дал тебе не ради взятки, просто пришлось к случаю.

— Как и всё у тебя, — усмехнулась я. — Ты многое готовишь, но пускаешь в ход, когда это более выгодно.

— Каков есть, — усмехнулся в ответ государь. — Но, в общем, ты права. Мне не нужно было твоего активного участия, лишь молва. И только твое упрямство и упорство вынудили меня позволить тебе самой заниматься своими свершениями. Впрочем, я не жалею. Всё это дало возможность тебе засверкать разными гранями, я любовался. — Он снова поманил меня, и я не стала сопротивляться. Ив накрыл мои плечи рукой, как только я присела рядом, и продолжил: — Так вот, душа моя, я говорил тебе, что сорок лет – это крайний срок, когда я собираюсь держать на руках моего наследника. Время пришло. Мы поженимся в первый день весны, во время новогодних празднеств. О своем решении я объявлю на балу через две недели. Вчера я отдал распоряжение о подготовке наряда для тебя. — Потрепав меня по плечу, он продолжил: — Я не хочу, чтобы дорога до Лакаса стала для тебя пыткой, потому лето мы проведем, как обычно. Однако из резиденции я хочу увести тебя уже в тягости…

Я повернула голову и некоторое время рассматривала короля, он ответил изломленной бровью.