– Ну какой он мне свояк. Меня двадцать лет назад из милиции в тюрьму на покой отправили. Двух сук пригвоздил к стенке. Превышение! А когда вышел, с твоим папашей столкнулся. Я-то его хорошо помнил. Вместе участковыми начинали. Ну а после отсидки я свою команду сколотил. Ювелирные мы не трогали.

Мы дантистов щипали, которые на черном рынке червонцы царской чеканки скупали.

Хорошие были времена. Ни один из них с жалобой в легавку не пошел. Знали, чем дело пахнет. Но вот нарвались мы на одного козла на Сретенке. Решил он за свое золотишко постоять. Убрать мы его убрали, но шума понаделали. Тут и появился Ушаков, защитник частной собственности. Вышли мы с ним один на один. Такой же упрямец, как и ты, был. Двоих моих подельников он убрал, но со мной осечка произошла. Выстрелили мы одновременно. Его пуля мне кепку сбила, а моя в цель попала.

Мопс приподнял свой чуб, где проглядывала белая полоска шрама.

– На всю жизнь память оставил. На сантиметр ошибся. Но с судьбой не спорят. Рожденный умереть от пули повешен не будет. – Девушка сделала шаг вперед. Кулаки ее сжались.

– Не стоит, детка. Не лезь на пулю, глупо. С меня папаши твоего хватит. Я бы тогда тихо ушел, но он сам в штыки полез. Я всегда в цель попадаю.

И здесь не одно поколение стрелков вырастил и не одно похоронил. Жизнь скоротечна. Ступай с Богом и живи, пока живется. Я тебя отпускаю.

– Глупость делаешь. Мопс. Долго тебе не жить.

– От судьбы не уйдешь. Ступай.

Мопс попятился и открыл входную дверь. Револьвер твердо сидел в его руке, и ствол ни разу не дернулся.

Девушку трясло. Она уже точно знала, что после такого удара ей с ним не справиться. Силы высохли, как вода на солнце. Ноги сделались ватными и непослушными. Она направилась к двери, стараясь не смотреть на отвратного человечка с бульдожьей мордочкой. Галина знала, что вернется сюда, она знала, что Мопс получит по заслугам, но сейчас ей требовались силы.

Мопс закрыл за ней дверь квартиры и пожал плечами.

– Стар стал, сентиментален.

Он прошел в кухню и выглянул в окно. Белая «Волга» стояла у соседнего дома. Мопс взял рацию с подоконника и связался со своим главным ликвидатором.

– Кандыба, дружочек. Сожалею, но вынужден тебя использовать как обычную шестерку. Прости дружок, но так надо. Высокая, красивая, рыжая. Она сейчас выйдет из моего подъезда.

* * *

Машина Белого подъехала к дому Князя и остановилась на противоположной стороне улицы. Чиж сунул обрез под куртку и выскочил из машины.

Белый стучал кулаком о ладонь и ждал, когда прекратится автомобильный поток, чтобы перебежать дорогу. Но тут случилось чудо. Их взмыленные бешеные лица в одну секунду превратились в блаженные физиономии ротозеев.

От кирпичной башни по аллее к улице шла рыжеволосая красавица.

Лицо ее было бледным и грустным, но походка оставалась уверенной и целеустремленной. Она еще не видела своих обеспокоенных рыцарей и думала о чем-то своем.

– Ну что, паникер? Выспаться не дал! – заворчал Чиж. – Вот твоя королева!

– Теперь вижу. Сейчас смеяться над нами будет.

Белый облокотился на машину и достал сигареты. Когда Галя вышла на улицу, то тут же увидела долговязую сутуловатую фигуру своего избранника. На душе стало теплее, и она улыбнулась. Странно. И что она в нем нашла? Ей хотелось подбежать к нему, обнять, положить голову на плечо и расплакаться.

Чиж помахал ей рукой и сел за руль.

Степан Кандыба выполнял самые виртуозные операции и был человеком строгих правил, точных планов и железных расчетов. Его операция в Челябинске произвела фурор, оставив следственные органы в полном недоумении и растерянности. Но сейчас, когда он мирно ждал своего шефа в машине, ему дают неясное, бездарное задание, которое не выдерживает никакой критики. У него даже оружия при себе не было.

Девушка с рыжими волосами появилась через три минуты. Она махнула рукой, подавая знаки человеку с противоположной стороны улицы. Кандыба скрипнул зубами, но не мог ослушаться приказа. Как только ее нога ступила на проезжую часть, Кандыба нажал на педаль газа.

Белый успел что-то крикнуть, Галя оглянулась. На нее летела большая белая машина. Ни один мускул не дернулся на ее теле. Мышцы атрофировались, инстинкты умерли. И даже страх куда-то исчез, оставив ее в полном одиночестве. Машина с огромной силой ударила окаменевшую девушку. Ее подбросило вверх, и она пролетела несколько метров в воздухе, приземлившись на спину на встречной полосе. Послышался кошмарный хруст. Несколько раз ее крутануло на месте, и она застыла. Завизжали тормоза, несколько машин выскочило на тротуар. Послышались крики.

Белый выронил изо рта сигарету и несколько секунд стоял не двигаясь, но вдруг очнувшись, бросился к Гале.

Чиж сорвал машину с места, сделал резкий разворот и помчался за уходившей к загородному шоссе «Волгой».

Она лежала тихо, будто спала. Только неестественная бледность покрывала спокойное лицо. Сергей встал на колени и склонился перед ней, вглядываясь в нежное лицо. Вокруг собралась толпа зевак, каждый лез со своими советами, другие хотели взглянуть на очередной уличный труп. Белый не слышал шума толпы.

– Солнышко мое, – тихо прошептал он. Ресницы дернулись, и зеленые глаза открылись.

– Я хочу к тебе. Возьми меня с собой, – шептал он, прильнув к ее уху.

Солнечный весенний луч отражался в зелени ее глаз, как в безбрежном океане, но что-то черное блеснуло в изумрудных глубинах, девушка тихо вздохнула.

– Ты должен жить, – прошептали ее губы. – Если не ты, то кто же?

Ее дернуло, словно ударило током, голова склонилась набок, и тонкая струйка крови пробежала от уголка рта по щеке к уху.

Чьи-то сильные руки подхватили Белого и оттащили в сторону. Люди в белых халатах заняли его место. Рядом стояла машина «скорой помощи» и милицейский фургон.

Двое в форме смотрели на Белого.

– Вы знаете потерпевшую? – спросил лейтенант.

– Да. Ее зовут Галина Ушакова. Лейтенант милиции. Отчество можно узнать на Ваганьковском кладбище. Там похоронен ее отец, капитан Ушаков. Тоже милиционер.

– Ладно, паренек. Ты не уходи. Ты еще нужен будешь. – Оперативники переключились на толпу.

Белый повернулся и пошел вдоль дороги к центру города. Он шел и шел и ничего перед собой не видел, но он твердо знал, что не все дороги ведут к храму.

* * *

Чиж выжимал из машины все, на что она была способна. Впереди появился огромный щит перед выездом на Кольцевую дорогу. На такой скорости через пост ГАИ, где собирается постоянная пробка, им не проскочить. Кандыба это также понимал и, не доезжая трехсот метров до поста, свернул в переулок. Битая дорога заставила машины скакать, а не мчаться. Чиж понял, что здесь можно бросить машину и затеряться в новостройках. Он взял с сиденья обрез, открыл окно и сделал три выстрела. «Волга» запетляла из стороны в сторону, и ее багажник занесло вперед. Чиж ударился носом в нос и затормозил. Машина была блокирована. Он выскочил на улицу и, выбив ногой стекло кабины водителя, направил ствол обреза в горло убийце. Кандыба плюнул на руль.