После убийства Распутина она была расстроена и не принимала никого. Но ни малейшего даже намека она ничем не обнаружила на то, что это был человек, про которого можно было бы подумать что-нибудь грязное».

Преподаватель французского языка в должности помощника воспитателя наследника Цесаревича швейцарец Петр Жильяр рассказал следующее:

«Относительно роли Распутина в жизни Царской Семьи я могу показать следующее. Распутин появился у них, должно быть, в 1906 году. Мои многолетние наблюдения и попытка объяснить причину его значения у них довели меня до полного убеждения, которое мне кажется истиной или очень близким к истине, что его присутствие во дворце тесно связано с болезнью Алексея Николаевича. Узнав Его болезнь, я понял тогда силу этого человека.

Когда мать поняла, что ее единственный, ее любимый сын страдает такой страшной болезнью (гемофилия), которую передала ему она, от которой умерли ее дядя, ее брат и ее два племянника, зная, что не будет ему помощи от человека, от науки, она обратилась к Богу. Она отлично знала, что смерть может наступить от этой болезни каждую минуту, при малейшей неосторожности Алексея Николаевича, которая даром пройдет каждому другому. Если он подходил к ней 20 раз в день, то не было случая, чтобы она его не целовала, когда он, подойдя к ней, уходил от нее. Я понимал, что она каждый раз, прощаясь с ним, боялась не увидеть его более…

Мне кажется, что религия ее не дала ей того, что она искала; кризисы с ним продолжались, грозя ему смертью. Чуда, которого она так ждала, все еще не было. Тогда-то, когда ее познакомили с Распутиным, она была убеждена им, что, если она обратится к нему во время болезни Алексея Николаевича, он будет сам молиться и Бог услышит его молитву. Она должна верить в его молитву, и пока он, Распутин, будет жив, будет жив и сын.

Алексею Николаевичу после этого как будто стало лучше. Называйте это как хотите – совпадением, но факты обращения к Распутину и случаи облегчения болезни у Алексея Николаевича совпадали.

Она поверила.

Ей и не оставалось ничего более. В этом она нашла самой себе успокоение. Она была убеждена, что Распутин является посредником между нею и Богом, потому что молитва ее одной не дала ей облегчения. Они смотрели на Распутина, как на полусвятого. Я могу отметить такой факт. Я с ними жил четыре года. Они меня любили. И никогда, ни одного раза они не сказали со мной ни одного слова про Распутина. Я ясно понимал: они боялись, что я как кальвинист не пойму их отношения к Распутину».

Наконец, камер-юнгфера Государыни Мария Густавовна Тутельберг, прослужившая при Александре Федоровне с года ее замужества и до екатеринбургского заключения, оставила следующий исторически ценный рассказ:

«…Потом был убит Распутин. Я помню, что по поводу его убийства я говорила с Ее Величеством и прямо сказала ей, что убийство Распутина – это первый выстрел революции. Ее Величество сказала мне, что революция подготовляется уже давно, что уже с Русско-японской войны идет подготовка недовольства в народе.

Это было возмутительной неправдой, что тогда говорили и что писали потом в русских газетах про Августейшую Семью. Они получали все газеты в Царском, какие тогда выходили. Я однажды сказала об этом Государыне. Ее Величество мне ответила:

«У кого совесть чиста перед Богом, того не может это запачкать».

Распутин попал к Царской Семье впервые, как мне помнится, в Спале. Тогда вся Царская Семья жила там, и с Алексеем Николаевичем произошло несчастье. Он резвился в бассейне и ушибся. У него отнялась тогда одна нога, и ему было очень худо. Его тогда лечили профессор Федоров, доктор Острогорский, доктор Боткин и доктор Деревенько. Ему было настолько худо, что у него очень плохо работало сердце и был плохой пульс. Все опасались за его жизнь, и Алексей Николаевич страдал ужасно, сильно кричал.

Тогда супруга Великого князя Николая Николаевича Анастасия Николаевна указала Ее Величеству на Распутина как на человека, имеющего особую силу – его молитва исцеляет. Ее Величество, как человек глубоко верующий, как мать, страшно любившая сына, пожелала тогда видеть Распутина[5].

Он был у нас, молился о выздоровлении Алексея Николаевича, и Алексею Николаевичу тогда же стало легче. После этого Распутин бывал у нас во дворце неоднократно, но вовсе не так часто, как это говорили. Он бывал у нас тогда, когда бывал болен Алексей Николаевич. Сама я видела его за все время только один раз мельком. Я проходила по коридору и видела, что коридором шел (это было в Царском) простой мужик, в простых сапогах и русской рубашке. Лица его я не помню. Помню только, что у него были темные, блестящие глаза.

Государыня Императрица была глубоко религиозная женщина. Она верила в силу молитвы и верила глубоко, что Распутин наделен даром молитвы, что от его молитвы легче делается Алексею Николаевичу. Вот так Ее Величество и относилась к Распутину. Когда он был убит, Ее Величество была сильно огорчена. Тогда и Его Величество был, вероятно, обеспокоен этим. Он в момент убийства Распутина был в Ставке. Опасаясь за здоровье Ее Величества, Государь тогда экстренно прибыл из Ставки.

Помню, что однажды я высказала Ее Величеству свое некоторое сомнение в личности Распутина. Я сказала Ее Величеству, что Распутин простой, необразованный мужик. На это Ее Величество мне сказала: “Спаситель выбирал Себе учеников не из ученых и теологов, а из простых рыбаков и плотников. В Евангелии сказано, что вера может двигать горами”, – и, показывая на картину исцеления Спасителем женщины, Ее Величество сказала: “Этот Бог и теперь жив. Я верю, что мой сын воскреснет. Я знаю, что меня считают за мою веру сумасшедшей. Но ведь все веровавшие были мучениками”».

«Этот Бог и теперь жив» – это религия православного честного русского человека, религия и Божьих Помазанников русского народа.

Тутельберг, Жильяр, Волков, Чемадуров, Битнер, Кобылинский – люди, близко стоявшие и видевшие жизнь и правду этих Помазанников Божьих, – все в один голос свидетельствуют: это были люди, сильные христианской верой, верой своего народа. Они не боялись клеветы и грязи, потому что совесть их была чиста перед Богом. Они не переставали в простоте Христовой верить в Бога и готовы были стать мучениками за веру своего старого русского народа.

Они и стали для Православной Церкви мучениками, отдав жизнь за воскресение народа.

* * *

А бог тех, кто встал против них? Тех, кто не хотел видеть в их вере Бога русского народа?