Первый консул старался внушить соотечественникам уважение к республиканским ценностям не только собственного отечества, но и всего мира. Именно во Франции, как нигде в Старом свете, была почтена трауром смерть 14 декабря 1799 г. первого президента Соединенных Штатов Америки Джорджа Вашингтона. Наполеон обратился к французским войскам с приказом: «Солдаты! Вашингтон умер. Память его будет всегда драгоценна французскому народу, так же как всем свободным людям Нового и Старого Света и особенно воинам Французской республики. Первый консул приказывает, чтобы в продолжение десяти дней черный креп обвивал все знамена Республики»[1236].

Однако, прославляя статус и традиции Республики как особой (лучшей!) формы государственного устройства, консульский режим осуждал крайности якобинского террора. Д. М. Туган-Барановский первым из российских историков обратил внимание на трехтомное, по сути, специальное издание (еще до коронации Наполеона) хроники под названием «Исторические картины Французской революции». В ней подробно рассмотрен весь ход событий от взятия Бастилии до 18 брюмера включительно, причем революция и Республика возвеличены, но якобинцы за то, что они использовали и революцию, и Республику «в целях насилия», осуждены[1237].

В то же время Наполеон как фактический глава государства проявлял терпимость и великодушие к роялистам. Самых опасных из них, прямых врагов Республики, трепетавших за тюремными стенами в ожидании смертной казни, он не стал казнить, а всего лишь выслал из страны. Так он разыграл роль великого Цезаря, историю которого не только хорошо знал, но и позднее сам написал (в изгнании, на острове Святой Елены). Этот момент попытался использовать глава роялистской эмиграции будущий король Франции Людовик XVIII. Ему показалось, что генерал Бонапарт может сыграть для французов роль английского генерала Джорджа Монка, который в 1660 г. помог изгнанной из Англии королевской династии Стюартов вернуться на престол и уничтожить - с тех пор и навсегда (доныне) - республику.

20 февраля 1800 г. Людовик прислал Наполеону письмо, в котором предлагал генералу и консулу Республики жезл коннетабля (верховного главнокомандующего) королевской Франции, если он поможет Бурбонам вновь занять отчий трон. «Возвратите Франции короля ее, и будущие поколения благословят Вашу память!» - взывал будущий король к будущему императору[1238]. Наполеон не откликнулся на этот призыв. Тем не менее летом 1800 г., уже после битвы при Маренго, Людовик направил ему второе письмо с какими-то вымученными комплиментами и с тем же предложением сыграть роль Монка. На этот раз, 7 сентября, Наполеон ответил Людовику: «Я получил Ваше письмо. Благодарю Вас за любезности, которые Вы мне говорите. Вы не должны желать возвращения во Францию: Вам пришлось бы пройти через сто тысяч трупов. Пожертвуйте Вашими интересами покою и счастью Франции - история зачтет Вам это!»[1239] «Это письмо, - комментирует обмен письмами между будущими монархами Эмиль Людвиг, - написано с таким придворным изяществом, что кажется принадлежащим перу законного принца, а написанное Бурбоном, напротив, напоминает стиль неуклюжего выскочки»[1240].

Стремясь как можно оперативнее и прочнее консолидировать вокруг себя нацию (на республиканской основе) и более того - создать внутри этой основы дополнительную, особо прочную социальную опору для своего режима - самого прогрессивного и демократического в Европе того времени, но с элементами диктатуры, - Наполеон придумал учредить 19 мая 1802 г. нечто среднее между бонапартистской партией, «милицией режима» (по выражению А. Собуля) и новой, «народной знатью» (выражение А. Дюма-отца)[1241]. Назвать это новшество Наполеон предложил (и большинство французов с ним, естественно, согласилось) Орденом Почетного легиона, заимствуя «легион» из древнеримской атрибутики и, вероятно, вспоминая при этом великие легионы Цезаря.

Здесь пока имеется в виду не наградной знак отличия (кстати, с тех пор и поныне - высшая награда Франции), а именно особый слой социальной элиты, не только преданной ему лично, но и опоры для бонапартизма. Само понятие «бонапартизм» трактовалось у нас с марксистских позиций излишне широко, с применением его не только к Наполеону I, но и к Наполеону III, а также к О. Бисмарку, П. А. Столыпину, А. Ф. Керенскому, как «форма правления, которая вырастает из контрреволюционности буржуазии в обстановке демократических преобразований и демократической революции» и «сочетает социальную демагогию с политикой удушения демократических свобод»[1242]. Факты в целом - при всем их многообразии - свидетельствуют, что французская буржуазия на рубеже XVIII-XIX вв. еще не была контрреволюционной; бонапартистский режим формировался не в «обстановке демократической революции», а после нее; «социальной демагогии» у Наполеона было отнюдь не больше, чем у других правителей Европы, а что касается «удушения демократических свобод», то здесь, как мы еще увидим, Наполеон грешен несравнимо меньше, чем кто-либо из европейских владык его времени.

Вернемся теперь к Ордену Почетного легиона. Еще при феодальном режиме во Франции существовали несколько духовно-рыцарских орденов - союзов со своими уставами, обетами, знаками отличия и прочими сословными привилегиями - начиная с Ордена Святого Михаила, основанного в 1469 г. Многие французы, особенно из числа республиканцев-радикалов, восприняли Орден Почетного легиона как подобие аристократических лиг прошлого и, стало быть, рождение новой аристократии. Так, в частности, судили авторитетные в то время генералы Ж. В. Моро, Ж. Б. Журдан, Л. Н. Карно. Поэтому Наполеон старался всячески подчеркнуть республиканизм своего Ордена. Устав Почетного легиона обязывал его членов бороться против любых попыток «восстановления феодального строя и связанных с ним привилегий» и, соответственно, присягать на верность «служению Республики, сохранению в целостности ее территории, защите ее правительства, ее законов и той собственности, которая санкционирована ими»[1243].

Более того, Наполеон с самого начала создавал Орден Почетного легиона так, чтобы все видели, сколь несправедливы толки о закрытом, кастовом характере Ордена. Когда член Государственного Совета Матье Дюма предложил награждать орденом Почетного легиона как знаком отличия только военных чинов, первый консул решительно возразил: «Если мы сделаем различие между военными и гражданскими почестями, то создадим два Ордена, в то время как нация - одна. А если мы будем награждать только солдат, то поступим еще хуже, ибо тогда нация просто исчезнет»[1244]. Точно так же Наполеон отклонил предложения других советников ввести градацию степеней ордена для разных чиновничьих должностей. В итоге всех обсуждений Орден Почетного легиона оказался именно таким, каким задумал и хотел его видеть Наполеон, - единым и доступным для всех граждан Республики.