её, с накинутым на голое тело халатом, возле мольберта. Она старательно и сосредоточенно водила кисточкой по полотну, оттачивая даже малейшие детали до совершенства.

Это был портрет женщины, которая Юлиану была совершенно не знакома.

– Ты рисуешь? – спросил он.

Вопрос был риторическим, но как-то дать понять, что проснулся, он был должен.

– Пишу, – поправила его Магдалена.

Несмотря на угнетающий вид дома Магдалены, её квартира выглядела довольно мило. Даже разбросанные по всей комнате одежда, книги и тарелки не портили общей картины.

Комната была совсем не большой – места хватало только для двуспальной кровати, платяного шкафа, письменного стола, кресла и огромного мольберта. Скорее всего, Магдалене большего и не требовалось. Слева от окна располагалась дверь на кухню – скорее всего, такую же компактную.

На столе Юлиан заметил вазу со стоящими в ней поломанными аметистовыми стеблями. Он улыбнулся, вспомнив, что это его подарок.

– Ты слишком рано проснулась, – сказал юноша, откинувшись на подушку.

От неё пахло так же, как и от Магдалены – ванилью и розами.

– Я не могу долго спать, – не оборачиваясь, произнесла Магдалена. – Привычка из детства.

– Кто эта женщина?

Магдалена положила кисть и посмотрела на Юлиана.

– Хотелось бы сказать, что она очень важна для меня, но это не так. Заказной портрет. Надо же как-то зарабатывать.

– Ты замечательно рисуешь.

– Все бы так думали. Тогда бы и вышел толк. Заказов очень мало, поэтому это увлечение – бессмысленное.

Юлиан заметил возле ног Магдалены бутылку «Натаниэль Моррисон», от содержимого которой осталось не более трети.

– Не смотри на меня таким осуждающим взглядом, – произнесла девушка. – Это во имя творчества. Я не могу писать, не выпив предварительно пару капель.

– Не знал, что все шедевры рождаются после виски.

– У каждого разный подход к творчеству. Хочешь тоже? Выпьем?

Юлиана совершенно не раздражало состояние Магдалены, но от её предложения начало тошнить.

– Не сейчас, – отвернулся он.

Юлиан приподнялся в надежде присесть, но осознал, что абсолютно гол. Дабы не искушать Магдалену, он обернулся одеялом в области паха и свесил ноги с кровати.

– Ты даже не представляешь, каково это… Пьяными.

На самом деле Юлиан представлял, но Магдалене это знать было необязательно.

– Мы непременно попробуем, – улыбнулся он.

Магдалена улыбнулась в ответ и, оставив портрет в покое, приблизилась к Юлиану. Застегнув халат, она присела ему на колени.

Он ощутил, как аромат роз и ванили смешался с запахом виски. Это было не менее возбуждающе.

Магдалена выдохнула и прислонилась к уху Юлиана.

– То, что случилось вчера, было по-настоящему? – шёпотом спросила она.

Юлиан почувствовал приятную щекотку.

– Я хотел спросить то же самое у тебя.

Магдалена поцеловала Юлиана, предварительно укусив за нижнюю губу.

– Я дала тебе ответ ещё тогда, в сквере.

Юлиан не понимал, счастлив он или подавлен. Два ощущения соединились внутри него и их долгая борьба, подобная противостоянию ангела и демона, так и не могла выявить победителя.

С одной стороны – вчерашний эпизод с участием Пенелопы не стёрся из бытия. Юлиан помнил, насколько паршиво ощущал себя тогда на Грилленштрассе – был близок к тому, чтобы не только кого-то ударить, но и убить.

С другой стороны – он не мог отрицать, что Магдалена безумно привлекала его и ранее. Настолько, что он прикладывал титанические усилия для того, чтобы сдержаться и никого не подводить.

Перестав же быть кому-либо обязанным, он разрушил оковы, что ранее его сдерживали, и должен был вздохнуть с облегчением. Но им и не пахло – война внутри Юлиана продолжалась.

– Я ни о чём не жалею, – произнёс он, сжав тело Магдалены ещё крепче.

Чем ближе он прижимался к ней, тем спокойней себя чувствовал. Возможно, стоит переждать пару недель для того, чтобы прийти в состояние душевного равновесия, и тогда всё уляжется.

Головой Юлиан осознавал, что Магдалена – это та девушка, которая нужна ему. Она уже обозначила свою верность. В отличие от Пенелопы, которая при первой же возможности сбежала от него к Браво. Магдалена взрослее и умнее. Она не совершает опрометчивых поступков. Юлиан для неё не мимолётная страсть, которая проходит, когда эмоции стихают, а вполне осознанный выбор.

– Я счастлива, – сказала Магдалена, вновь прикоснувшись своими губами к его губам.

Юлиан почувствовал, как его естество требует повторения того, что случилось минувшей ночью.

– И я, – сказал он.

Юлиан обожал целовать её в шею. Он чувствовал, какое удовольствие доставляет ей тем самым, поэтому делал это охотно и с радостью.

На секунду он открыл глаза и бросил взгляд на кресло. На нём обложкой вверх лежала открытая книга – изрядно потасканная, в кожаном переплёте и без единой картинки. В центре крупными позолоченными буквами было написано «Откровения Меркольта».

Мгновенно естество Юлиана угомонилось и заставило его забыть о Магдалене. С трудом оторвав от себя её губы, он спросил:

– Откуда это у тебя?

– О чём ты? – волнительным голосом произнесла она.

– Эта книга.

Он вырвался из её объятий и с трудом посадил рядом с собой. Резко схватив книгу, он серьёзно и деловито произнёс:

– Я искал её несколько недель. Всё это время она была у тебя?

В ответ Магдалена вырвала книгу из рук у Юлиана.

– Она стоит того, чтобы расстраивать меня с утра?

Она по-детски надула губы. В любой другой момент это показалось бы Юлиану привлекательным, но только сейчас.

– Ты не понимаешь, Магдалена. Эта книга очень важна. Ты должна отдать её мне.

Девушка замялась.

– Можешь читать её сколько угодно, пока у меня. Я же правильно поняла? Ты ещё придёшь ко мне?

Юлиан кивнул. Магдалена снова попыталась поцеловать его, но он отстранился.

– Ты уже прочитала её?

– Что ты прицепился ко мне с этой книгой?

– Расскажи, о чём она? Там упоминается Халари?

Магдалена отпустила руку и недовольно поднялась с кровати. Пересев на кресло и раскрыв книгу примерно в середине, она ответила:

– Упоминается.

– Кто он такой?

– Тебе действительно это интересно знать?

– Дело отнюдь не в интересе. Всё, что ты расскажешь сейчас – дело жизни и смерти.

Магдалена приподняла левую бровь и недоверчиво посмотрела на него. Он осознавал, насколько нелепо выглядит в её глазах, но это имело лишь символическое значение.

Девушка поднялась с кресла, прошла мимо Юлиана и, взяв бутылку виски в руки, встала напротив недоработанной картины.

– Его называют Отречённым, – тихо произнесла она. – А кто-то считает спасителем, против которого обратились те, кого он любил.

– Расскажи. Я хочу знать всё.

Магдалена выпила прямо из бутылки. Зажав нос рукавом, она отдышалась и сказала:

– Честно говоря, я ожидала, что моё утро будет совершенно другим. Слушай,