Сандрингам выключил экран. Он повернулся в кресле и кивнул Бордману.

— Вот вам и президент планеты, — сообщил он.

Бордман сел. Пегий пес приоткрыл один глаз, потом поднялся на ноги и встряхнулся.

— Я пока сдерживаю этих идиотов, — продолжал начальник сектора. — Я даже не решаюсь сообщить им об опасности, которая нам всем угрожает. Если топливо взорвется… Вы же понимаете, что падение единственного древесного ствола может вызвать взрыв на всей резервной площади, и тогда… Но вы должны это понимать.

— Да, — согласился Бордман.

Разумеется, он понимал. Несколько сотен тонн топлива уничтожат всю оконечность острова. А взрывная волна приведет в движение остальную часть. Но он чувствовал странную неловкость перед тем, как излагать свою теорию. Продавец из него неважный. Он брал под сомнение собственные догадки, пока не сможет доказать их с особой тщательностью. А еще этот план с вовлечением младших офицеров, которым известны все детали. Если план будет принят высшими инстанциями и затем провалится, им придется разделить с ними ответственность. А это ранит их чувство собственного достоинства. Вот юный Барнс, например, будет беспрекословно подчиняться приказам и слепо их выполнять, Бордман даже не знал, зачем это нужно. Разве что в целях тренировки необходимых для младшего офицера качеств…

— Что касается выполнения запланированной работы: прекратили ли работу заводы по опреснению?

— Да, разумеется! — заверил Сандрингам. — Они настаивали на продолжении работ несмотря на мои протесты. Но сейчас им пришлось уступить!

— А как поступали с минеральными солями, полученными в результате опреснения? — спросил Бордман.

— Вы же знаете, как работают опреснители! В один конец закачивают морскую воду, а потом из первого ответвления поступает пресная вода, а из второго — рассол. И вот этот самый рассол снова выливают за борт, а пресную воду поднимают наверх и распределяют по каналам.

— Очень плохо, что соленую воду нигде не сохранили, — проговорил Бордман. — А можно ли снова запустить установки?

Сандрингам с удивлением воззрился на него.

— Ну, конечно, жителям это придется по вкусу! — язвительно заметил он. — Нет! Если кто-нибудь включит установки, они просто уничтожат его.

— Но нам нужно включить хотя бы одну! Мы проведем ирригацию резервной площади.

— О боже! Для чего это? — не поверил Шеф. — Нет! Не говорите мне! Дайте подумать!

Воцарилось молчание. Пегий пес, моргая, смотрел на Бордмана. Тот опустил руку. Собака неспешно приблизилась и подставила голову, чтобы ее почесали.

Через некоторое время Шеф сдался:

— Я — пас. Скажите мне.

Бордман кивнул.

— Я чувствую, проблема здесь в том, что болото находится под землей, и повинна в этом ирригация. Оно создает скольжение. То есть, здесь болото перевернуто вверх дном. На Сорисе-2 была очень похожая проблема, но болото было сверху. Там имелось несколько квадратных миль болот, которые нужно было осушить. Мы выстроили вокруг земляную дамбу. Вы знаете этот трюк. Два ряда ям радиусом двадцать футов, в которые насыпаете земляной коагулянт. Старое изобретение. Делает частички водонепроницаемыми. Он наполняется водой и заполняет пространство между частичками почвы. За неделю или две создается водонепроницаемый барьер, сделанный из земли, доходящий до скальной породы. Можете назвать его перемычкой. Вода не просачивается наружу. На Сорисе-2 мы знали, что, если вода из болотной жижи войдет внутрь перемычки, у нас останется пригодная для культивации почва.

— Но это означало десять лет работы насосов, верно? — скептически произнес Сандрингам. — Когда грязь не движется с места, качать непросто.

— Нам была нужна почва, — напомнил Бордман. — И десяти лет в запасе не было. Сорис-2 был нужен, чтобы разгрузить перенаселенную соседнюю планету. Времени в обрез. Через восемь месяцев мы должны были принять первых колонистов. Воду требовалось выкачивать как можно быстрее. И мы столкнулись с еще одной проблемой. Растения, живущие на болотах, смертельно опасны. От них следовало избавляться. И мы сделали дамбу, а потом — провели необходимые замеры и начали ирригацию. Воду брали в ближайшей речке. Она была совсем хилая. Но мы осушили нужный участок за четыре месяца, уничтожили растительность на болоте и превратили ее в плодородный гумус.

— Мне нужно прочесть ваш отчет, — заявил Сандрингам. — Я, конечно, очень занят, но я прочту. Как вы избавлялись от воды?

Бордман рассказал, потратив на это восемнадцать слов.

— Конечно, мы выбрали день, когда ветер дул в нужном направлении, — добавил он.

Сандрингам уставился на него.

— Но как применить это здесь? Ваш рассказ звучит убедительно, я никогда о таком не думал. Но в нашей ситуации…

— В местном болоте, вы хотите сказать, которое находится под землей. Но ведь поверх него в среднем сорок футов земли.

Он объяснил, в чем будет разница. На это потратилось еще три предложения.

Сандрингам повернулся в кресле. Бордман чесал собаку, думая о чем-то своем.

— Я все-таки не верю, что это сработает, — с неудовольствием процедил Сандрингам. — Никогда не смогу этого понять! Но готов принять участие в работе, Бордман!

Бордман ничего не отвечал. Он ждал

— Дело в том, что у вас не получится заставить людей поверить в себя. Вы не производите должного впечатления. Я знаю вас и вашу работу. Но продавать себя вы не способны. Так что я собираюсь поручить Вернеру составить обращение к правительству планеты. Результаты важнее, чем справедливость, поэтому комиссию возглавит Вернер.

Бордмана все это немного покоробило. Но Сандрингам прав. Он, Бордман, не умеет произвести впечатление. Не умеет убеждать, а ведь это так важно. Ему не удастся войти в контакт с гражданским населением. Манипулировать людьми — не его конек. А вот Вернеру это удастся. Он сумеет убедить людей в чем угодно — настоящий оратор.

— Думаю, вы правы, — подтвердил Бордман. — Нам потребуется помощь жителей, и весьма серьезная. Мне этого не добиться. А он сумеет. — Бордман погладил пса и встал. — Мне нужно большое количество земляного коагулянта. Буду строить перемычку вокруг резервного участка. Думаю, справлюсь.

Сандрингам скорбно вздохнул, провожая его взглядом. Когда он почти уже шагнул за порог, Шеф окликнул его:

— Бордман!

— Да?

— Берегите себя! Обещаете?

И вот старший офицер Вернер получил инструкции от Сандрингама. Бордман был не в курсе деталей. Должно быть, все было задумано очень убедительно, чтобы ситуация не переросла в угрожающую.

Вернер прекратил толковать о переселении людей в Арктику и вместо этого выступал с обращениями к населению планеты с научным обоснованием методов спасения. В перерывах между воззваниями он, однако, успевал покрыться холодным потом, когда какое-нибудь дерево начинало клониться к земле или отваливался кусок почвы.