— Мы потерпели кораблекрушение, нам надо вернуться на большую землю, — серьезно ответил за всех Дирк.

— Этот остров сегодня необыкновенно популярен. Хорошо, я позвоню, и за вами прилетит вертолет, куда вас доставить? Какое консульство вам нужно?

Вот все и закончилось. Соню охватило давящее ощущение пустоты и горя. Она была совсем не рада, что путешествие закончилось, все, мир стал серым и холодным. Она настолько устала от всех этих трагедий, что у нее не осталось больше сил ни на что. Жизнь продолжается, но она чужая на этом празднике. И тут к Соне подошел Дирк. Он лучезарно улыбнулся.

И обнял ее за плечи:

— София, я больше не буду заниматься наркоторговлей, но у меня остался солидный счет в одном из банков, я хочу использовать его для доброго дела, а именно помочь вам. Хотите жить со мной долго и счастливо и ни в чем себе не отказывать?

Он был очень красив в этот момент, и Софии показалось, что в этом самоуверенном мужчине чувствуются робость и страх, он боится ее отказа.

Соне хотелось сказать, что Дирк считает себя великим человеком, но на самом деле является ничтожеством, но передумала. Она представила себе, как они будут ездить на шикарной машине и жить в особняке. София его понимает и ей с ним интересно, но, несмотря на это, душевной близости нет, они совершенно чужие люди.

Штурман как будто угадал ее мысли:

— Мы с вами такие разные, мы будем дополнять друг друга, — улыбнулся он, глядя на восходящее солнце.

— Нет, не будем, вы самодостаточны, — ответила Соня. — Впрочем, как и я. Я не люблю вас, наша близость была всего лишь забавным приключением.

Дирк нахмурился:

— София, дорогая, послушайте, хватит этого остроумия, я, может быть, первый раз говорю искренне, я видел столько разврата и зла. Но мне кажется, что я полюбил впервые в жизни.

И это была правда. Он думал про себя: «Вся моя жизнь ошибка, я ведь никого по-настоящему не любил. И вот теперь на этом корабле я, столько переживший порочный человек, встретил настоящую любовь, которая проникла в мою выжженную душу, как чудесный цветок распускается среди скал. Наверно, мое чувство все-таки в какой-то степени эгоистичная страсть, но я понимаю, что не могу без Сони, мне так мучительно хочется снова быть с ней, что ради этого я готов на все».

— Рада за вас, это прекрасное чувство, — сказала Соня, она стояла около самой кромки воды, ее длинными волосами играл ветер. София смотрела прямо Дирку в глаза. Она казалась ему одновременно порочной, искушенной и наивной и трогательно незащищенной.

— Я говорю с вами совершенно серьезно, — воскликнул он с отчаянием в голосе.

— И я, я не люблю вас, вы считаете себя великим человеком, но вы ничтожество на самом деле.

«Ах, зачем я это сказала, я переигрываю», — Соня пожалела о своих словах.

Тень гнева пробежала по лицу Дирка, но он овладел собой.

— Ах, София, да что вы знаете о жизни, о великих и невеликих людях, о том, какой ценой достаются деньги?

— Ладно, не обижайтесь, — сказала она, — я не чувствую, что мы будем счастливы.

— Разве счастье важнее всего в жизни? «Счастье» — никто не знает, что это, и его понимают как скучный и примитивный эмоциональный комфорт. Разве это для интеллигентных людей? Разве не более ценны поиск, очистительное и возвышающее страдание? О чем еще говорят великие философы? Вы, наверно, знаете лучше меня.

— И я в свою очередь прошу вас, оставьте, наконец, это красноречие, прощайте.

Соня грустно вздохнула и отошла. Да, Дирк, Дирк, еще достаточно молодой, привлекательный и успешный. Но она не ощущает, что ей с ним будет хорошо.

Штурман смотрел ей вслед. Без нее он вдруг почувствовал себя одиноким покинутым и несчастным. «Я не жду от жизни ничего нового, все уже было, как это страшно, — думал Дирк. Ему вдруг стало жалко самого себя. — Никто не знает, что на самом деле в глубине души я несчастный ранимый человек, моя наглость и ирония это не более чем маска. Я должен был быть великим поэтом, а не великим наркоторговцем. Мне тоже хочется быть счастливым. Радоваться жизни, а не наслаждаться дорогим вином дорогими женщинами дорогими отелями, которые мне уже опыстылели. Но для чего-то ведь существует эта жизнь. Значит, что-то хорошее еще будет, хотя я не знаю что».

«Я напрасно надеялась, что смогу помогать дикарям, я не смогу, это не мое — думала Соня, — опять ходить в этот ненавистный институт, хотя нет, надо все-таки уплыть с доктором». Она окончательно запуталась и сама не знала, чего хочет. Это было крайне мучительное состояние. Соня полностью потеряла почву под ногами и уверенность в себе. Она ощущала себя ничтожным ничего из себя не представляющим человеком, которого абсолютно ничто не держит в этом мире.

— Я хочу уплыть с вами, я знаю, как оказывать первую медицинскую помощь, можно я буду помогать вам в работе? — спросила Соня, подойдя к доктору.

Врач внимательно посмотрел на нее и ответил:

— Подумайте, моя профессия очень сложна, вас пока можно будет допустить только к работе санитарки.

— Да, я готова, но ведь я смогу учиться у вас?

— Учиться, конечно, можно и мне нужна помощь, но взвесьте все хорошенько.

— Я уже все решила, — сказала Соня, стараясь придать голосу уверенность.

— Что ж, это не монастырь, если что сможете вернуться на родину. Остальные будут ждать вертолета, а вы садитесь в мою лодку. Нужно будет заполнить очень много документов, связаться с консульством, но мы потом попробуем уладить все формальности, — сказал врач. Они чуть отплыли от берега и доктор начал заводить мотор. Он что-то рассказывал о том, как помогает от депрессии тропический климат, и работа. Но Соня не слушала. И тут она увидела, что Элай стоит на берегу и машет руками.

— Соня, я хочу поговорить с тобой, — кричал он.

— Вернитесь, пожалуйста, на минуту, — попросила София доктора.

— Попрощаться с другом очень важно, — улыбнулся врач.

Он развернул лодку.

Соня опять ступила на белый песок, ее била нервная дрожь.

Элай стоял босиком у самой кромки воды в закатанных джинсах и белой футболке. Он махал ей рукой и щурился от солнца. Соня невольно улыбнулась, бывший возлюбленный показался ей воплощением молодости и красоты.

— Послушай, Соня, наша жизнь уже никогда не будет такой как прежде, — сказал Элай, — но я хочу попробовать провести с тобой какое-то время, мне очень больно, и ты почти все испортила, но, пропади все пропадом, мне тебя ужасно не хватает.

Соня молчала. Но в ее сердце трепещущей птицей забилась радость.

— Извините, я не поеду с вами, — сказала она, обращаясь к доктору. Последний понимающе кивнул и украдкой подмигнул Сониному возлюбленному.

«Я не знаю, что я нахожу в Элае, — думала Соня, — но что-то такое в нем есть, какая-то внутренняя привлекательность, очарование, и это важнее всего остального, денег и положения в обществе, я хочу быть с ним, несмотря ни на что».