Сам Горбачев назвал итоги своего визита в Лондон «новым стартом». Вернувшись в Москву, он начал вместе со своими советниками вносить разного рода дополнения и уточнения в свою новую программу социально-экономических реформ. Он заявлял, что ее нужно подготовить к внесению в Верховный Совет СССР в сентябре или октябре. Трудно, однако, представить, чтобы Верховный Совет даже при сохранении нашей умеренной лояльности к Горбачеву, мог бы одобрить подобного рода утопические проекты. Но нам не суждено было даже познакомиться с новыми разработками Президента СССР, так как события в стране стали развиваться по никем не предусмотренному сценарию.

В июне и июле 1991 г. в аппарате ЦК КПСС шла весьма напряженная работа, одно совещание сменялось другим, однако общая атмосфера, которая царила в кабинетах ЦК, казалась довольно тяжелой. Я часто бывал в помещениях ЦК КПСС на Старой площади еще в 1989 г. Но теперь, летом 1991 г., когда я приходил сюда уже как член ЦК КПСС, здесь были почти во всех кабинетах не только новые люди, но и новая атмосфера. Партия как бы перестала быть правящей политической организацией, и работники аппарата ЦК чувствовали это лучше, чем кто-либо другой. Признаки нового положения КПСС чувствовались и в крупных делах, и в мелочах. Так, например, Московский Совет отменил все прежние лимиты на предоставление квартир в Москве даже для самых ответственных работников ЦК КПСС. Новые секретари и члены Политбюро ЦК КПСС, избранные на XXVIII съезде партии на свои посты, не получили квартир в Москве и, приезжая сюда из Ленинграда или из других городов, должны были снимать номер в гостинице, правда, еще принадлежавшей КПСС. Удостоверения членов ЦК КПСС перестали быть пропуском в здания и учреждения Моссовета и Ленсовета, хотя по ним можно было пройти в Кремль и в здания Совета Министров СССР. В ЦК КПСС не решались теперь главные вопросы внешней и внутренней политики; формально решение этих проблем перешло в президентские структуры, которые, однако, еще не были полностью сформированы. Продолжался и массовый выход из КПСС. Не только многие известные политики, но и миллионы рядовых членов партии открыто объявляли о своем выходе из КПСС: только с января 1990 г. до июня 1991 г. численность КПСС уменьшилась на 4 миллиона – с 19 до 15 миллионов членов партии. Фактически в КПСС образовалось к лету 1991 г. несколько весьма различных политических и идейных течений. Здесь было сильное консервативное крыло с центрами в Ленинграде и Свердловске. Здесь было несколько различных по степени радикальности демократических течений и групп. Здесь был скорее аппаратный, чем политический центр. В сущности, партия переживала очень тяжелый кризис: идеологический, организационный, политический. Многие из нас чувствовали это, но не понимали всей тяжести и глубины кризиса.

Главная работа в аппарате ЦК КПСС в июне и в июле 1991 г. была связана с подготовкой новой Программы КПСС. Основной проект новой Программы КПСС под заголовком «СОЦИАЛИЗМ, ДЕМОКРАТИЯ, ПРОГРЕСС» предполагалось вынести на обсуждение Пленума ЦК КПСС в конце июля, а осенью или в декабре 1991 г. утвердить его на внеочередном Чрезвычайном съезде КПСС. Вся работа велась в рамках большой Программной комиссии, которая была образована еще на XXVIII съезде КПСС. Несколько раз на заседаниях этой комиссии выступал и М. Горбачев. Я не был членом этой комиссии. Однако еще в начале июня помощник Горбачева Георгий Шахназаров передал мне просьбу своего шефа – принять участие в работе над текстом новой Программы. Я отнесся к этой просьбе очень серьезно и внимательно изучил несколько рабочих вариантов Программы. Даже к итоговому варианту этого документа я сделал несколько десятков дополнений и предложений, и некоторые из них, насколько я могу судить, были приняты. Отдельно от проекта, который обсуждался на Старой площади, был опубликован в печати «Инициативный проект Программы КПСС» – «Новый путь к социализму». Он поддерживался частью структур ЦК КП РСФСР[208]. Собственное программное заявление сделало и недавно возникшее движение «Коммунисты за демократию». Главной фигурой в этом движении был вице-президент РСФСР Александр Руцкой. Но о его поддержке публично заявили бывшие члены Политбюро ЦК КПСС Эдуард Шеварднадзе и Александр Яковлев[209].

Окончательный текст проекта Программы, который был подготовлен для Пленума ЦК КПСС, многим из нас казался реформаторским. В нем был ясно виден отказ от многих прежних догм марксизма-ленинизма. Речь шла о большом шаге в сторону социал-демократических положений и принципов. Последние заседания Программной комиссии и «Рабочей творческой группы» состоялись в середине июля. Проект был одобрен практически единогласно. Как мы тогда говорили, это был компромисс демократического крыла ЦК и «умеренных консерваторов». Радикальные проекты «Коммунистов за демократию» и «инициативников» в аппарате ЦК КПСС не обсуждались и на Пленум ЦК КПСС не выносились.

Самый последний в истории КПСС Пленум ЦК КПСС состоялся 25 – 26 июля 1991 г. Во многих отношениях это был необычный пленум, и некоторым из нас казалось, что мы присутствуем при поворотном событии в жизни КПСС. Еще перед началом пленума не все из нас были уверены, что члены ЦК КПСС вообще смогут принять за основу предложенный им проект новой Программы. Слишком необычно для старожилов звучали многие его положения. Слишком большие и смелые изменения предлагалось внести в теоретические, идеологические и организационные основы партийной жизни. Было известно, что во многих партийных организациях в Москве и в областях принимались резолюции с требованием об отставке Горбачева и с выражением ему политического недоверия. Существовали опасения, что июльский Пленум ЦК КПСС, отложив обсуждение «ревизионистской» Программы, вновь займется выяснением отношений в партийных верхах. Эти опасения подогревались и многочисленными прогнозами недоброжелателей КПСС и Горбачева. Всего за два дня до пленума оппоненты Горбачева из КП Российской Федерации опубликовали в газете «Советская Россия» самое резкое из своих заявлений, обращенное уже не к КПСС, а к народу всей страны. «Дорогие россияне! Граждане СССР! Соотечественники! – говорилось в специальном обращении группы деятелей культуры и активистов РКП. – Случилось огромное, небывалое горе. Родина, страна наша, государство великое, данное нам в сбережение историей, природой, славными предками, гибнут, ломаются, погружаются во тьму и небытие. И эта погибель происходит при нашем молчании, попустительстве и согласии. Неужели окаменели наши сердца и души и нет ни в ком из нас мощи, отваги, любви к Отечеству, что двигала нашими дедами и отцами, положившими жизнь за Родину на полях брани и в мрачных застенках, в великих трудах и борениях, сложившими из молитв, тягот и откровений державу, для коих Родина, государство были высшими святынями жизни. Сплотимся же против губителей великой Отчизны!»[210].

Пленум был открыт, однако, в спокойной атмосфере. Не возникло никаких споров по повестке дня. Не чувствовалось той конфронтационности или даже озлобленности, которая была характерна для всех почти пленумов после XXVIII съезда партии. Появилось, как мне казалось, почти забытое в этом зале чувство партийного товарищества, которое нарушалось лишь отдельными репликами и только двумя-тремя выступлениями. Почти сразу пленум приступил к обсуждению именно Программы партии, и теоретический уровень выступлений – как в поддержку, так и с критикой проекта – был достаточно высок. Самые воинственные противники Программы предпочли просто промолчать. Что изменило настроение большинства членов ЦК КПСС? Я думаю, что здесь сказались те политические поражения, которые КПСС понесла за время с апреля по июль. Власть уходила и из рук секретарей обкомов партии, которые доминировали на пленуме. При этом поражение КПСС было особенно очевидным в тех регионах, где были наиболее сильны консервативные тенденции в рядах партии. Сплочению партии помог, несомненно, и указ Б. Ельцина о «департизации», который был обнародован 20 июля 1991 г. В этом указе предлагалось прекратить в срок до 5 августа деятельность оргструктур всех политических партий и движений в органах, учреждениях, в организациях и на предприятиях РСФСР. Но у других российских партий имелись всего лишь слабые территориальные структуры, тогда как Устав КПСС определял производственно-территориальный принцип главным принципом в построении партии. Но даже формально указ Президента РСФСР мог отменить только Президент СССР. Неудивительно, что выступления на пленуме против Ельцина и демократов звучали довольно громко. Проект КПСС был принят подавляющим большинством голосов, и он был опубликован в «Правде» 8 августа 1991 г. Пленум ЦК КПСС заслушал также краткий доклад М.С. Горбачева о проекте нового Союзного Договора. Этот проект, однако, не обсуждался. Горбачев сказал нам, что руководители союзных и автономных республик уже закончили работу над проектом Союзного Договора и надо лишь выработать процедуру его подписания. Через несколько дней после окончания пленума мы узнали, что первый секретарь ЦК КП РСФСР Иван Кузьмич Полозков решил уйти в отставку и на пенсию. На его место по рекомендации Политбюро ЦК КПСС был избран Валентин Александрович Купцов, который работал ранее первым секретарем Вологодского обкома КПСС, а после XXVIII съезда партии – секретарем ЦК КПСС. Казалось, что раскол между ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР будет теперь преодолен.