После возвращения с кладбища я познакомился с братом, младшим сыном дяди. Сошлись мы с ним сразу, как будто были знакомы всю жизнь. Не буду пересказывать всех наших разговоров, только скажу, что мы говорили долго и о разном, и даже если наши мнения не сходились, это не раздражало. Было очень интересно. Более того, я был рад, что приобрёл нового брата. Мы общались весь этот день до поздней ночи. Следующий день гуляли вместе: я с сыном, и он с женой и сыном. Давно я не встречал такого понимающего и приятного собеседника. Не хочу рассказывать о нём в данном повествовании, чтобы не описать что-нибудь не так. Поверьте мне на слово, что это прекрасный человек.

На второй день я уезжал. Весна в эти дни, как бы на показ, выставила свою лучшую погоду. Тётя напекла нам с сыном в дорогу пирожков. Пришли провожать все. Как можно описать безграничную радость человека, нашедшего своих родственников. Непросто родственников, а людей близких, так как за эти два дня я понял, что это действительно дорогие мне люди. С чистой душой и открытым сердцем. Прощание было недолгим, но тёплым. Поезд медленно набирал скорость, а мы с сыном, высунувшись в окно, долго махали провожающим нас и также долго, насколько это было возможно, видели высоко поднятые руки.

Прошли годы, но до сих пор я помню два солнечных дня, проведённых в несостоявшемся городе моего детства. Помню всех родных. Помню то тепло, которое они мне подарили. С тех пор мы не виделись, и я даже не написал им и это моя вина. Но и по сей день они в моём сердце.

СУЙДА

В Суйду семьёй мы ездим довольно часто. У нас там летом живут родственники жены. Раньше, когда дети были маленькие, проводили там отпуска. Места там очень красивые. Тихо, спокойно. Теперь немного реже: либо на день рождения, либо на шашлыки.

Когда ещё не был женат, то места эти видел только из окон электропоезда, да и то крайне редко. Делать в этих краях было нечего. Но меня всегда поражало это село оригинальностью своих построек, расположенных в зарослях многолетних деревьев. Каждый раз, когда их видел, то давал себе слово как-нибудь непременно заехать сюда, чтобы поближе всё рассмотреть и почувствовать дух этого места.

Спустя много лет, когда прохожу здесь мимо домов и вижу их безнадзорность, всё реже останавливаю взгляд. А взгляд человека своими руками построившего дом улавливает ещё следы разрухи и гниения. Мне становится жалко дом, как существо живое, имеющее душу и того, кто своим трудом дал ему эту жизнь.

Суйда — место историческое, легендарное, связанное с именами Ганнибала и Пушкина. Но знают об этом в основном местные жители да специалисты.

Моё знакомство с этими историческими местами, произошло, как это обычно бывает буднично и неожиданно. Как-то Сергей, мой свояк, когда мы в очередной раз гостили у них, предложил пойти прогуляться и вскользь заметил, что по пути покажет могилу Ганнибала. Я был настолько удивлён, что сначала даже не поверил услышанному. Для меня Ганнибал, это что-то далёкое, нереальное, персонаж из книжек и фильмов. Вот так запросто оказаться на земле, где он жил, которой владел, было неожиданно и волнующе от ощущения, что соприкасаешься с историей. Мне очень не терпелось скорее увидеть всё своими глазами. Но ещё около часа мы ждали, пока соберутся наши жёны и дети.

Путь оказался недолгим. На краю колхозного поля, окружённый кустами и посадками картофеля, стоял гранитный камень. Настоящая могила давно утеряна и, нам сообщалось, что где-то в этих землях покоятся бренные останки политика, генерала и любимца царя Петра Великого — Ганнибала. Мне стало немного грустно от этой вечной утерянности.

Постояв немного, мы двинулись дальше. Поистине это был день открытий. Войдя в тенистый парк с вековыми деревьями, скоро увидели каменную скамью. Я заметил, что каждый, кто прогуливался в парке, подходил к ней, останавливался или ненадолго присаживался. Мы тоже подошли и присели. Со скамьи открывался замечательный вид на пруд, окружённый могучими, раскидистыми дубами. По местной легенде, сидя именно на этой скамье, Пушкин написал первые строки своей поэмы «Руслан и Людмила».

Приглядевшись, я увидел, что пруд имеет форму изогнутого лука, а под дубом, который так и носит название пушкинского, не хватало разве что кота. С тех пор мы стали при малейшей возможности посещать и скамейку, и «лукоморье» с дубом.

Постепенно привыкли и стали воспринимать всё это как должное, само собой разумеющееся. Хоть и восхищались, но уже восхищались как-то буднично. Мы жили в этом, жили с этим. Я думаю, что подобное чувство знакомо всем петербуржцам. Находясь постоянно среди бесконечной красоты, невозможно каждую минуту восхищаться ею. Мы приходили, купались в пруду, смялись, шутили, веселились. Одним словом вели себя явно не как тридцать три богатыря.

Ничто не бывает вечным. Когда от старости ветшают дома, когда от времени меняются ландшафты, когда уходят в небытие люди — это грустно, но это объяснимо. Когда же из-за людского разгильдяйства теряются исторические ценности — никакими словами объяснить это нельзя.

Один тинэйджер… Не хочу называть его русским словом. Он недостоин этого, как человек, посягнувший на то, что дорого каждому российскому человеку, на то, что связано с творчеством поэта, являющегося лицом русской культуры. Так и напрашиваются слова: «Пустое сердце бьётся ровно». Так вот этот тинэйджер решил погреться, развёл костёр в дупле пушкинского дуба и сжёг его. Надо ли говорить о том, что творилось в сердцах людей.

Прошло время, и стало модно вспоминать старину. Под этот лозунг сильные мира сего очистили пруд от ила и водорослей. Каждый год на день рождения Пушкина стали проводить костюмированные праздники. Местные энтузиасты открыли музей в одном из зданий усадьбы. Ныне, лишённое лепнины, здание более похоже на стандартное советское здание. Музей работает, несмотря на отсутствие финансирования. Думаю, что мизерная цена за входной билет не может называться финансированием. Вряд ли она покрывает расходы на содержание музея. Музей, благодаря сплошь энтузиазму его работников музея и особенно его директора, оказался наиболее приближённым к реальности.

В сам музей мы попали скорее по счастливой случайности. Как-то в воскресенье мы возвращались с купанья. Был июль месяц. Время послеобеденное. Прячась от горячего солнца, шли по тенистой аллее, и вдруг заметили, что в музей входят люди. Любопытство одолело нас. Приблизившись, заглянули в дверь и