Неужели где-то в мире такое еще есть? Рихтер знал, что даже в родоначальнице моды Италии и чопорной Британии давно сделали послабления и разрешили ходить хоть в джинсах, даже менеджменту банков и компаний-transnationals из «золотой сотни» – лишь бы работали и не отвлекались.

– Никому не двигаться! – произнес Рихтер, скорее на всякий случай. Он уже все понял и хотел отвесить Роберто затрещину. Тот должен был поставить их в известность раньше и не говорить загадками.

Дроны «белых воротничков» почему-то не увидели.

Люди продолжали идти, как ни в чем не бывало. Первым из бойцов догадался Диего. А может, наоборот, засомневался – а не притворяются ли живые люди, агенты компании, голограммами, как было в каком-то классическом кино?

– А ну стой, зараза! Я кому сказал! – протянул парень руку к ближайшему из них, крупному мужчине лет сорока, намереваясь то ли толкнуть, то ли схватить… но рука ожидаемо прошла насквозь.

Остальные фигуры даже бровью не повели. Соседка этого «супервайзера», как Максим окрестил толстяка, эффектная брюнетка в юбке короче, чем у остальных и с довольно высоким разрезом, по виду секретарь or something like that, даже глазом не моргнула, хотя рука Диего прошла в сантиметрах от ее лица. Она шла, продолжая разговор о планах отдела на проведение праздничного корпоратива с тем типом, кому должен был достаться толчок или удар.

Кто-то – вроде бы Анхель – отпустил грубую шуточку. Мол, жаль что этих телок нельзя того…

Но Диего и ухом не повел. Наоборот, он раздувался от гордости: «Глядите, я их разоблачил!».

Они двинулись дальше. Шлемы не снимали, и даже без невидимости различать бойцов Рихтер смог бы только по пиктограммам, которые проецировались в центр силуэта (военспец видел его обведенным зеленой рамкой). Только эти функции системы, да еще пару других мелких, он оставил. Да, невидимость тоже пока действовала, хотя у всех уже оставалось не больше тридцати процентов заряда батареи. Если уж вспоминать классику, они напоминали отряд «хищников» из знаменитой франшизы.

Со всеми предосторожностями партизаны продвигались по коридору, и им навстречу прошло еще три волны людей-миражей. Это нервировало, и в одного из них Бездомный выпустил короткую очередь из АВМ, за что получил от Анхеля толчок в бок.

– Придурок!

Впрочем, он зря его обвинял. Ведь в этот раз на них прогулочной походкой шли не менеджеры среднего звена или секретарши, а пятеро безопасников компании в синей форме, похожей на полицейскую, каждый при двух кобурах – одна для пистолета и одна для шокера. Но все это были миражи…

При этом дрон-разведчик всегда летел по коридору в полусотне метров впереди, а в редкие боковые ответвления посылали двух других. Именно дрон, пролетая сквозь ряды призраков, сразу выявлял их природу.

Коридоры не нравились Рихтеру тем, что тут нельзя было найти никаких укрытий. Они простреливались в обе стороны на сотню метров.

В последней волне люди в костюмах шли сплошным потоком, улыбаясь, продолжая беседовать о котировках акций, квартальных отчетах и планах. Их лица не повторялись. Каждый из них был индивидуален – вот толстый смеющийся афроамериканец с огромным животом, вот китаец или кореец с подвижной мимикой и хитрым прищуром, похожий на Джеки Чана, вот женщина с огненно-рыжим каре, явно та еще стерва с острым подбородком и колючим взглядом синих глаз, застегнутая на все пуговицы.

А по обеим сторонам коридора тянулись высокие окна, целые стеклянные стены, за которыми жили своей жизнью отделы несуществующей организации. В какой-то момент их как по волшебству сменили заведения, полные посетителей. И это тоже были миражи.

Рихтер приказал Диего и Анхелю взломать одну из дверей якобы китайского ресторанчика. Через пять минут работы резаком это было сделано. Но там не оказалось ничего, кроме девственно пустого помещения площадью десять на десять метров.

«Как будто в вирке, где дизайнеры левелов поленились нарисовать нормальный антураж».

А окно, если смотреть в него из коридора, по-прежнему показывало, как официантки в платьях-ципао разносят подносы с исходящей паром лапшой, в которой даже виднелись кусочки осьминогов.

Они будто перенеслись из офисного здания в молл, и офисы сменились ресторанами, где люди сидели за столиками и, чинно пригубив дорогие вина, вкушали изысканные яства. Сам Рихтер такое не ел, хотя в прежние времена мог себе позволить обедать в подобных местах если не каждый день, то пару раз в неделю точно. Миновали они и несколько концертных залов. И небольшой океанариум, за стеклянными стенами которого кишели рыбы всех морей, включая гигантских акул и скатов. А в одном месте открылся вид даже на роскошные пляжи с золотым песком и пальмами, полные отдыхающих, загорающих и купающихся в океане. Ощущение открытого пространства было поразительным.

«Это морок. Потемкинская деревня из холодной плазмы. Но твое сознание думает, что они реальны, поэтому ты можешь даже почувствовать запахи… хотя их ничто не симулирует, кроме твоего мозга».

В любом торговом центре бывают незанятые комнаты, прикрытые миражами, это знает каждый ребенок. Это основы маркетинга, ведь людей раздражают пустые площади. Поражал не факт, а масштаб. И детализация графики. Ни одного дефекта.

«Арендная плата, говорите, высокая? Так я вам и поверил. Если тут вообще не бывает людей, то для кого это все? Это ведь все денег стоит. И энергия, и обсчет данных».

Сознание упорно не хотело верить, что перед ним мираж. Что зрение и слух так нагло обманывают. Настолько детализирована была картина, и даже звук, исходивший от поверхности стен, подстраивался под движение фальшивых силуэтов, под их шаги, точно соответствуя расстоянию до них, идеально моделируя эхо. И с движениями их губ произносимые призраками слова совпадали безукоризненно.

Все это нервировало и замедляло продвижение, потому что перегружало органы чувств и отвлекало внимание. За миражами в любом месте могли скрываться реальные враги. Конечно, у наступающих имелся пехотный радар и дроны, но и они не были панацеей.

Если взламывать каждую дверь и проверять каждый зал, то и недели не хватит, чтобы обследовать этот «променад». Поэтому приходилось идти, оставляя за собой потенциальную опасность.

А еще в здании работала реклама. И автоматы с пепси-кокой, кофе, попкорном и батончиками функционировали. Причем они миражами не были.

– Эх, не сохранилось у меня жетонов, – вздохнул Роберто. – А то бы сейчас выпили эспрессо или американо.

– Я могу сломать его, и он сам нальет, – предложил Диего. – Да еще и деньги выложит.

– Ага, сейчас, – остановил его Рихтер. – Чтоб потом твои куски от потолка отскребать? Ничего не касаться и ни во что не стрелять! Если оно не представляет опасности. Антонио, не зевай! Экономь заряд, чтобы хватило для твоего сканера.

Антонио выполнял в их команде функции не только взрывника, но и сапера.

И вдруг все призраки исчезли. Исчезли колоссальные залы. Исчезли рестораны с лангустами и омарами на безукоризненно сервированных столах. Исчезли фальшивые атриумы и хрустальные люстры, подобные которым Макс видел только в театре или опере… где он всего пару раз бывал вне Сети, и то по принуждению. Исчезли участки звездного неба над головой, как в планетарии, и окна, за которыми плескалось Средиземное море Лазурного побережья или Тихий океан, накатывающий на пляжи Полинезии… которые неуловимо отличались от местных.