доверху, свисали с потолка, словно сосульки. Жуга ругнулся, ощутив очередной укус, поднял руку и шепнул короткий наговор, подождал, пока пчёлы не успокоились, прошёл вперёд и вдруг наткнулся на следы пребывания кого-то: соты были аккуратно срезаны, соскоблены со стен шагов на пять в глубь пещеры. Он долго смотрел в темноту, размышляя, потом вернулся к выходу. Рука под браслетом чесалась. Жуга выглянул наружу и помахал рукой. Откинул тряпку от лица.

– Спускайтесь!

Вверху, на фоне вечереющего неба замаячили две головы.

– Что-нибудь нашёл?

– Кажется, да.

Спускались час, а то и два. На заготовку факелов ушло гораздо больше времени, чем предполагалось, – лес остался внизу, а невысокие местные сосны росли редко. Вдобавок Шварц, до ужаса боявшийся высоты, лезть по верёвке отказался наотрез.

– Клин клином вышибают, – заявил Жуга, когда Золтан сообщил ему об этом. – Скажи, что тогда ему придётся ночевать тут одному – вряд ли мы вернёмся скоро.

Страх пересилил страх, и вскоре брат Бертольд уже протискивался в пещеру, опасливо поглядывая на притихших пчёл и распухшую от укусов физиономию травника.

– А меня так же не разукрасят?

– Потерпишь, – буркнул Жуга. – Золтан! Эй! Где ты там?

– Иду, – негромко послышалось сверху. Верёвка задёргалась, и в проёме показались сапоги. Маг спрыгнул на карниз и обмотал свисающий конец верёвки вокруг камня. Пригнулся: «Что тут?» – и осёкся, завидев под самым носом блеск обнажённой стали.

– Ну что, Хагг, поговорим начистоту?

* * *

Карниз был шириной в три шага и выдавался наружу вершка на четыре. Ни отшатнуться, ни сбежать колдун не мог. Меч снова был мечом, прямым, с одним отточенным как бритва лезвием. Ловушка была расставлена так удачно, что колдун едва не застонал от собственного бессилия. Бертольд, никак не ожидавший такого поворота событий, оторопело таращился на травника. Факел дотлевал на полу. Быстро темнело. В полумраке свет и тень причудливо сплетались на лице Жуги, острее прорисовывая скулы, стирая рыжину с волос и пряча выражение глаз. Понять, что он задумал, было невозможно.

– Не двигайся. – Голос Жуги был ровным и спокойным. – И руки, руки опусти. Медленно. Вот так. И меч не трожь – я всё равно вперёд успею.

– Хитёр же ты, – сказал волшебник, хмуро усмехнувшись. – Ох, хитёр… Не зря тебя прозвали Лисом.

– Жизнь научила быть хитрым.

– Ну? – сказал колдун. – И долго мне так стоять?

– Зависит от того, что и сколько ты скажешь.

– Чего ты хочешь?

– Правды. Последнее время мне все лгут. Кто и зачем меня пасёт?

– Пасёт? – Маг Золтан поднял бровь.

– Хочешь, чтобы я выложил всё по порядку? – Тот кивнул. – А голова у тебя не закружится?

– Это моя голова, – буркнул Хагг. – Давай выкладывай, раз такой умный.

– Я… Бертольд! Стой, где стоишь.

Монах замер, не закончив движения. Покосился на Жугу.

– Зачем ты так? Он нам жизнь спас.

– Не знаешь – не лезь. Он всю дорогу шёл за нами, выжидал. Чего? А, Золтан? И почему пришёл на помощь в самый неподходящий момент? Потом, вся эта болтовня… Зачем всучил мне этот меч, отправил на юг и увязался следом?

– Что ещё? – осведомился Золтан.

– Да всякого полно. На троих хватит. Милош Дёже сам приносит тебе меч своего погибшего сына. Чуть ли не у меня на глазах зарезали боярина, а градоправитель только пожурил меня и отпустил. Наверняка ведь ты науськал, сам говорил, что дварага тебе тоже доставили. Кто ты такой, что можешь градоначальнику приказывать? И… – Жуга поколебался, прежде чем сказать. – Ты слишком много знаешь. Откуда, чёрт возьми, тебе известно даже то, что я люблю гречку?

– Чародею не зазорно много знать.

Жуга усмехнулся:

– Ты никакой не чародей, Золтан. Учёный, может быть, но точно не маг. Думал, мне будет трудно заметить?

Золтан молчал.

– Ни один нормальный маг не станет сражаться мечом, – продолжал Жуга, – им достаточно волшбы. Сам понимаешь: либо то, либо это. Мечом и магией дерутся только ведьмаки, а на ведьмака ты не похож, хоть горожане и боятся тебя до дрожи. И ещё. Ни один волшебник в здравом уме не стал бы играть с моим браслетом. И уж конечно, не сказал бы, что колдовство, мол, чепуха, так – прах и пепел… Так кто ты, Хагг? Кто дал тебе право так со мною поступать?

Хагг поднял голову:

– А ты умнее, чем я думал.

– Так кто же?

– Сигуранца Господаря.

– Яд и пламя… – Меч в руках травника дрогнул. – Тайная служба! В таком разе ты, наверное, важная птица там у себя. Зачем же взялся за чёрную работу?

– Это была ошибка. – Золтан, несмотря ни на что, оставался спокоен. – Всё дело в мече: я не мог его доверить простому сыскарю. Тебя мы подозревали как османского лазутчика – Кинкаш и его подельники работали на султана. За тем и в горы шастали. Что поделаешь, в семье не без урода. Всем городам грозит осада. Ни в коем разе нельзя допустить, чтобы подкопы продолжались. Мы хотели разобраться, кто и как ведёт охоту за мечом. Если в самом деле – гномы, мы одним выстрелом убивали двух зайцев: и двараги спокойны, и вызнавщик устранён. Если же османские прихвостни… Ну, тут разговор особый. А ты запутал всех. Да и рубашка – перемудрил ты с ней. Тот торговец – он ведь тоже из них.

Травник ошарашенно молчал, запутавшись в этих хитросплетениях.

– Рубашка – это знак? – спросил он наконец.

– Вестимо, знак. Турки ждали провожатого, парней Кинкаша, как было уговорено, а нарвались на тебя. Тогда я окончательно уверился, что ты тут ни при чём. А потом… потом было уже поздно что-либо менять. – Золтан вздохнул. – Меч пробудился. Убери клинок, Жуга. Мы в одной лодке.

Травник поколебался.

– Как же всё-таки тебя зовут? – сказал он, опуская меч.

– Моё прежнее имя тебя не устраивает?

– Нет, Зууб. Но если ты так хочешь…

Тот вздрогнул. Поднял голову.

– Похоже, что и ты слишком много знаешь.

– Чародею не зазорно много знать. – Жуга с третьего раза попал мечом в ножны и махнул рукой. – Ладно, заходи. Стену видишь?

Хагг, пригнувшись, влез в пещеру и в сомнении потёр небритый подбородок.

– И это всё?

Они стояли на границе темноты и света. Пламя факела потрескивало и трепетало, колеблемое током воздуха. Бертольд и Золтан переглянулись, увидев высеченные в камне стёртые ступени.

– Лестница? Это тоже не доказательство. А ну как это горцы промышляли?

Жуга нагнулся, всматриваясь.

– Не похоже… Шварц, посвети.

Факел вдруг вспыхнул, высветив размытую серую фигуру на фоне серой же стены, и погас. Три путника шарахнулись назад.

Гном вышел из темноты и замер недвижим, угрюмо глядя на