Миди разбудила меня, заставила принять душ, позавтракать. После я стала краситься, а та принялась создавать прическу.

Узнав историю Миди, я окончательно изменила свое мнение о ней. Не описать словами, как мне ее жаль! Я глумилась над ней, я презирала ее, считала нездоровой, мерзкой. Теперь мне было так стыдно, я даже готова была простить ей убитых ею несчастных кроликов. Лестер понял, на что она способна, принял ее в семью, и, пользуясь ее гигантской ненавистью к «Лассе», он превратил ее в машину для убийств.

Я надела платье. Честно говоря, я особо не выбирала свадебное одеяние. Взяла практически первое попавшееся. Я точно знала, что не хочу ничего пышного, с кучей всяких нелепых блесток, и, когда увидела обычное белое платье, со скромным вырезом, слегка оголявшим тоненькие ключицы, с простым фасоном: длинные рукава, воздушная шелковая юбка в пол, – сразу влюбилась. Никаких узоров, вычурностей. Витиеватостей в жизни мне хватало, поэтому очень хотелось простоты.

Вот я стояла в платье. Меня морозило, словно сотни врачей леденющими руками трогали мое тело. Сердце готово было вылететь из груди, сбежать в лес и отсидеться там, будто опасный преступник.

– Заключительный штрих, – сказала Миди, засунув в мои заплетенные волосы острую шпильку. – Смотри. Как тебе?

В зеркале я увидела хрупкую девушку, платье обтягивало ее бюст, изгибы талии, плавно струилось вниз шелковыми ручьями. Бледно-рыжие волосы заплетены в густую, сложносочиненную косу со множеством искусственных цветов на шпильках. Моя голова была похожа на цветочную поляну, но мне понравилось.

– Красиво, но не стоило так заморачиваться.

– Как не заморачиваться? У тебя сегодня свадьба, дуреха, неужели ты до сих пор не осознаешь?

– Нет.

– О-о, я так тебе завидую!

– Чему тут завидовать? Я жутко нервничаю. Даже подмышки вспотели. Скорей бы этот день закончился.

– Ты будешь вспоминать этот день всю свою жизнь. Алтарь, клятвы, поцелуй, мокрые подмышки…

Ей удалось меня рассмешить.

– Девчонки, пора, – сказал Джей, внезапно появившись в проходе. – Ух ты… А можно я на тебе женюсь?

Он восхищенно оглядел меня с головы до пят.

– Стив готов? – спросила Миди.

– Да, уже стоит рядом со священником. И гости собрались.

– Тогда я пойду. Выходите через тридцать секунд.

Миди нас покинула. Джей подошел ко мне, взял за руку.

– Волнуешься?

– Очень.

– Знала бы ты, как Стив переживает. Но ничего. Все будет круто. Всего каких-то пять минут. Главное, не забудь сказать «да».

Мы готовились к свадьбе несколько недель. Заказали музыкантов. Я всегда мечтала, чтобы на моей свадьбе звучали скрипка и виолончель. Позвали священника из местной церквушки.

Джей распахнул дверь. Я ахнула. На нашу свадьбу пришел весь Оушенвилл. Все жители собрались на берегу, затаили дыхание, увидев меня. Я попросила Джея, чтобы тот провел меня к Стиву. Мы медленно шли вперед. Мне казалось, я вот-вот рухну, но Джей заботливо меня поддерживал, шептал что-то вроде «все хорошо», «ты умница». Музыканты великолепно играли. Наверное. Я в тот момент вообще ничего не слышала, кроме своего свихнувшегося сердца, что отбивало чечетку на ребрах. Арка, сделанная руками Джея, находилась уже всего в нескольких шагах от нас. Священник стоял возле нее, чуть дальше – Стив.

Стив… В шикарном черном смокинге, с выглядывающей из кармашка любопытной бутоньеркой. Он не отводил от меня взгляд, слегка ухмылялся, такой очаровательный. Тут я уже позволила себе немного расслабиться. Джей вручил меня ему, я встала рядом. Я была такой чистой, ослепительной, незапятнанной грязным прошлым. Только стоя рядом с ним, глядя в его бесподобные, небесно-голубые глаза, я поняла, насколько я счастлива. Прямо сейчас я свяжу с этим человеком свою жизнь раз и навсегда. Я ему буду принадлежать, а он мне. Почему-то искренне хочется верить, что там, на небесах, нас услышат, запечатлят этот важный момент и после будут оберегать нас от невзгод, от резких поворотов судьбы, от боли и гнева. Мы будем защищены. Ничто и никто не сможет помешать нашему счастью.

– Реджинальд и Арес, имеете ли вы добровольное и искреннее желание соединиться друг с другом узами супружества?

– Да, – ответил Стив.

– Да, – ответила я.

– Имеете ли вы намерение хранить верность друг другу в болезни и здравии, в счастии и несчастии до конца своей жизни?

– Да.

– Да.

Теперь мы должны были произнести клятвы.

– Я, Реджинальд Конройд, беру тебя, Арес, в жены и клянусь тебе хранить верность в счастии и в несчастии, в болезни и здравии, а также любить и уважать тебя во все дни моей жизни.

– Я, Арес Мейнард, беру тебя, Реджинальд, в мужья и клянусь тебе хранить верность в счастии и в несчастии, в болезни и здравии, а также любить и уважать тебя во все дни моей жизни.

После мы надели кольца по велению священника, и наконец, когда таинство брака свершилось, мы смогли поцеловать друг друга. Все зааплодировали, музыканты оживленно заиграли, теперь я их слышала.

Мы не могли оторваться друг от друга, мы растягивали этот момент, как могли. Окружающие, наверное, даже поразились этому, но, люди, вы же совсем ничего не знаете.

Сколько мы перенесли! Сколько потеряли!.. И вновь обрели.

* * *

Пиршество затянулось до поздней ночи. Казалось, Оушенвилл давно мечтал о празднике. Каждый привел своих друзей, все нас так радостно поздравляли, обнимали, как родных, хотя некоторые даже имен наших не знали. Я танцевала уже из последних сил, Стив от меня ни на шаг не отходил, все боялся, что кто-то вдруг меня случайно заденет, толкнет, переборщит с объятиями. Миди и Джей развлекали публику, как могли, придумывали на ходу какие-то нелепые конкурсы, никому не позволяли скучать.

Мы со Стивом выбежали на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Подошли к океану, вслушались в шепот его ласковых волн.

– Жена… – глядя на меня, сказал Стив.

– Муж.

Попытка сохранить серьезные физиономии с треском провалилась. Мы рассмеялись, словно произнесли какие-то смешные слова.

– Какой же ты красивый! Смотрю на тебя и понимаю, как мне повезло!.. Какая я счастливая!

Стив вдруг отпрянул от меня, отвернулся, поднес руки к щекам, что-то торопливо стер.

– Стив, ты что плачешь?

Он погрузил руки в карманы брюк, резко выдохнул, надув щеки.

– Просто я всегда был раздолбаем. В меня потеряли веру даже родители… А тут ты… Само Совершенство, говоришь, что счастлива со мной… – он продолжал плакать, уже не чувствуя неловкости, из-за того что я вижу его слезы. – Спасибо тебе, Глория. Спасибо за то, что появилась в моей жизни, что полюбила такого придурка, как я… Спасибо за то, что ты вытащила меня из ямы.