– Ит, извини, я ляпнула, не подумав, – виновато сказала Берта. – Просто их надо как-то подстраховать, и я не знаю, как это сделать.

– Уж точно не с помощью коррекции гормонального фона, – заметил Ит. – Да и фона, как такового, я пока не вижу, отголоски только.

– И потрет, – напомнила Берта.

– Да, и портрет, – согласился Ит. – Езжай домой, говори с гением. Я на связи, прослежу.

Вычислить место, где могла произойти расплата за газету, было проще простого, да и о времени вопросов не возникало, поэтому Ит не торопился. Он спокойно поужинал с теми преподавателями, которые оставались ночевать, посетовал Леокадии на дополнительную работу, незаполненные карты, и ушёл в свой кабинет – у него и в самом деле оставалось минимум полтора часа на разбор очередной порции бумаг. Около девяти он встал из-за стола, сложил бумаги в шкаф, и отправился в дальнее крыло, на второй этаж. Ему было превосходно известно, что чуть дальше, за душевой, имелся коридор с неприметной дверью – каптерка, в которой хранили вёдра, швабры, и тряпки, а над дверью каптерки имелась выступающая из стены балка, которой тут не должно было быть – видимо, какой-то просчёт местных строителей. Балка располагалась в тени, на высоте больше двух метров – и случайно никто не заглянет, и слышно всё отлично, и до двери в душевую (относительно душевой Ит не сомневался) шесть метров в общей сложности, меньше секунды, если в ускоренном.

Перед тем, как занять свою позицию, Ит заглянул в душевую – приготовления, конечно, уже были закончены, значит, действующие лица скоро появятся. Злосчастная стенгазета оказалась прилеплена к стене, по всей видимости, на хлебный мякиш, который успела нажевать комаровская банда – Ит усмехнулся, представив себе, как они жевали. Верхний левый угол, правда, отклеился, потому что упрямый ватман норовил свернуться, но, в общем и целом, газета держалась крепко – постарались. В углу Ит приметил швабру, которую явно притащили из той самой кладовки, за углом. Ну, разумеется.

Он вернулся в коридор, и встал, прислушиваясь – в отдалении бубнили голоса, значит, скоро придут. Кто? Ну, тут тоже всё понятно. Ит решил, что вмешается только в крайнем случае. Он отлично знал, что к стукачам или жалобщикам относятся ещё хуже, чем к тем, кто рисует неподобающие портреты, и подставлять братьев еще под один удар ему совершенно не хотелось. Если произойдет что-то действительно серьезное, можно будет появиться. Если нет… что ж, сперва нужно дождаться начала событий. А далее действовать по обстоятельствам.

Судя по звукам, братьев в душевую привели – именно привели, никто не тащил их силком, и не бил по дороге. Ит, который к тому моменту уже стоял на балке, немного удивился. Почему-то ему казалось, что братья будут сопротивляться с самого начала, но нет, они, по всей видимости, пошли с бандой Комара сами, без возражений. Странно…

– Ну давайте, чмондеры, заходьте, – пригласил Зот. – И вы, дорогие зрители, тоже заходьте, становитесь там, как удобнее. Сейчас поимеем возможность насладиться концертом в честь дня нарождения нашего вождя. Вон он, на стене повесился…

Зот, судя по всему, снова пародировал – имелась у него такая привычка, передразнивать всех подряд. Сейчас он изображал приходящую музычку, которая сегодня вела праздничный концерт.

– Зот, резче давай, – приказал Комар. – Заваливайте, и не орать особо. На стрёме кто?

– Паха, – ответил голос кого-то из шестёрок.

– Лады, – коротко, по-деловому, ответил Комар. – Чего тихие такие, Фламма? – спросил он. – Стыдно? Обосрали, понимаешь, образ вождя, и думали, что с рук сойдёт? А не сойдёт, и не надейтесь.

– Мы ни о чём не думали, – вдруг произнес Ян в ответ. – Ну, может, о том, что спать пора, а мы тут вместо этого зачем-то в душевой торчим. Зачем, Комар? Не расскажешь?

Ит нахмурился. Так, это что-то новое. Совсем новое.

– Ты тупой? – хмыкнул Комар. – Не допёр, что ли? Давай, включай свой задний привод, пусть подразогреется малька, чтобы швабра получше залезла.

– Как невежливо, – ага, это уже Пол. – Ян, ты слышал, что нам сказал этот юноша? Он крайне неделикатно себя ведёт. Тебе так не кажется?

Юноша? От удивления Ит подался вперед. Пол? Вот это всё произнес сейчас Пол? Откуда эти выражения, и эта манера строить фразы – вот так? Книги? То ограниченное количество книг, которые они прочли сперва сами, а потом – с его подачи? Быть не может. Они не умеют так разговаривать, они не могли этому научиться, негде, не от кого, незачем…

Или могли?

– Кажется, – согласился Ян. – К тому же этот юноша, по всей видимости, задумал предпринять в отношении нас что-то недоброе, да еще и противоестественное. Причем спрашивать у нас согласие он явно не намерен. Ведь так, Комар? Ты не собираешься нас спрашивать, согласны мы, или нет?

– Кто тебя спрашивать будет, вшивая крыса? – гоготнул Комар. – Давай, сымай штаны, Фламма. Или хочешь, мы поможем? Хоть штаны целые останутся… не будут дырявые, как твоя жопа.

– Ммм… – протянул Ян. – Пожалуй, я откажусь. Пол, ты как?

– Я тоже, – так же спокойно, даже как-то безмятежно отозвался Пол.

Ит уже стоял на балке в стойке, готовый в любую секунду рвануть в душевую, но – там вдруг почему-то стало тихо. Совсем тихо. Потому что, вопреки ожиданию, комариная банда на реплику Пола ничего в ответ не выдала. Гробовое молчание. Только шальная весенняя муха билась о лампочку всё в той же душевой. И – ни звука.

Что там происходит?

– Вы чё делаете? – вдруг спросил Комар слабым голосом. – Это вы как делаете?

– Мы ничего не делаем, – так же спокойно ответил Ян. – Вы, наверное, за ужином обожрались, вот и получилась такая оказия. Ладно, мальчики, мы пойдём, пожалуй. А вы тут полы помойте, чтобы не было позора. Швабра у вас, как мы поглядим, уже имеется.

Тихо скрипнула дверь душевой, потом так же тихо закрылась. Спокойные, неторопливые шаги – братья уходили по коридору прочь, в сторону спальни. Где-то в отдалении вдруг усмехнулся Пол, и на него тут же шикнул Ян, произнес что-то вроде «не шуми, мальки спят».

Шаги стихли.

Ит осторожно, беззвучно спрыгнул с балки, потом так же