Я осеклась, когда Кифер положил на стол руку с зажатой в ней коробочкой.

– Я смотрю на тебя странно, потому что не могу понять, как в такой нелепой ситуации и после слов твоей матери попросить тебя стать моей женой.

На меня напал странный паралич. Надо было реагировать, но я впала в шок и… застыла в нерешительности.

С одной стороны, казалось бы, я долго мечтала об этом моменте, но, когда Кифер вроде как сделал предложение, на меня как лавина обрушилась. Непонятки, недомолвки. И мне бы обрадоваться и сказать «да», но… не получалось.

– То есть вот так просто? – словно со стороны услышала я свой голос с отчетливыми нотками истерики. – Ты бросил меня в клинике, ты надо мной издевался, приехав в Москву, ты переспал с моей подругой, ты мне даже ничего не объяснил! Четыре дня назад мы переспали и вроде как пришли хоть к какому-то миру, начали строить общие планы… а теперь ты – раз – и достаешь кольцо? Как будто раз и навсегда закрывая этим все вопросы и непонимания! Может быть, хоть что-то мне объяснишь для начала?!

В этот момент я заткнулась и огляделась. Наш нетривиальный скандал привлек немало внимания. Все же не каждый день девушка устраивает сцену в тот момент, когда ей делают предложение.

Обиженно засопев, я сунула в рот ложку с десертом, боясь сболтнуть что-нибудь еще такое же безумное.

– Поехали. – Кифер сбросил салфетку с коленей.

Сначала, из духа противоречия, я хотела возмутиться, что не доела. А потом пожалела ресторан и его обитателей. В одном темпераментном французе явно тикали часики бомбы.

Стоило мне открыть дверь, как перед глазами засверкало не меньше дюжины блестящих квадратиков. Это было неудивительно и совсем в духе Эви, но в непосредственной близости от моей мамы… пугало. Или будь мое настроение чуточку менее паршивым.

– Не благодари, – сообщила подруга вместо приветствия.

Намек был довольно обидным, учитывая, что Эви тоже не отличалась повышенной осмотрительностью. Впрочем, она, если и беременела, справлялась с этим, не ставя никого в известность, а я вот попалась с поличным и теперь долго буду пожинать плоды.

– Привет. Я пыталась ее остановить, – вздохнула Света. – Но ты знаешь Эви.

– Какими вы здесь судьбами? – перевела взгляд с одной подруги на другую.

– Кифер, – выплюнула Эви как ругательство. – Вел себя как конченый лапушка. Сказал, что, если вдруг мы хотим тебя увидеть, он «не будет возражать» против того, чтобы мы заглянули к нему на огонек.

Внутри меня что-то сжалось.

– Когда он это сказал? – уточнила я мрачно.

– Вчера, – легкомысленно отозвалась подруга.

– Ах, вчера. – Я выдавила кислую улыбку. – Ну, проходите.

Когда Эви вошла в кухню, фривольно размахивая кондомами, возникла немая сцена. Мама застыла, глядя на нее круглыми глазами. Мне страшно было подумать, что она навоображала в тот момент.

– К-кто это? – опешила подруга.

– Моя мама. Гюзель Даяновна. Мама, это Эви и Света. Мы вместе танцевали и делили квартиру.

Судя по взгляду мамы, прилипшему к фольге, у нее было свое видение того, что еще мы делали вместе. Но она воспитанная и, конечно, промолчала. Хотя я могла поспорить, что она бы в жизни не назвала подобное знакомство приятным.

– Эм… мам…

– Я, пожалуй, вас оставлю.

Взгляд, которым она напоследок одарила Эв, был далек от дружелюбного. Может, и к лучшему, что мы собрались в Британию и маме не придется видеть нарушительницу спокойствия чаще, чем раз в несколько месяцев… И это я говорю при самых оптимистичных расчетах. Если честно, я теперь уже вообще не знаю, чего ждать. После того как мы поругались в ресторане, Кифер выгрузил меня у дома и уехал. Не сказал мне ни слова. И вот уже полдня от него ни слуху ни духу.

– Почему ты не сказала, что здесь твоя мама? – шепотом взвыла Эви. – Я бы спрятала презервативы!

– И прокололась бы на чем-то еще, – философски заметила Света. – Я говорила, что идея дурацкая и бестактная.

– Она залетела от Кифера! Сколько они спали, неделю? Как можно забеременеть за неделю и испоганить себе всю жизнь? – продолжала шептать Эви.

А я вдруг почувствовала острое желание прилечь на диванчик и позволить подругам выяснять отношения без меня. И так погано, а они масла в огонь подливают!

– Нет, вот скажи мне, надо тебе это было? – продолжала возмущаться одна блондинка, которую конкретно прорвало. – Я, когда услышала о том, что вы заделали бэбика, полдня отпивалась валерьянкой!

– Нет, валерьянкой отпивалась я и наши соседи, потому что ты вопила на всю квартиру несколько часов… – попыталась урезонить ее Света, но быстро выяснилось, что она не из тех, кто коня на скаку остановит. Что ж, у Эви много недостатков, однако равнодушие к судьбам близких среди них не значится.

– Милая, еще не поздно сделать аборт и избавиться от Кифера раз и навсегда. Поверь, это только кажется таким страшным… – сочувственно заговорила подруга.

– Стоп! – неожиданно рявкнула я так, что конь на полном скаку сам остановился. Точнее, налетел на преграду в лице меня и испуганно поджал уши. – Никаких разговоров о моем ребенке, аборте и Кифере тоже. Мало того, что это меня расстраивает, а мне нельзя расстраиваться, так еще и не твое дело, Эв, уж прости. Мы взрослые люди и сами разберемся. И… убери это, – указала я на пакетики. – Мне месяцев восемь еще они без надобности.

После моей отповеди Эви пристыженно притихла и ловко запихала кондомы в свой «ридикюль». А я вдруг задалась максимально неуместным вопросом, купила она их только что или нет. Потому что, ну, никогда не угадаешь, где конкретно могли побывать те или иные «игрушки» подруги.

– Хочешь сказать, что вы вместе? – спросила она растерянно. – Дия, он тебя унижал, и обижал, и… Я не могу молчать. Я вообще не понимаю, как ты могла простить его после всего, что он сделал! И теперь тебе с ним всю жизнь?!

Я сглотнула ком в горле, но вовсе не из-за слов Эви. Точнее, да, из-за ее слов, но не тех. Просто сегодня утром Поль предложил мне именно что прожить с ним жизнь, а я все спустила в унитаз и не знаю, захочет ли он вообще связываться со мной теперь! А с другой стороны, прогнись я и стерпи все молча, что это будет означать для наших отношений? Что со мной можно поступать как вздумается? Захотел – поиздевался, захотел – женился. Как с мебелью: ставишь, куда удобно.

Эви еще долго распиналась, заламывая руки. А во мне, напротив, крепло желание защитить Кифера. Да, он во многом козел, но что о нем может знать Эв? У меня все больше создавалось впечатление, что попытками отговорить меня от этих отношений Эв пыталась искупить свою вину. Та ночь не прошла для нее бесследно. А если бы мы с Кифером расстались, живое напоминание о содеянном отошло бы на второй план. Получилось бы, что да, она поступила плохо, но это бы легко забылось, если бы мы с Полем не маячили перед глазами. Но единственная пострадавшая сторона здесь я. Впрочем, нет. Еще ребенок, и именно о нем нужно заботиться в первую очередь. Как я уже сказала, больше я ошибок прошлого не допущу.