Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я даже не знаю, — ответила она. — Мертвяки общаются друг с другом и, похоже, о чем-то рассуждают. На первых порах я считала, что они реагируют лишь на гипнотические посылы Скоура и воспринимают его идеи как свои собственные. Но потом я убедилась, что, когда его нет поблизости, они способны совершать самостоятельные поступки. Ты сам мог сегодня в этом удостовериться. Скоур говорит, что они могут думать. Он как будто опять включает их нервную систему, но опыт прежней жизни не оказывает влияния на их поступки и образ мыслей. В этой пустой коробке какая-то сила с той системой ценностей, которую Скоур устанавливал сам. Он, правда, не отрицает, что живущие в замке довольно тупы, но, по его словам, они и при жизни не отличались особой смышленостью.
Обсудив ситуацию, мертвяки неторопливо отправились вверх по реке, в сторону замка. У нас словно гора с плеч свалилась.
— Теперь надо думать, как переправиться на тот берег, — сказал я. — Именно там надо искать следы Дуаре. Возможно, на прибрежном сыром песке остались отпечатки ее ног.
— Здесь поблизости должен быть брод, — сказала Нальте. — После того как Скоур схватил меня, по дороге к замку мы переправлялись через реку. Не могу сказать точно, где он, но, должно быть, не очень далеко.
Мы уже прошли не меньше двух миль, но никаких признаков брода не обнаружили.
И тут откуда-то с противоположного берега до нас долетел еле уловимый звук. Полутявканье, полуквохтанье. Я сразу узнал его по движению в сердечной мышце. Крики казаров.
— Пернатые псы. Казары. Надо прятаться, — отрубила Нальте.
Мы нырнули в густые заросли и затаились. Кудахтанье становилось все громче — казары приближались.
— Ты полагаешь, что это стая Скоура? — спросил я.
— Наверное, да. Он хвастался, что других таких нет во всей округе.
— Это не могут быть дикие казары?
— Пожалуй, что нет. Думаю, у них только один вид, экспериментальный… — грустно улыбнулась Нальте. — Первые пробы Скоура в деле труповаляния. Вначале он трупным ядом перетравил здесь половину животного мира. А когда появились казары, исчезли и птицы, и дикие собаки. Появился смешанный вид. Он говорил, что на этом берегу реки не водятся дикие казары. Во всяком случае, никто таких животных не видел. Они обретаются только в Морве.
— Ужас какой, доча…
Звуки все приближались, и вот на другом берегу показалась буйная шайка казаров под предводительством нового вожака. Следом верхом на зорате выехал сам Скоур в компании мертвяков.
— Дуаре с ними нет, — шепнула Нальте. — Значит, он не сумел ее изловить.
Мы следили за Скоуром и его борзой командой, пока они не исчезли в непроницаемой чащобе.
Я бы тогда многое отдал, чтобы больше не видеть джонга страны Морв никогда в своей жизни!
Мне, конечно, было отрадно убедиться, что Дуаре не угодила к нему на патанатомический крючок, но меня продолжала мучить такая тревога, что лучше о том больше не думать. Сбежать в первую же ночь! Новые опасности подстерегают таких принципиальных беглянок на каждом шагу. Теперь она осталась одна в этом диком краю, нуждалась в моей защите как никогда. Я мог только гадать, где скорее всего удастся найти ее.
Мы продолжали свой путь вниз по течению, пока Нальте не указала на полоску воды, подернутую рябью.
Полоса шла от одного берега до другого в том месте, где река расширялась.
— Вот и брод. Но мне кажется, нам не стоит идти на тот берег. Если бы она была там, то казары уже нашли бы ее. А они, по всей вероятности, так и не смогли ее обнаружить. Выходит, что она пошла по другому пути.
Я сомневался.
Неизвестно, умеет ли Дуаре плавать лучше, чем утюг, — ведь она выросла в городе, все детство, считай, провела на деревьях, на высоте больше тысячи футов. Но почему тогда казары не смогли напасть на ее след?
— А вдруг они уже догнали ее и убили? — предположил я, обмирая от одной только мысли об этом. — А? Что думаешь, дочка?
— Не может этого быть, — поморщилась Нальте. — Она нужна Скоуру. Даже если… они нашли ее бездыханное тело, то Скоур непременно взял бы его с собой, чтобы дать ему вторую жизнь… Но никакого тела он не вез! Так что, папуля, не переживай.
Но все ее аргументы не смогли убедить меня окончательно.
— Каким образом казары находят добычу? — спросил я. — По запаху?
Нальте покачала головой:
— Нет, у них плохо развито обоняние, но они замечательно видят. Выслеживая добычу, полагаются лишь на острое зрение.
— А что, если они не смогли обнаружить Дуаре и она ушла? Говори, дочка. Поддержи папу, он скоро свихнется от неизвестности.
— Такое возможно, но маловероятно. Скорее, могла стать добычей зверя.
— Ты знаешь, что делает Карсон Нейпир за такие слова?
— Догадываюсь. Поэтому и говорю, не волнуйся заранее.
— Как бы то ни было, рано или поздно мы все равно будем вынуждены переправиться на другой берег, — сказал я. — Лучше сделать это сейчас. Когда еще нам подвернется другой брод? Чем ближе к устью, тем полноводнее будет становиться река.
Брод оказался довольно широк, и его пределы были замечательно видны из-за ряби на поверхности воды.
В двух местах мы вынуждены были отступить, чтобы не оступиться и не уйти в глубину. Мы шли, не отрывая глаз от воды, поэтому поздно заметили, что нас на том берегу ждет новая напасть. Я совершенно случайно глянул вперед да так и остолбенел. Нальте, идущая следом, налетела на меня от неожиданности. И тоже подняла глаза.
— Кто это? — вскрикнула она непроизвольно.
— Если б я знал… Хотел спросить тебя, доча.
— Нет, я в жизни не видела подобных чудищ. Какой ужас!
У кромки воды нас встречали. Не знаю, что это было… Человекообразные вроде. Но бревна. Дровишки. Их было не меньше десятка, и еще пятеро подтягивались к ним. Не больше метра в высоту, почти прямоугольные, покрытые длинными волосами от пяток до макушки.
— Я — Ул, — крикнуло нам одно и замахало коряжками по обе стороны от сухого шерстяного тельца. — Уходите. Земля Ула тут. Ул тут. Я убиваю!
— Не надо убивать пять минут, — остановил я его ворчливый писк. — Мы пришли к вам с миром.
— Мир Ула тут! Мир страшного Ула тут!
— Замечательно. Теперь мы хотели бы пройти через вашу землю.
— Прочь! — зарычал Ул и показал свои большие клыки. — Земля Ула тут. Ты выше меня. Я убиваю!
— Да
