Майор поднялся и обнаружил, что в его правой руке зажат веник, а в левой – совок. Так вот как может выглядеть оружие против Зла! Не огненный меч, не молния в руке.

Он осторожно замёл камень на совок и, держа его на вытянутой руке, приблизился к распахнутому сейфу. Каждый шаг давался с трудом, в глубине подсознания звучал чей-то шёпот, но он изо всех сил старался заглушить его собственными мыслями и воспоминаниями. Можно было просто считать слонов или представлять себе, как он, молодой и уверенный в себе, идёт в парадном строю курсантов по площади Победы в Новаграде, и душа поёт от того, что он является частью той силы, что хранит Соборное Отечество от происков врагов и недоброжелателей.

Как только совок вместе с камнем и веник отправились в бездонную пасть сейфа, Матвей наугад выставил комбинацию цифр на обратной стороне бронированной дверцы. Он даже не посмотрел, каков новый шифр. Он не желал этого знать. Неведенье – лучшее спасение от соблазнов.

Лишь после того, как щёлкнул запорный механизм, он позволил себе вздохнуть с облегчением и задуматься о том, что делать дальше.

Свидетельство двадцатое

Расшифровка записи беседы старшего научного сотрудника сектора ИАЯПФ Исследовательского Центра Спецкорпуса Тайной канцелярии Посольского приказа Гордея Сапы с исследуемым объектом – Лейлой Кунь, бывшим спецагентом 817/67 Секретной Службы Внутренней Стражи.

Место проведения: Комната отдыха корпуса № 6 служебного санатория Спецкорпуса, г. Кафа.

Дата проведения: 5 февраля 2992 год от основания Ромы.

Г.С.: Здравствуйте, Лейла. Рад видеть вас в добром здравии.

Л.К.: Не знаю, почему, но я тоже рада вас видеть…

Г.С.: Вероятно, вы ждёте, что я сообщу вам решение руководства по поводу вашей дальнейшей судьбы?

Л.К.: Едва ли ваше руководство имеет такую возможность – решать мою судьбу.

Г.С.: Но вы же сами согласились на полное и безусловное сотрудничество.

Л.К.: Моё согласие тоже ничего не решает.

Г.С.: Я вас понимаю.

Л.К.: Вы уверены?! (Смеётся.)

Г.С.: Отчасти! Конечно отчасти. На самом деле никто ничего в этом мире не понимает до конца. Но, смею вас заверить, я очень стараюсь.

Л.К.: Хорошо. Можете задавать ваши вопросы.

Г.С.: Лейла, я прибыл вовсе не затем, чтобы вас допрашивать. У меня и полномочий таких нет. Да я и не умею. Я всего лишь гражданский служащий.

Л.К.: Тогда зачем вы здесь?

Г.С.: Я здесь затем, чтобы ответить на ваши вопросы, если это в пределах моей компетенции.

Л.К.: Наша беседа прослушивается?

Г.С.: Я точно не в курсе, но думаю, что да. И прослушивается, и записывается. Итак, что вас интересует?

Л.К.: Где остальные?

Г.С.: С кого начать?

Л.К.: Неважно.

Г.С.: Яна Верба и Корней Белка завтра будут доставлены сюда, и вы сами сможете у них обо всём расспросить. Возможно, через несколько дней к вам присоединится и Маргарита Ручеёк. Отдельные члены Малого Собора требуют предать её Церковному Суду, однако, по мнению командования Спецкорпусом, для этого нет серьёзных оснований. Но потребуется ещё некоторое время, чтобы уладить этот вопрос. Айну тоже доставят сюда на отдых, как только она этого пожелает. Сейчас она в своём становище, и родичи намерены провести какой-то обряд. Говорят, что это необходимо, поскольку Акай-Итур стар и она станет его преемницей.

Л.К.: А что с Буй-Котярой?

Г.С.: Самсон Лыко проходит лечение в Центральном госпитале Спецкорпуса.

Л.К.: Что с ним?

Г.С.: Головные боли, общий упадок сил, нервное истощение.

Л.К.: Истощение? Нервное? Ни за что не поверю. Он сам кого угодно исцелит.

Г.С.: Кого угодно – только не себя. Судя по вашим показаниям, Лейла, именно он взял на себя очень многое. Больше, чем другие. По сути, каждый из вас подсознательно чувствовал, что он один знает, что правильно, а что нет. Да не мне вам рассказывать.

Л.К.: С ним всё будет хорошо?

Г.С.: Я не медик, но перед отъездом беседовал с его лечащим врачом. Говорит, пациент наш проспал первые трое суток, а хороший сон всегда повышает шансы на выздоровление. И ещё вас, конечно, интересует, нет ли весточки от майора нашего…

Л.К.: Нет.

Г.С.: Неужели?!

Л.К.: Я просто не верю, что это возможно.

Г.С.: Я бы тоже не поверил. Тем не менее кое-что случилось…

Л.К.: Поделитесь?

Г.С.: Есть одно условие. Поверьте, не я его выдвигаю, но, если вы не согласитесь, я не смогу сказать ни слова.

Л.К.: Что за условие?

Г.С.: Мне очень неприятно выступать в роли вербовщика, но вам предлагается новое место службы – в Спецкорпусе. С присвоением воинского звания «майор», всеми соответствующими выплатами и льготами. И главное: именно вам будет поручено довести операцию «Седьмица» до конца.

Л.К: Разве она ещё не завершена?

Г.С.: Сама по себе да, завершена. Но есть ряд последствий, с которыми надо разобраться или хотя бы понять, чего от них можно ждать в дальнейшем. Всех подробностей я не знаю – не по чину. Но уверен – как только согласитесь, вам будут предоставлены все материалы дела и все необходимые ресурсы.

Л.К.: Я даже не знаю…

Г.С.: Знаете. Если бы вы решили отказаться, то сделали бы это сразу.

Л.К: Да… Наверное, да.

Г.С.: Тогда подпишите контракт.

Л.К.: Прямо сейчас?

Г.С.: А чего тянуть.

Л.К.: Перо есть?

Г.С.: Конечно.

(Далее следует длительная пауза, во время которой Л.К., вероятно, читает контракт. Затем слышен характерный скрип пера.)

Л.К: Итак? Я жду…

Г.С.: Вам, конечно, неизвестно, что с одной их международных баз хранения запасов тартаррина, эти самые запасы исчезли полностью…

Л.К.: Что?!!!

Г.С.: Именно то, что вы слышали.

Л.К.: Но это же мировая сенсация! Почему об этом молчат газеты и телевидение?

Г.С.: Потому что информация строго засекречена, и ни одна из держав, участвующих в договоре, не заинтересована в её разглашении. Особенно Гардарика.

Л.К.: Почему особенно?