работу,

проведённую над песнями, даже над раскритикованной ‘Nothing Else Matters’.

Джеймс Хэтфилд сказал об этой песне следуюшее: “Мы всегда использовали

гитарные гармонии. В этот раз было так: вот вокальные партии и несколько фоновых

аккордов, всё для того, чтобы выделить лидирующую партию вокала. Это не те ля-ля в

три голоса, как у «Def Leppard». Этот вокал подчёркивает определённые строчки для того,

чтобы добавить в них чуть больше динамики”. Ларс Ульрих также говорил о новом, более

прямолинейном направлении. “Всегда найдутся люди, которые будут говорить, мол, да,

песня для радио” – говорит он, “но всё, что я могу сказать, так это то, что в данный

момент времени мы ощущаем себя именно так. Мы собираемся долбаться с

видеозаписями и синглами. Впервые за последние десять лет нам это кажется

своевременным”.

В любом случае, “Black Album” не был балладным альбомом, несмотря на

присутствие ‘Nothing Else Matters’ и сентиментальной ‘The Unforgiven’. Запись также

отмечена холодным как лёд и твёрдым как скала звучанием, созданном при помощи

грандиозных, прямолинейных риффов. Клифф, возможно, оценил бы нигилистический,

неотразимый грохот гитар и насладился простыми, громовыми басовыми партиями к

ним. “Чертовски тяжело для радио” вот как он часто описывал музыку Металлика, и без

сомнения, ему бы понравилась грациозная ирония, состоящая в том, что “Black Album”

был одновременно сокрушительно тяжёлым и при этом идеально подходил для

радиоэфира, благодаря своим фишкам и массовому распространению.

По всей вероятности это именно тот случай, когда Клифф понял бы мудрость

отхода от чрезмерно сложных нагромождений риффов в стиле “Justice” в сторону более

доступного материала, чтобы продвигать группу вперед – цель, которую он всегда

вынашивал в своём мозгу с самых первых дней пребывания в Металлика. Когда продюсер

Боб Рок расположился в студии вместе с Джеймсом Хэтфилдом, Ларсом Ульрихом,

Кирком Хэмметтом и Джейсоном Ньюстедом и рассказал им о своём видении альбома,

участники группы первоначально были настроены скептически. Он пересёк черту

недоверия, предложив им аранжировки для некоторых песен.

Как позже смеялся Джейсон: “Для нас это было действительно дико, потому что

раньше на наших репетициях не было людей, подобных ему. А Боб говорил постоянно,

почему бы тебе не сыграть здесь несколько тактов в фа-диез, сделать то и это? А у

186

TO LIVE IS TO DIE

Джеймса становилось такое лицо типа: ‘Что?!’ Но мы были открыты ко всему этому. Мы

попытались сделать то, что он нам советовал и восемьдесят процентов потраченного

времени он был прав”. Можно с уверенностью сказать, что Клифф одобрил бы эти

перемены в перспективе.

Коллективный скептицизм Металлика вскоре сменился пониманием и принятием,

особенно когда Боб Рок сообщил им, что живая настройка звука в студии подойдёт их

обширному звучанию лучше, чем метод записи по отдельности, который они

практиковали до этого. “Он видел нас живьём в турне “Justice”” – вспоминает Ларс. “Ему

понравилась наша музыка и ему понравилась атмосфера группы, которая находилась на

максимуме. Но ему также казалось, что мы никогда не создавали в студии того, чего

могли достигнуть вживую. Мы рассказали ему о том, как записываемся в студии, и он

упал со стула от смеха…‘Вы вообще можете находиться одновременно вчетвером в

студии?’”

Клифф, который всегда был фанатом движения группы к более высокому уровню,

смог бы понять, чего хотел добиться Боб Рок, даже если роль Клиффа на альбоме была

более важной, чем оказалась роль Джейсона. Фанат американской музыки, Клифф

одобрил бы более американизированное звучание альбома.

Как сказал о записи Кирк: “Наши первые четыре альбома были в духе европейского

металла. “Black Album” был переходом от этого звучания в сторону чего-то более

выразительного. Мы слушаем много американских групп, и влияние на нас определённо

следует искать именно в них”. Джеймс добавляет: “Для нас было трудной задачей

джеммовать каждый чёртов рифф во