обороны. Никаких массовых убийств, это будет всего-навсего тактический прием, чтобы получить власть.

– Я вижу, – тихо проговорила Джульетта, – что на этот раз ты не лжешь.

Она винила Розалинду за то, что она не смогла противиться. Она жалела Розалинду за то, что она не смогла противиться. Но Алая банда тоже творила насилие, творила каждый день. Когда ты воспитываешься в такой среде – когда твои близкие говорят тебе, что можно проливать чужую кровь, если этого требует верность, – откуда тебе знать, где провести границу, за которую нельзя заходить, если любишь кого-то за пределами своего круга?

– А что насчет насекомых-маток? – спросил Венедикт. – Они что, пролезли в своих хозяев?

Джульетта подалась вперед, упершись руками в стол. Так же было и с Ци Жэнем. Одно насекомое-матка, завладевшее его телом и заставившее его превращаться в чудовище.

– Да, в их шеи, – прошептала Розалинда.

– А как это происходило? – Вот он, главный вопрос. – Что помогало им превращаться в чудовищ?

Все путы Розалинды упали на пол. Теперь ее руки и ноги ничего не сковывало, но она осталась сидеть, поставив локти на колени и уронив голову на руки. Несколько секунд она оставалась в этой позе, неподвижная, как статуя.

Затем она вдруг подняла голову.

– Этиловый спирт.

Джульетта заморгала.

– Этиловый спирт? То есть… алкоголь?

Розалинда кивнула.

– Насекомые-матки плавали в нем, когда их обнаружил Дмитрий, и именно благодаря ему остальные насекомые выползают наружу. Так что, в основном, эти французы использовали алкоголь. Хватало нескольких капель – его концентрация необязательно должна быть высокой.

Венедикт обернулся и посмотрел Джульетте в глаза.

– Как мы найдем достаточное количество алкоголя? Как его вообще можно найти в городе в такое время?

Рестораны были закрыты, кабаре тоже. Те питейные заведения, которые не были загорожены металлическими щитами, были уже взломаны и разграблены.

– Нам не нужно искать алкоголь, – возразила Джульетта и посмотрела в просвет на окне, где она оторвала одну из досок, которыми оно было заколочено. – Бензин будет иметь тот же эффект.

Издалека донесся истошный вопль, Джульетта вздрогнула и прижала руку к груди. Розалинда вскочила на ноги, но тут вопль стих, и Розалинда застыла около стула, не зная, что делать. Она была слишком гордой, чтобы выразить вслух ту боль, которая читалась в ее глазах, но при этом ей не хватало бесстрастности, чтобы избегать смотреть на Джульетту, пряча от нее боль.

– Иди, Розалинда, – тихо сказала Джульетта. – Через несколько часов на улицах начнется еще худший хаос.

Розалинда сжала губы, затем медленно поднесла руки к затылку и, расстегнув свой кулон, сняла его и положила на стол. В блеклом сером свете он казался тусклым.

– Ты сказала Алым? – чуть слышно спросила Розалинда. – Ты сообщила им, что я стояла за появлением новых чудовищ?

Джульетта должна была это сделать. Если бы она сообщила, что любовником Розалинды был Дмитрий и что он и есть шантажист, в Алой банде бы поняли, что преступления Розалинды куда серьезнее, чем простой шпионаж.

– Нет.

Лицо Розалинды было непроницаемым.

– Почему?

Потому что она не хотела им это сообщать, потому что не хотела этого принимать. Потому что она так привыкла лгать и таиться, что очередное сокрытие правды ничего бы не изменило.

Краем глаза Джульетта видела, что Венедикт смотрит на нее.

– Иди, Розалинда, – повторила она.

Наконец Розалинда пошла к двери. Но, уже взявшись за ручку, остановилась и, оглянувшись, сглотнула.

– Мы видимся в последний раз?

В этом тихом вопросе было заключено слишком много всего. Вернется ли Розалинда домой? После всего того, что она сделала, после всего того, что сделали с ней, может ли она вернуться?

И, если да, вернется ли домой сама Джульетта?

– Не знаю, – честно ответила Джульетта.

Розалинда смотрела на нее еще пару секунд. Возможно, ее глаза наполнились слезами, а возможно, Джульетта просто приняла желаемое за действительное, и слезы навернулись только на ее собственные глаза.

Розалинда вышла, ничего больше не сказав.

* * *

Дождь ослабел, затем прекратился. Его последние равнодушные капли упали на мертвые тела. Их бледные руки громоздились друг на друге, воздух вокруг наполнялся смрадом разложения.

Селия не знала, жива она или мертва. Она была погребена под трупами. Ее тело болело, но мысли в голове так путались, что она не могла понять, вызвана ли эта боль раной от пули или же душевной мукой. По глупости она воображала, что бойня не затронет ее, что насилие и жестокость коснутся только простых людей. Но теперь она, кажется, наконец-то смогла стать одной из них. Член Алой банды не мог так страдать. Член Алой банды либо погиб бы быстро, как мистер Бин, в которого попала одна из первых пуль, либо держался бы вдалеке от этой схватки.

«Что там происходит?» – подумала Селия.

Тут кто-то схватил ее.

– Я нашла тебя. Я нашла тебя.

Селия повернула голову и, открыв глаза, увидела яркий свет – над ней горел уличный фонарь. Ей казалось, что ангел вытаскивает ее из-под груды мертвых тел, некое небесное существо, явившееся ей, чтобы смягчить ужасы войны. Но тут бок пронзила новая резкая боль, и ее мысли прояснились. Ее спасал не ангел.

Это была ее сестра.

– Как ты здесь оказалась? – потрясенно выдохнула Селия.

В свете фонаря на щеках Розалинды блестели мокрые полоски, но, когда она наконец вытащила Селию из-под нагромождения трупов, по ее лицу потекли новые слезы. Ее руки ощупывали Селию, ища раны. Рана была только одна – расплывающееся кровавое пятно на боку.

– Как ты можешь спрашивать меня об этом? – Она хлюпнула носом. – Я побежала к улице, на которой произошла бойня. Я искала тебя.

Селия сжала зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, и не стала противиться, когда Розалинда попыталась поставить ее на ноги. Она пошатнулась, но Розалинда обняла ее и не дала упасть. Хотя у Селии кружилась голова, она все же разглядела красные следы на запястьях своей сестры.

– Ты можешь идти? – спросила Розалинда. – Пойдем отсюда, иначе ты истечешь кровью.

Селия еле-еле переставляла ноги, но все-таки шла.

– Спасибо тебе, jiêjiê. – Когда в лицо Селии подул ветерок, она ощутила на своих щеках что-то холодное. Что это: кровь, или она тоже плачет? – Спасибо, что ты нашла меня.

Розалинда обняла ее еще крепче и продолжила двигаться вперед, даже когда Селия шаталась, ненадолго лишаясь чувств.

– Я хочу, чтобы ты думала о Париже, – приказала она, пытаясь заставить Селию не отключаться, не поддаваться слабости. – Подумай о его барах, о ярких огнях. Подумай о том, что ты увидишь их вновь, когда мир больше не будет