Сэм Смит однажды удачно сострил, сказав, что одной из характерных черт Краузе, бросающейся в глаза почти сразу, было то, что он слишком много времени тратил на разглагольствования о своих успехах и достижениях. Генеральный менеджер упивался своей ролью скаута, находившего молодых и талантливых людей и помогавшего им продвигаться по карьерной лестнице. К примеру, он часто говорил о своей одаренной молодой ассистентке Карен Стек и ее брате Джиме, которого он тоже нанял на работу, а позже продвигал на более высокие должности. Ему нравилось находить нераскрытые таланты и наблюдать за тем, как они расцветают. Однако тот факт, что он возвел Джексона на трон, давал ему ощущение собственного превосходства, что, в свою очередь, порождало у него чувство вседозволенности: он считал, что имеет право вести себя жестко и бесцеремонно с людьми, которых привел в клуб.

«В характере Джерри есть очень грубая сторона, – признавался Джим Стек. – Джерри – очень упрямый парень и очень гордый тоже».

Работая ассистентом, Джексон воочию наблюдал начальственные манеры Краузе в его отношениях с Дагом Коллинзом, а посему хотел избегать ненужных конфронтаций с ним. Когда в 1970-е Краузе еще был молодым скаутом и директором «Буллз», с ним крайне сурово обращался тренер команды Дик Мотта – порой он даже высмеивал Краузе, – еще один энергичный тип, никогда не игравший в баскетбол ни в колледже, ни даже в старшей школе. У Мотты была склонность мотивировать своих игроков, подвергая их унижениям, но на них он тратил не весь запал своего презрения, оставляя кое-что и на долю Краузе, как вспоминал бывший генменеджер «Буллз» Пэт Уильямс.

«Краузе и Мотта – одержимые люди, но в совершенно разных смыслах, – отмечал Боб Логан, в 1970-е освещавший жизнь «Буллз» на страницах Trib. – Они друг друга не переваривали, а потому было интересно смотреть, как они атакуют друг друга».

Мотта начал побеждать с «Чикаго», и вскоре ему предложила работу другая команда. Краузе отчаянно хотел, чтобы Мотта покинул «Буллз», но популярный среди болельщиков тренер остался и продолжил мучить Краузе, пока не добился ухода пухлого молодого скаута из организации. Возможно, это частично объясняет стремление Краузе уволить Дага Коллинза в 1989-м, сразу после того, как команда вышла в финал Конференции. Это была последняя возможность для Краузе избавиться от тренера, с которым он не ладил. В другой год, если бы Коллинз привел «Буллз» к чемпионскому титулу лиги, Краузе уже не смог бы убрать его из команды. Достигнув позиции на вершине властной иерархии, генеральный менеджер не собирался дожидаться момента, пока его погубит еще молодой и неоперившийся тренер. Джексон это увидел и стремился прилагать максимум усилий для того, чтобы Краузе оставался доволен.

Краузе, со своей стороны, сделал Джексона своим новым молодым королем, готовым и жаждущим учиться протеже. Очевидно, что мотивировали Краузе не только инстинкт самосохранения и нелюбовь к Коллинзу. Генеральный менеджер по-прежнему питал глубокое уважение к Тексу Уинтеру и его системе игры в нападении. Точно так же он был давно и тесно связан узами с Джексоном. В его видении двое мужчин могли сотворить нечто особенное, работая вместе.

В первые месяцы своей работы главным тренером особым источником силы Джексона стала его тихая, спокойная уверенность в себе. Ее ощущали все вокруг, главным образом Джордан. «Если ты собираешься тренировать такого игрока, как Майкл Джордан, то лучше тебе иметь стальные нервы, – сказал однажды Тим Халлам. – И у Фила они были».

«Фил Джексон и его подход… пожалуй, он лучше всех спелся с Майклом, – объяснял Джонни Бах. – Они оба достигли такого этапа своей жизни, когда уже отлично знали, кем являются». У Коллинза было много сильных сторон, но его страхи и неуверенность проявлялись нелучшим образом. Он хотел, чтобы игроки любили его до определенной степени, особенно это касалось Джордана, что было попросту невозможно. Джексона это мало интересовало. «Самое важное это то, что Джексон никогда не искал их любви, – говорил Бах о Джексоне, вспоминая прошлое. – Многие тренеры хотят быть любимы игроками, им просто необходимо чувствовать любовь своих подопечных, и вследствие этого они терпят неудачи. Профессиональные спортсмены не будут тебя любить. Они не дадут тебе ту любовь, которую ты ищешь».

У Джексона был свой взгляд на игру, тихий, но веселый. Он обожал откинуться в кресле и наблюдать, как игроки преодолевают сложные моменты в баскетболе. Будучи ассистентом, он был своего рода загадочной фигурой на скамейке «Буллз». Когда стал главным тренером, эта загадочность лишь приняла новые масштабы – и именно в ней будет таиться ключ к его глубокому пониманию своей команды. Из всех сотрудников «Буллз» больше всех он общался с Тексом Уинтером. Старый тренер был впечатлен детальностью и проницательностью скаутских отчетов, которые подготавливал Джексон. Позже, когда они вместе тренировали команду Летней лиги, Уинтер поразился крепкой памяти Джексона, который мог вспомнить события даже давнишних матчей. Уинтер решил, что у Джексона идеальная память.

Одним из первых заданий Джексона в качестве главного тренера было установление порядка в составе – он определил иерархию в команде. Бах вспоминал: «Фил объяснял команде иерархию. Сколько тренеров так делает? Он показывал это наглядно, когда беседовал с игроками. Фил говорил: «Вот что такое иерархия». Он поднимал руку вверх и добавлял: «Вот здесь Майкл, он вон там, наверху, высоко-высоко». Потом он спускался по воображаемой лестнице вниз и, указывая на какого-нибудь из парней, говорил: «А ты вот здесь, вот насколько ниже».

Звучит просто. Каждый в команде знал, что Джордан – ведущий игрок, но большинство тренеров пытаются поддерживать иллюзию того, что «в команде все равны», тогда как в действительности все не так. Джексон с самого начала отказался этим заниматься, что заставило практически всех игроков поблагодарить его за честность и прямоту, особенно того, кто имел для команды первостепенное значение.

«Майклу нравились тренерские методы Фила, очень, – отмечал Бах. – И они кардинально отличались от методов других тренеров». Общественности понадобится много лет, чтобы понять, как сильно все изменилось.

Его уникальный тренерский стиль отчасти сформировался благодаря глубокому погружению в психологические аспекты игры. Его родители были проповедниками-фундаменталистами, а свое детство он провел рядом с индейской резервацией. В молодом возрасте он полюбил все, связанное с коренными американцами настолько, что обшаривал местные библиотеки в поисках любой литературы, посвященной индейской культуре. В колледже на него произвела неизгладимое впечатление книга Уильяма Джеймса «Многообразие религиозного опыта» (The Varieties of Religious Experience). Став игроком «Нью-Йорк Никс», он трансформировался в хиппи, всюду рассекавшего на велосипеде и покуривавшего дурь. Эти взгляды наложились на философию коренных американцев и увлечение дзен-буддизмом, и в результате Джексон довольно быстро открыл способ взглянуть на себя и свою команду со стороны. Он искал возможность научить каждого из своих игроков умению смотреть на вещи с его точки зрения. Он производил впечатление человека, знающего, о чем говорит. И, разумеется, в немалой степени ему помогали и баскетбольные достижения: он был чемпионом с «Никс» в качестве игрока, а потом собрал чемпионскую команду в CBA.