— Через час, — ответил я, — и да, кстати…выдай задание Лоуренсу — пускай отправляется куда-нибудь в разведку. Не стоит ему сидеть здесь, есть у меня большие подозрения на его счет.

— Да чего ты на него взъелся? — удивился Техас. — Вы ведь нормально общались?

— Общение тут ни при чем, — покачал я головой, — та ситуация в медотсеке…она слишком подозрительная.

— Подозрительная? — возмутился Техас. — Ты думаешь, что он убил Дона? Да ты знаешь, что они уже лет десять дружат? И Лоуренс, по-твоему, его вот так запросто убил?

— Я не знаю, — пожал я плечами, — и не намерен с тобой спорить. Просто сделай, как я сказал. Это приказ.

— Есть, босс, — совершенно иным тоном отозвался Техас, и на этом спор закончился.

* * *

Астероидное поле производило неизгладимое, даже давящее впечатление: оно было огромным. И хотя отсюда булыжники казались маленькими, смехотворными камешками, которые ты запросто можешь взять в руку, ухватить целую пригоршню, их здесь было огромное множество.

Тысячи, десятки тысяч камней, замерших в невесомости, медленно двигавшихся, кувыркавшихся и вращавшихся, бездвижно стоящих на месте. Казалось, астероиды живые, казалось, это какие-то загадочные существа, живущие своей, лишь им понятной жизнью.

А затем твой взгляд пробивается вперед, ты разглядываешь далекую планету, едва видную за сонмом космических булыжников. И вот тогда ты, наконец, понимаешь, что перед тобой не россыпь мелких камней, а множество огромных валунов, по сравнению с которыми твой кораблик — лишь мелкая песчаная блоха…

Корабль Техаса замер в паре километров от ближайшего к нам камня, ну а мы с Норой двинулись вперед.

Техас был прав — компьютер попросту не справлялся с задачей отслеживания. Он не мог даже посчитать количество камней, находившихся в непосредственной близости от нас. Чего уж говорить о построении их траекторий.

Практически мгновенно начали вылезать предупреждения, почти сразу компьютер начертил нам столько линий, что экран стал белым от них, без единой черной точки. А в следующую секунду система выдала ошибку.

Нам не оставалось ничего другого, как отключить ее.

Теперь «радаром» и сенсорами корабля были наши собственные глаза. Мои руки, держащие штурвал, с такой силой вцепились в него, что готовы были его вырвать. Я в любую секунду мог бросить корабль в сторону, поднять его вверх, ускориться или затормозить, пытался разглядеть, предугадать движение булыжников, медленно пролетающих мимо нас, вращающихся, будто стремящихся придавить, уничтожить препятствие.

Неподвижная, словно превратившаяся в статую Нора неотрывно следила за показаниями приборов. Система отказалась нам помогать, и теперь мы сами были в ответе за свои жизни. От нашей зоркости, внимательности зависит, как долго наш корабль будет оставаться целым, как далеко на нем мы сможем залететь вдоль астероидного поля.

Признаюсь честно, я ожидал совершенно другого. Да, конечно же, я не ждал чего-то такого, как было во многих фильмах, где пилоты лихо вращают свои корабли, прорываясь сквозь астероиды, попутно пытаясь сбросить с хвоста погоню. Я понимал, что будет сложно, что этот полет будет крайне опасным. Но все же не до такой же степени.

Единственное, что меня мотивировало, что заставляло не сдаваться, двигаться вперед, было осознание того факта, что здесь уже были люди, что они уже прошли этим путем, который сам я считал попросту невозможным.

Мало того, что люди смогли здесь провести корабль, так они еще и умудрились обосноваться внутри астероидного поля.

А, как известно, что уже когда-то сделал один человек, сможет повторить второй. И мы повторили. Почти. Мы практически добрались до цели.

Судя по координатам, нам нужно было приблизиться к огромному камню, настоящей космической скале. Лишь бегло взглянув на экран, я успел заметить ее размеры, успел просчитать цифры и был от этого в шоке — на этом астероиде с легкостью бы уместилась вся Америка…

Наш корабль медленно огибал гигантский астероид, периодически уворачиваясь от мелких камней, от валунов, решивших приблизиться к нам.

И вот спустя три часа напряженной работы мы это сделали. Мы зашли за эту огромную скалу, обогнули ее с теневой стороны и…

И все это оказалось зря — ничего здесь не было.

Признаться, я ожидал нечто подобное. Еще на подлете я прекрасно понимал, что разместить модуль или станцию здесь никак невозможно. В любую секунду ее может раздавить очередной каменюкой.

Обогнув огромный астероид, мы не увидели ровным счетом ничего — ни станции, ни ее обломков. Причем ничего не увидели не только мы, приборы тоже не зарегистрировали здесь присутствие хоть чего-то. Здесь ничего нет. И ничего не было.

Черт возьми! Неужели мы ошиблись с координатами? Или проклятая система выдала нам ошибочные данные?! И что теперь делать?

— Здесь ничего нет! — озвучила мои собственные мысли Нора. — Похоже, мы где-то ошиблись! Нужно возвращаться, Честер!

Я лишь кивнул, совсем забыв, что Нора не увидит этого движения — мы оба были в скафах и могли общаться только посредством внутренней связи корабля.

Я начал замедлять корабль, разворачивать его. Несколько раз пришлось совершить довольно рискованные маневры — пролетающие мимо камни словно пытались попасть в корабль, и каждое из этих попаданий могло бы доставить нам массу хлопот. Однако обошлось.

Развернув наш звездолет, я направил его назад, туда, где нас дожидался Техас. Предстояло вновь облететь огромный астероид и уже затем, по проторенному пути, вылететь прочь из астероидного пояса.

Но не повезло.

Когда мы огибали огромный валун, случилось то, чего так опасался Техас.

— Осторожно! Влево! — заорала Нора, но было уже слишком поздно.

Сравнительно небольшой булыжник попал в хвостовую часть корабля, а затем еще один. Наш корабль завертело, развернуло, и когда я вновь попытался взять управление на себя, оказалось, что мы летим прямо в астероид.

Тут же включилась «тревога», точнее зажглось аварийное освещение, предупреждая о том, что корабль получил пробоину. Наверняка бы заревела и сирена, да вот только мы ее не услышали — как и говорил, мы были в скафах, а на самом корабле ни в одном из отсеков не было воздуха, как и в его танках.

Каким образом мне удалось выровнять корабль, отвести его нос от астероида, заставить звездолет сменить траекторию полета, не врезаться в космический булыжник — это отдельная история.

А вот дальше произошло то, чего мы совершенно не ожидали.

— О боже! А это что такое? — воскликнула Нора.

Меня несколько удивила ее реакция — ну, подумаешь, огроменная пещера в гигантском астроиде. Что такого?

Однако спустя пару секунд я понял, чему же Нора так удивилась — свет! В глубине пещеры моргнул свет! Я не мог ошибиться.