в который меня однажды затянул Бездонный. Но стоило переступить порог этого дома и на меня разом обрушилось всё, что тамиру так неустанно прятал за запертыми дверьми своей памяти.

— Зачем вы привели меня сюда? — обессиленно выдавила я.

Лицо ведьмы расплылось от слёз, и я сердито их смахнула.

Женщина не отвечала. Она с интересом всматривалась в моё лицо, а я отвечала ей упрямым немигающим взглядом.

— Каким он был? — вдруг спросила ведьма. Её надменный тон дал трещину и в голосе зазвучала обычная человеческая горечь.

— Кто вы? — выпалила я вместо ответа.

Что-то в её раскосых изумрудных глазах не давало мне покоя. Тревожная догадка назойливо жужжала на задворках сознания, но стоило к ней потянуться, как она выскальзывала из пальцев словно пугливая бабочка.

— Кэйра, — представилась женщина.

Это был вовсе не тот ответ, который я ждала. Минуло несколько минут в течении которых мы разглядывали друг друга в напряженном молчании, и наконец я поняла, что не давало мне покоя.

— Вы похожи на неё, — с удивлением произнесла я.

Лёгкая печальная улыбка коснулась губ Кэйры.

— Но я никогда не видела вас в…

— Воспоминаниях зверя? — оборвала ведьма. — Он никогда не видел меня, как и я не видела его… и Коэля…

Взгляд ведьмы неожиданно ожесточился, она одержала победу над своими эмоциями и бесстрастно повторила недавний вопрос:

— Так каким он был?

— Не знаю, — пожала плечами я. — Эспер никогда не делился воспоминаниями о своём прошлом.

Ведьма недоверчиво прыснула.

— Он поделился им в тот момент, когда дал тебе свою кровь. Прошлое тех, с кем зверь был связан, его собственное прошлое и мысли, которые ты думала он от тебя прячет, всегда были у тебя. — Ведьма постучала указательным пальцем по своему лбу. — Ты просто не научилась их искать внутри себя, или не захотела учиться. Ведь жизнь в неведении кажется безопасной, верно?

Кэйра направилась к выходу и уже у порога нетерпеливо бросила:

— Пошли.

Я вышла следом. Остановившись за калиткой, женщина в последний раз оглянулась на заброшенную хижину.

— Моя мать ушла из Лейтерина в тот день, когда ветер нашептал, что у неё родится сын. Однажды я проснулась, а её уже не было рядом.

Ведьма перевела на меня взгляд. Я молчала.

— Я по ней не скучала, если ты хочешь меня об этом спросить. Кассия была особенной, она видела будущее Гехейна на десятки, а то сотни лет. И с того момента, как я подросла достаточно, чтобы понимать ее слова она неустанно напоминала мне, что нам не суждено стать семьей, что наши пути однажды разойдутся и она не сможет быть мне матерью. Поэтому она никогда и не пыталась, хотя у неё было на это достаточно времени прежде, чем он появился на свет.

— Почему она ушла с ним в эту глушь? — не удержалась я от вопроса.

Кэйра небрежно пожала плечами.

— Никто не знает, да никто и не спрашивал. Она ушла и сестры были этому рады.

Ведьма повернулась к дому спиной.

— Идем.

Я шагнула следом и мир переменился: улица растворилась в ночи, нас обступили высокие деревья, над головой среди густой листвы засияли звёзды. В конце заросшей звериной тропы дрожал тусклый свет. Мы вышли на просторную поляну, в центре ровным кругом выстроились серые камни, испещренные неизвестными мне рунами. Густой пушистый мох облепил монолиты, заполняя собой глубокие трещины, будто пытался скрыть уродливые шрамы от посторонних глаз. По краю поляны на мелких валунах, блестящих от растопленного воска, горели десятки свечей.

— Ксаафанийцы верят, что огонь отпугнёт болотных духов, вздумавших потревожить древние заклятия, сплетённые в кругу, — пояснила ведьма и задумчиво с насмешкой добавила. — Но моего брата это не отпугнуло. Именно тут ради твоего зверя он разрушил чары, сдерживающие тамиру в волчьих шкурах, а шинда под землёй.

— Для чего вы всё это показываете? — не выдержала я.

— Ты столько дней изводила Болота, испытывала их терпение и пыталась добиться нашего внимания. Но чтобы ты сказала, если б мы захотели слушать? Рассказала жалостливую историю о волке, которого против воли привела на болота Сила, заключенная в руках ребёнка? О том как ребёнок чуть не убил зверя, поддавшись желанию познать эту жизнь пока она не оборвалась? О том, как ради спасения тамиру монстры из ваших сказок обрели свободу, а теперь Саит вновь протягивает руки к душе тамиру, которую должна была отнять многие годы назад, если б ей не помешал всё тот же ребенок? Я показываю тебе всё это, чтобы ты наконец поняла — мы знаем о твоём звере больше, чем знаешь ты сама, и не испытываем к нему сострадания. Он — причина всех бед.

Меня будто обухом огрели по голове. Я в ужасе оцепенела, не в силах сделать вдох, а в ушах непрестанно, зловеще звенели последние слова ведьмы.

Он — причина всех бед.

Сердце оборвалось.

Я до последнего надеялась, что моя встреча с Кэйрой и нашла прогулка по прошлому ни что иное, как испытание в конце, которого я обрету спасение для Эспера.

Но это было не испытанием, а уроком мне.

Ведьма хмыкнула в ответ на мое молчание.

— Не отставай, если не хочешь остаться наедине с местными духами.

Она пересекла поляну и погрузилась во мрак чащи. Мне не оставалось ничего другого, кроме как обреченно плестись следом, с трудом передвигая будто налитые свинцом ноги.

Может это часть моего испытания?

Я пыталась отыскать в себе хотя бы крохи былых веры и надежды, но их последние крупицы стремительно гасли на дне моего сердца.

Погрузившись в собственное горе, я не сразу заметила, как шелест леса сменился безмолвием утонувшего во мраке тоннеля. От каменных стен исходил пронизывающий холод, против которого не защищал даже плащ из ведьмовского шёлка. Тьма стремительно сгущалась, липла к коже и ослепляла, морозными руками закрывая глаза, казалось, еще шаг я сорвусь в бездонную пропасть и захлебнусь вязкой чернотой.

Неожиданно сквозь мрак пробился ослепляющий изумрудный свет кристаллических сталагмитов, ощерившихся у входа в пещеру словно острые клыки в раззявленной пасти. Когда глаза привыкли к свету я разглядела ряд выточенных из белого камня колон, арками смыкающихся над головой подобно рёбрам исполинского великана. А там, где у этого исполина могло расположиться сердце посреди мелкой каменистой речки лежал плоский монолит, озарённый сотнями никогда не гаснущих свечей. Издали он напоминал высеченный из черного гранита саркофаг и именно к нему направлялась Кэйра.

Она пересекла речку и с трепетом приложила ладонь к черному камню.

— Как думаешь, что это? — спросила ведьма, не поднимая взгляд.

— Алтарь? — предположила я.