Илонны начала светиться ярче. И вот наступил момент, когда бурое покрывало смерти полностью исчезло. Аура Илонны была очищена от скверны и теперь сияла всеми оттенками красного с заметными зелёными прожилками. Дилль ещё раз позвал Илонну, ответа не получил и решил вернуться в реальный мир. А перед тем он горячо поблагодарил Великую Госпожу. Возможно ему показалось, но в момент перехода он услышал далёкий смех, похожий на звучание тысяч крохотных колокольчиков.

Вернувшись в реальный мир, он едва не упал. Если бы врачеватель Фрол не подхватил его, Дилль рухнул бы на пол.

— Проверь её сейчас, — прохрипел он.

Фрол сделал знак наименее уставшему коллеге-земельщику. Тот провёл руками над телом девушки, задержался над её лицом и потрясённо воскликнул:

— Я больше не чувствую утечки сил! Заклятье исчезло.

Фрол тут же перестал поддерживать Дилля и скомандовал:

— Фраум, Вурт, проверьте нервные узлы. Адосс — за тобой работа сердечной мышцы. Я и Василь займёмся восстановлением. Фил, как отдохнёшь, сразу включайся. Даверт — вливай в неё энергию, но понемногу, не торопись.

Мастер Фиррис шагнул вперёд.

— Маг, скажи…

— Теперь с ней всё будет хорошо! Все вон отсюда! — рявкнул Фрол. — Не мешайте нам!

Дилль поднял с пола посох и, пошатываясь, пошёл к дверям. Его тут же подхватили под руки — это оказались Гунвальд и Вальдор. Словно котёнка они вытащили Дилля из комнаты Илонны, за ними вышли Герон, мастер Фиррис и слуга.

— Диллище! — улыбаясь до ушей щербатой улыбкой, сказал Гунвальд. — Ты живой!

Герон подошёл к Диллю и обнял его так, что кости затрещали.

— Пусти, — задушено пропищал Дилль на остатках дыхания. — Расплющишь же.

— Здоро́во, бродяга! — Герон ещё раз сжал Дилля в объятиях, выдавив из него последнюю порцию воздуха.

Вальдор, к счастью, воздержался от обнимания, иначе Дилль стал бы похожим на жабоящера в засуху — плоским и дохлым. Гигант ограничился лёгким похлопыванием по плечу — от этого Дилля даже в сторону отбросило. Далеко он не улетел — его поймал мастер Фиррис. Железными пальцами схватив его за плечи, он посмотрел ему в глаза и сказал:

— Благодарю высшие силы, что однажды на пути Илонны встретился ты. Ты вернул жизнь и радость в мой дом, — Фиррис, всё ещё не выпуская из рук Дилля, повернулся к слуге. — Донн, доставай всё, что есть. Открой тот бочонок, что запечатал ещё мой отец. Вальдор, будь любезен, помоги Донну принести из погреба бочонок.

Старый слуга убежал, Вальдор утопал вслед за ним. Фиррис потащил Дилля в гостиную, Гунвальд и Герон, разумеется, тоже пошли.

— Что ты сделал? — усадив Дилля в мягкое кресло, спросил Фиррис. — Фрол, который полчаса назад советовал мне готовить посмертный обряд, сказал, что теперь с Илонной будет всё хорошо.

Гунвальд и Герон уставились на Дилля — у них на языках явно вертелось множество вопросов, но они молчали, признавая первоочерёдность хозяина дома. Дилль усмехнулся:

— Мастер, я просто убрал эту заразу.

— Илонна умирала, врачеватели ничего не могли сделать, — всплеснул руками Фиррис. — И вдруг заявляешься ты, просто стоишь над ней, и на щеках моей дочери появляется лёгкий румянец. Ты врачевателем стал?

— Нет, конечно. Это долго рассказывать, — вздохнул Дилль.

— Начни с того, как ты избежал хивашского плена, — вклинился Гунвальд.

— Но я был у хиваши в плену.

— Тогда расскажи, как ты умудрился сделать так, чтобы не превратиться в лича, — выдал неугомонный каршарец.

— Гунвальд, да заткнёшься ты или нет?!! — не выдержал Герон. — Дай ему хоть слово сказать.

— Личем я не стал, потому что из меня сделали бездушного, — пожал плечами Дилль. — Я вернулся, отобрал обратно своё тело и убил шамана.

Все трое уставились на него так, словно перед ними сидел сам император Гариаль, правда, слегка сошедший с ума. Дилль улыбался, наслаждаясь произведённым эффектом. Наконец мастер Фиррис откашлялся и сказал:

— Ты ничего не путаешь? Эта хивашская магия никогда не знала осечек. Если жертва лишается души, то это навсегда.

— Как видишь, мастер, не навсегда. Ладно, слушайте…

Но тут в гостевой зал вошёл Вальдор, сгибаясь под тяжестью огромной бочки, которую мастер Фиррис почему-то назвал уменьшительным «бочонок». За ним семенил Донн, державший в руках целый набор разнообразной еды — в основном, копчёностей.

— Господин, сейчас я начну готовить. Через час будет хорошее мясо, — сказал слуга и, разложив на столе разносолы, удалился.

Вальдор осторожно поставил бочку на пол. Мастер Фиррис снял со стены топор и с трёх ударов вышиб крышку бочки. По комнате поплыл аромат хорошего вина. Лично наполнив небольшие серебряные кубки, мастер Фиррис раздал их присутствующим и сказал:

— Это вино мой отец закупорил для особо торжественного события. Я держал его, чтобы открыть на вашей, — Фиррис качнул кубком в сторону Дилля, — с Илонной свадьбе. Но что может быть радостней, чем возвращение к жизни дочери? За тебя, Дилль!

Все пятеро чокнулись. Дилль попробовал вино и сказал:

— Превосходное вино. Оно даже лучше того, которым меня угощал каган Джагатай.

— Какой ещё каган Джагатай? — изумился Фиррис.

— Ах да, вы же ещё не знаете. Теперь у хиваши новый каган — Джагатай.

— А старый где? — поинтересовался Вальдор.

— Старый умер от несварения желудка. Никакой желудок не выдержит порции доброй стали.

— Так, Диллище, если ты сейчас всё не расскажешь, я тебя прибью! — Герон, который недавно урезонивал Гунвальда, показал другу здоровенный кулак.

Дилль улыбнулся его горячности и начал рассказ. Его слушали, затаив дыхание и даже забывая прихлёбывать отличное вино. А копчёности оставались и вовсе нетронутыми. Дилль начал рассказ с того, как во время боя лишился сознания, а, вернувшись в своё тело, обнаружил, что стал рабом хивашского шамана.

— Пакостное ощущение, скажу я вам. Я ничего не мог сделать даже тогда, когда четверо шаманов велели мне схватить пригоршню углей из костра. Взбреди им в голову приказать мне вспороть себе живот, и моё тело послушно выполнило бы приказ.

— Вот уроды! — с чувством сказал Гунвальд.

— А потом я вспомнил, как хмельное ослабляло действие заклятья подчинения, которое на нас наложил старикашка Гвинард, — при этих словах Гунвальд и Герон понимающе закивали головами. — Но даже это не могло мне помочь освободиться. И я бы остался вечным рабом шамана, если бы…

В этот момент дверь распахнулась, и в зал вошли несколько мастеров клинка. Нугейра Дилль знал, как и Таля. Двое последних ему были незнакомы. Все четверо уставились на него, как на привидение.

— Садитесь, друзья, — предложил Фиррис. — В моём доме сегодня двойная радость: вернулся воин, боевой маг и муж моей дочери, и Илонна начала выздоравливать. Мы как раз начали праздновать.

— А он… точно живой? — спросил мастер Нугейр, не сводя глаз с Дилля.

— Разрешаю пустить мне немного