Алан расстегнул жилет и достал из кармана брюк портсигар.

– Действительно, – закатил глаза Уильям. – Я ведь каждый день встречаюсь с людьми, которые называют себя верховными существами этой вселенной. А хотя постой-ка. Я знаю парочку таких. У Даниэля лечатся. Вместе с Наполеонами.

Маккензи смерил его усталым взглядом и щёлкнул спичками. Огонёк на кончике сигареты тут же вспыхнул оранжевым, и мужчина выпустил в воздух струйку приторного сизого дыма.

– Аптечка должна быть где-то здесь, – Алан неопределённо махнул рукой, откинувшись на спинку стула. – Правда я понятия не имею, что в ней.

– Предлагаешь мне поставить вам йодную сетку и подуть? – Уильям принялся открывать все подряд ящики. – Ты же понимаешь, что тебе нужно сейчас в больницу? Нужно сделать снимок и наложить гипс. Я не могу делать все это вслепую.

– Все бывает в первый раз, Уилл, – спокойным тоном ответил Алан, размеренно раскуривая сигарету. – Так что постарайся справиться. Будь так добр. Там всего-то нужно сдвинуть края кости друг к другу. Как будто я первый раз ломаю ноги.

– И как же ты до этого обходился без меня? – Уилл выглянул из-за столешницы.

– Само заживало, – Алан пожал плечами и улыбнулся.

Аптечка нашлась на самом верху одного из шкафов, и ее содержимое заставило Уильяма застонать. Несколько рулонов бинтов, йод, бутылка спирта и бесполезный шприц. Зачем все это было нужно Алану Уилл постарался не задумываться. К счастью, перелом оказался не столь серьёзным, как Уильям изначально считал, – ему даже показалось, что он уже начал заживать, как и сказал Алан. Но все же Уильям пошёл на варварский поступок: один из стульев лишился ножки, которую тут же поспешили прибинтовать к ноге под одобрительный взгляд Алана.

Уильям начал сомневаться в том, что Маккензи вообще была нужна его помощь.

К счастью Уильяма на кухне у Алана нашёлся кофе, который он поспешил сварить. Как всегда горячий напиток перелился через край и залил горящую конфорку, а Уильям сдавленно начал ругаться на глупую кухонную утварь. Алан только молча за всем этим наблюдал, выкуривая сигарету за сигаретой, отчего вскоре пришлось открыть окно – перед глазами Уилла начали плясать разноцветные круги, а внутри разлилось неожиданное спокойствие.

Чашка с кофе со звоном опустилась на стол, и Уильям плюхнулся на стул напротив Алана, откинувшись на спинку и блаженно прикрыв раскалывающиеся от боли глаза. Часы мерно щелкали, отсчитывая секунды до рассвета. Тишина ставшей неожиданно уютной кухни успокаивала, и Уильям медленно потягивал кофе, наслаждаясь прогорклым вкусом и выдавшейся минутой отдыха.

Которая не продлилась долго.

– Уилл, кажется, ты мне еще сегодня снова понадобишься как врач.

Уильям подскочил на стуле и напряженно посмотрел на Алана, оценивая все возможные варианты полученных по время сидения на стуле травм. Он даже не заметил пролившийся на жилетку и рубашку кофе.

– Что еще? – побледнев, пробормотал Уилл.

– У меня болит зуб.

Протяжный и полный обречённости стон Уильяма, скорее всего, было слышно даже на другом конце штата.

Как и полный искреннего веселья смех Алана.

Март, 1934

Март встретил Уильяма проливными дождями, ветром и сгоревшим фондю.

Зима промчалась слишком быстро, чтобы Уилл заметил ее, но проигнорировать шагнувшую в город весну он уже просто не мог. Насильный отпуск, в который его отправило начальство не без помощи Алана, подошёл к концу, но Уилл чувствовал себя еще хуже, чем в его начале. Долгие часы сна только больше выматывали, а надоедливые звонки от Даниэля и Маргарет яркими гирляндами телефонных проводов обматывались вокруг шеи Уильяма. Он хотел поскорее вернуться на работу, чтобы не думать. Чтобы зарыться в работе, пока глаза не начнут чесаться от раздражения. Чтобы выматывать себя до последней капли и без сил падать на кровать, где его ждала темнота забвения. Чтобы не вспоминать о своих обязанностях перед семьёй и об очередной дюжине приглашений в дом Анхеля Куэрво, которого он очень успешно избегал последние полгода.

Уильям остановился перед входом в автомобильный салон Алана, и за шиворот ему тут же налилось с добрую столовую ложку ледяной талой воды. Уилл обиженно зашипел, втягивая шею, и с грохотом входной двери влетел в тёплое прокуренное сигаретами Маккензи помещение.

Уилл замер. Он не был здесь несколько лет, но все осталось таким же. Автомобили стояли в том же порядке, а между ними сновали люди Алана, остановившись только на секунду, чтобы недовольно посмотреть на Уилла и покачать головой. Разве что обстановка стала несколько более… разорённой. Повсюду валялись листы бумаги, чеки и куски автомобильной обшивки. Около одного из автомобилей возвышалась гора из наполнителя для сидений, окурков и пуль, а чуть поодаль распахнутыми дверьми дышал автомобиль. Все его внутренности были вытащены наружу, и даже крышка от бензобака валялась на полу.

– Уилл? Что-то случилось?

Алан возник за спиной Уильяма неожиданно: привстал на цыпочках и выдохнул свои слова на ухо слишком тихо и осторожно, чтобы Уилл не отшатнулся в сторону и сбил высокий столик-стойку. Маккензи хмыкнул и насмешливо проследил за тем, как сотрудники салона тут же бросились поднимать стол и приводить вокруг босса все в порядок.

– Да нет. Я просто решил заглянуть. – Уилл рассеянно крутил в руках шляпу и переминался с ноги на ногу, слыша, как под подошвой хрустят осколки лобового стекла соседнего автомобиля. – Осмотреться. Последний раз я здесь был…

– До того, как ты познакомился с моими частыми клиентами. Точнее, – поправил себя Алана с улыбкой, – с теми, кто работает на моих частых клиентов. Проходи, не стесняйся. У нас тут небольшой ремонт. Внезапный. Федералы ведут себя крайне некультурно, когда доходит до чужой собственности.

– Предполагаю, они ничего не нашли.

Алан прошёл вглубь салона и махнул рукой, приглашая Уильяма следом.

– Разумеется, – Алан отвёл плечи назад, выпрямляясь. – Я же не идиот, чтобы держать весь товар в салоне у всех на виду. А машины они не трогали. Ну, большую часть. Парочку люксовых они вскрыли. Дешевле будет теперь их сжечь. Но… Эту они так и не осмотрели. Ведь кто будет провозить в этой малютке несколько килограммов «снежка»?

Уилл выгнул бровь, обвёл взглядом опершегося с гордым видом на машину Алана и красноречиво кивнул. Маленькая, округлая, «малютка» была образцом тех машин, что в последние месяцы активно рекламировались, как «женская машина». Женского в ней был только размер: Уилл в неё точно никогда не поместится, даже если переломает себе все кости и попросит кого-нибудь впихнуть в салон, а Алан будет крутить руль грудью.

– Подозреваю, что ты. Или отчаявшаяся домохозяйка из Гленвью.

Самодовольная ухмылка Алана без всяких слов подтвердила слова Уильяма. Алан Маккензи сиял, как новенький цент, и с какой-то заботой гладил машину, скользя пальцами по гладким округлым формами осматривая со всех сторон. Алан смотрел на машину, как обычно смотрят на женщину. Или на бутылку долгожданного коньяка. Все зависело лишь от вкусов смотрящего.