обновленными и воспарявшими духом, а павших соратников вспоминали только с печальной, но светлой улыбкой. Слышались несмелые разговоры на тему того, что все не так уж и плохо, и у нашего похода еще полным-полно шансов.

Взгляд сместился с последних строчек главы об ассари на бирюзовые листья святилища Нефтис и я все понял. Наверное, и в разговоре с вампиром его поднявшийся боевой дух был результатом пассивного воздействия эффекта покоя павшей богини, а не моими навыками психолога.

Отсюда следует и иной, еще более паршивый вывод. Через максимум один — два цикла рейд постепенно вновь скатится в пучину депрессивной обреченности. Как вариант, можно было бы поддерживать молитву покоя в пути, а на самых отчаявшихся накладывать касание Дафны и вести за ручку как улыбающихся дурачков.

В голове сделалось пасмурно. Не могла не прийти мысль о том, что напасть с режущими листьями и ветром вполне может повториться — вон их сколько еще растет. Но этот вопрос просто не поднимался. Никем. Может, покой Нефтис просто не смог найти успокаивающую формулировку для ответа на него? Но скорее всего, все просто отказывались об этом думать. Поход в любом случае продолжится. Сейчас дезертирство приравнено к суициду.

Эффект покоя спал значительно раньше, не успело пройти и полтора цикла. Древо скрылось далеко позади, и все чаще слышались сомнения в голосах воинов. Нас стало слишком мало, чтобы растягиваться или делиться на группы. Даже моя паршивая память на лица начинала узнавать имена без призыва слов силы.

Следующая мысль, которую я стал ворочать в голове, это догадка, что отсутствие чудовищ могло быть вызвано именно грядущим листопадом. Существа, живущие здесь с рождения, наверняка хорошо знают местные условия и заранее готовятся. Зарываются глубоко в норы, или ищут укрытие.

Эта идея зародилась у меня не спроста. Когда минул примерно второй цикл пути, то есть около добрых восьми часов по привычному исчислению, до нас донеслась первая тревожная весть.

Один из разведчиков, которых вампир отрядил кружить вокруг рейда на случай неожиданностей сообщил, что видел в лесу силуэты зверей, отдалённо напоминавших больших пауков. Если я прав, то именно сейчас, когда смертельный листопад миновал, на нас обрушится волна тварей.

Второй тревожный звоночек прозвенел еще спустя час пути. Словно бы издеваясь над нами, весть о новой встрече с пауками пришла как раз тогда, когда усталый Лесат нас радовал приказом Али о привале.

Разумеется, теперь об этом не могло быть и речи.

В хвост отряда переместились копейщики. По большей части сейчас среди них были представители никак не связанных с этим оружием классов, просто имевших схожий навык. В середине рейда вампир разместил всех, кто обладал максимальной скоростью, а также стрелков и магов.

Отсюда они быстрей всего могли бы подтянуться в случае нападения. В авангарде же оказалась почему-то наша группа вместе с группой вампира. На самом деле, мне стоило быть в центре, вместе с магами, но оспаривать решение я не стал.

Перешедший к нам мечник, равно как и Алиот, никак не реагировали друг на друга. Не знаю, какие у них раньше были отношения, но конфликта никакого по этому поводу не было, что самое в этом главное. Зато был другой конфликт — Литы со всеми, кто не является вампиром. Мечник Тайлер постоянно подвергался её словестным нападкам, однако доставалось и всем остальным, кто еще не начал её избегать.

Исключением в списке целей для придирок был и я. Вот только это в моем случае это было еще хуже — вместо слов девушка с жутким классом убийцы магов постоянно награждала меня полными эмоциональных посылов взглядами. Увы, были в таких посланиях вовсе не благодарственные письма за хорошо проделанную работу целителя. Сдаётся, не будь рядом Алиот Алашан или не действуй запрет на смертоубийство внутри рейда, она бы уже давно нашла способ добраться до моей грешной тушки.

— Пауки! — закричал кто-то из ряда копейщиков, нарушая тягостную тишину строя уставших разумных.

Сперва я уловил волну страха от окружающих. В инфо не было, как и прежде, ни слова о постоянно росшем уровне эмпатии. Однако сейчас чужие эмоции, словно настоящая морская волна в шторм, окатили меня, едва не сбив с ног.

На миг тело будто забыло, как дышать, и мне пришлось с силой воли ему об этом напомнить. Я сделал еще несколько шагов на чистом автоматизме, чувствуя накрывшую меня паническую атаку.

К счастью, я достаточно знаком с магией пустоты, чтобы различить наведённый морок от собственных чувств. Даже если бы на нас сейчас действительно набросилась орда чудовищ, я бы не дрожал от страха, а готовился к бою. Что там какие-то паучки после стены плоти у храма Тефнут?

Я произнес вбитые до крови в подсознание слова молитвы:

— Да обретешь ты Покой в объятиях её.

Глазами я нашел Терми. Друг уже откупорил пузырек зелья Покоя.

Какого хрена происходит? Почему на душе стало настолько паскудно?

Ответ может быть только один.

Уже новыми глазами я начал изучать рейд. Люди осматривались, многие были белее мела. Рядом судорожно сглатывала одна из близняшек группы Грейси.

— Они не атакуют! — послышались комментарии.

Пытаясь прогнать из головы морок разгоравшейся панической атаки, я приложил к голове бирюзовый кристалл посоха и повторил молитву. Но в самом конце меня резко дёрнула за плечо Тиара.

— Сион?! Сион, кастуй свою хрень от ментальной магии! — в глазах у девушки стояли слезы, а из носа тянулась одинокая струйка крови.

— Они бьют «страхом» — снова послышался чей-то крик из ряда копейщиков.

— Что там? Сколько их? — спросил я у девушки. Раз уж она попала под действие способности пустотных монстров, должна была видеть хоть что-то.

— Сам иди посмотри! — неожиданно зло буркнула, вместо благодарности, пиромантка.

Мысленно пожав плечами, я действительно решил двинуться в хвост отряда. Мы перестраивались для обороны, готовясь встречать врага стрелами и копьями. Магия пустоты — это очень, очень плохо. Надеюсь, кроме страха у них в арсенале больше ничего нет.

Впереди меня полетело туманное щупальце, готовое нести исцеление бойцам первой линии, но раненых не оказалось. Пауки действительно не атаковали. Они медленно брели вслед за отрядом, не замедляясь и не ускоряя шаг. Примерно раз в секунд десять противник накладывал эффект страха, при чем походило на то, что жертвой всегда становился самый последний. Тот, кто был ближе всех к ним.

—